Ночной скандал - Аннабел Брайант

— Я не лгал. И я не раздаю обещаний, которые не собираюсь выполнять.

— Вы не можете испытывать сильных чувств.

— Справедливо. — Мэтью тяжело вздохнул — вызов был брошен прямо в лоб. — Мы совсем недавно узнали друг друга. Но тот факт, что вы меня заинтриговали и что меня к вам влечет, остается чистой и неоспоримой правдой.

— Какое это имеет значение? — Глядя в квадратное окошко кареты, Теодосия тихо добавила: — Все в конце концов уходят.

— Послушайте, мы не принимаем решений и не устанавливаем правил. Чего бы мы с ними добились? — Мэтью взял трость и распахнул дверцу кареты. — Сейчас ваш дедушка в надежных руках. Вы предприняли поездку в город, чтобы узнать мнение специалиста. И ничего не мешает нам провести остаток дня с пользой и удовольствием. Давайте же войдем.

— Отвлечься, хотите вы сказать. — Теодосия вышла из кареты, роняя на ходу слова. — Моя жизнь — длинная монотонная череда попыток отвлечься.

Они молча начали подниматься по высоким ступенькам амфитеатра. Однако краем глаза Мэтью видел, как растет ее интерес.

— Эстли — это человек, который видел далеко впереди своего времени, — сказал Мэтью, мягко подводя девушку ко второму уровню ступенек. — После его смерти семейное предприятие возглавил его сын. И то, что вы сейчас увидите, не похоже ни на какое другое представление в Лондоне.

— Я уже заинтригована. Уже само здание выглядит необычно, однако я читала в лондонской «Таймс» — да и в других газетах, — насколько здесь прославленные и выдающиеся исполнители. — Теодосия улыбнулась. — Никогда не думала, что увижу здешнее представление своими глазами!

— Представление объединяет в себе множество жанров. Театр, конный спектакль и цирковая феерия, но, по-моему, лучше всего эффект неожиданности. Пусть лондонские снобы смотрят свысока на рискованное предприятие Эстли, но мне всегда нравится смотреть на канатоходцев. — Он улыбнулся в ответ Теодосии. — Готовы? Как раз начинается дневной спектакль.

Они достигли верхней площадки лестницы, где уже дожидались Коггз и Дора. Вокруг сновали люди, одетые не столь нарядно. Место действа представляло собой длинное деревянное строение с непритязательным фасадом из известнякового камня и дерева. Вокруг шло ограждение в виде деревянного забора. Стоило войти в ворота — и посетитель попадал в иной мир.

Взгляд Теодосии поднялся от цоколя здания до крыши, где на ветру вертелся флюгер в виде мужчины в ярком причудливом наряде, стоящем на спине белой лошади с заплетенной гривой, украшенной широкими лентами. Фасад здания был увешан разнообразными афишами и всевозможными портретами — цветными и яркими, — изображающими трюки, требующие чрезвычайной смелости. Мужчины и женщины, стоящие на спинах скакунов, танцующие собачки и пони, а также акробаты, которые, казалось, парили в облаках.

— И что же мы увидим? — В ее голосе звучало благоговение. Действительно, Мэтью умел придумать развлечение.

— Понятия не имею.

Они вошли внутрь с Коггзом и Дорой и сели на деревянную скамью на самом верху.

— Я обнаружил, что отсюда открывается лучший вид на арену, хотя карабкаться сюда — просто самоубийство. — Мэтью указал на канаты и перекладины, болтающиеся высоко над ареной. — Важные особы, если им взбредет поехать к Эстли, быстро занимают ложи внизу. Говорят, оттуда можно видеть, какого цвета глаза у лошадей, однако ложи расположены так низко, что смелые трюки на трапеции оценить не получится. Кто бы мог подумать, правда? — Мэтью обернулся к Теодосии, чтобы убедиться, что она слушает. Судя по восторженному выражению ее лица, она разделяла его энтузиазм. — Конное представление начнется с минуты на минуту.

— Да.

Разговор прекратился, как только кнут с громким щелчком рассек воздух. Мэтью был рад возможности помолчать. Он знал, что подарил ей массу прекрасных воспоминаний и отвлек от тревог сегодняшнего дня. Наверняка завтра у доктора Флетчера будут печальные новости. Какой смысл Теодосии оставаться в гостиничном номере, точно в клетке, наедине с мрачными мыслями и перспективой унылого будущего? Мэтью не считал себя ни героем, ни спасителем. Какова бы ни была его роль в жизни этой девушки, он очень старался сделать все, чтобы доставить ей радость — помочь ей хотя бы так.

Теодосия то складывала руки на коленях, то снова заламывала их в попытке успокоить нервы. День оказался столь же суматошным и непредсказуемым, как отлетевшее колесо кареты. Что она делает? Где ее обычные самообладание и решимость? И как допустила она ту близость в кабинете смотрителя в Британском музее?

Какая ирония! Она, похоже, утратила способность мыслить рационально.

Тем не менее, Теодосия не могла заставить себя сожалеть хотя бы о единой минуте из тех, что она провела в обществе Мэтью. День начался с визита к доктору, который завтра, весьма вероятно, сообщит дурные новости. А после этого она нашла передышку в их авантюрной затее. Побывала в аптекарском переулке — это было очень интересно и поучительно. Как и мраморные скульптуры, и произведения искусства.

В галерее она повидала элегантно одетых дам, которые окидывали ее мимолетными взглядами и шли дальше. Теодосия смотрела им вслед и ждала, что у нее снова кольнет в сердце — нахлынут воспоминания о тяжелых днях в академии. Но ничего подобного не случилось. Поэтому она не будет цепляться за прошлое или видеть призраков в настоящем. Завтра на нее свалится достаточно забот, куда более важных. Теперь же она была готова наслаждаться акробатическими трюками и проделками цирковых животных.

Да, это была всего лишь возможность отвлечься, а не решение всех бед. В душе Теодосии бились противоречивые чувства, и она ничего не могла с этим поделать. Однако прогулка по удивительным местам Лондона, как и обещал Мэтью, стала правильным решением.

Но зачем все это потребовалось ему? Сначала тот невероятный визит в Лейтон-Хаус, который навсегда останется для Теодосии драгоценным воспоминанием. Однако не стоит забывать, что здесь, в Лондоне, как и тогда в Оксфордшире, Теодосия рискует пойти по кривой дорожке, в конце которой ее ждет сердечная мука. Новые поцелуи, объятия и ласки приведут лишь к тому, что она привяжется к Уиттингему еще сильнее. «Честно — я уже питаю сентиментальные чувства». И что в конце? Вопрос этот терзал ее ум в жестокой схватке чувства против логики.

Глава 22

Уже темнело, когда они покинули «Амфитеатр Эстли». Они много смеялись, объедались сладостями и за бесхитростными удовольствиями потеряли счет времени. Но действительность напомнила о себе, стоило только оказаться по другую сторону двери и выйти в ночь. Карета