Ночной скандал - Аннабел Брайант

— Спасибо вам. — Теодосия надеялась, что Мэтью слышит, насколько искренна ее благодарность. — Я могла бы сходить с ума от тревоги за дедушкино здоровье, но я о нем совсем не думала! Ваш план отвлечь и развлечь увенчался успехом. — Мэтью был поразительно заботлив и внимателен. Ей вспомнились его взволнованные и нежные слова, сказанные в Британском музее, вот только она не имела права их вспоминать.

— Всегда к вашим услугам. — Мэтью распахнул дверцу кареты и подал ей руку, чтобы помочь сесть. — С вашего позволения я бы отправил Коггза проводить Дору обратно в гостиницу в наемном экипаже. Я хотел бы улучить минуту наедине, прежде чем вы вернетесь к себе.

Ее пульс пустился вскачь.

— Еще одна минута наедине? — Теодосия лукаво улыбнулась в знак утвердительного ответа.

— Да. Именно так.

Распоряжения были сделаны, Дору поручили заботам Коггза, Мэтью вскочил в карету, и они отбыли. Но разговор вышел совсем не тот, которого она ожидала.

— Завтра я вернусь в «Общество интеллектуального развития», где вызвала столько споров и шума статья вашего дедушки.

— Вы хотите сказать — моя статья.

— Да. — Мэтью кашлянул, заметно смутившись. — Нелегко объяснить, почему предложенная гипотеза не работает. Мы пытались воспроизвести результаты, но безуспешно. Да еще состояние вашего дедушки и его неспособность выступить непосредственно перед членами «Общества»… А я не хотел бы бросить тень на его репутацию.

— И что вы хотите этим сказать? — Теодосия не могла взять в толк, к чему он клонит.

— Не хотите ли выступить от его имени? Понимаю, что это исключительно необычно. У вас блестящий ум, но при всем при этом найдутся те — циничные, узколобые люди, — которые захотят выставить вас в неблагоприятном свете. Но я не вижу другого пути поддержать славу лорда Тэлбота как выдающегося ученого и обосновать полезность статьи в рамках его теории, пусть и ошибочной. Таким образом мы получим возможность найти ответы на вопросы и предоставить новые данные, хотя доказать его положения традиционным способом не удастся.

— Вы предлагаете дедушке посетить заседание, где я должна буду отвечать на вопросы слушателей? Не представляю, чтобы этот план мог увенчаться успехом. Дедушка начнет перебивать, возражать или, хуже того, требовать, чтобы выслушали его. — Теодосия решительно покачала головой.

— Именно так.

— И еще, я не уверена, что смогу отвечать на вопросы в зале, набитом учеными.

— А следовало бы. Вы читали все статьи, написанные вашим дедом, воспроизводили его эксперименты, изучали его бумаги, да и выросли у него под боком. Такого рода обучение встретишь нечасто. Это уникальный опыт — как и вы сами.

Комплимент повис в воздухе. Колеса кареты гремели на булыжной мостовой, а Теодосия гадала: правда ли то, что он сказал? Может быть, у нее получится выступить перед собранием? Как встретят ее уважаемые джентльмены — с искренним интересом или скепсисом? Можно ломать голову сколько угодно.

— Слишком много всего произошло со мной сегодня, чтобы я думала еще и об этом. — Жалкий ответ! — Моя главная забота — здоровье дедушки. Собственно, за этим я и приехала в Лондон.

— Разумеется.

К счастью, Мэтью оставил эту тему, хотя разговор отнюдь не иссяк.

— Что вы будете делать, Теодосия?

Вопрос был задан шепотом в полумраке кареты, и она от души желала бы, чтобы он подкрутил фитиль и сделал свет лампы поярче, дабы она могла видеть выражение его глаз. Его жалость была ей невыносима. Или ему просто любопытно? Разве ему не все равно? Теодосия пребывала в смятении; как ухватить ниточку, которая распутает клубок?

— Я не знаю.

— Вы одна.

— Вам не стоит беспокоиться обо мне. Мне не нужен спаситель. — Она пыталась убедить в этом саму себя, но с переменным успехом. Нет, это неправда. Иначе она давно приняла бы предложение Киркмена.

— Разумеется, нет. — Он ковырял пол носком сапога.

Потом карета остановилась.

— Прощайте, Мэтью. — Сама того не желая, Теодосия произнесла эти слова так, будто между ними все было кончено — навсегда.

— До завтра, Теодосия. — Мэтью был более оптимистичен.

Ни он, ни она не двигались с места.

— Киркмен проводит меня к доктору Флетчеру. Вам не стоит трудиться. Я и без того доставила вам массу хлопот.

— Но что, если Киркмена опять задержит другое обязательство? — Мэтью выглянул в окно кареты. — Не хочу думать о том, что вы поедете не встречу с доктором Флетчером одна, без друзей.

— Думаю, в этой поездке Киркмен преследовал также и свои цели. Но вам не стоит менять свое расписание.

— Не говорите так. Вы для меня бесценны.

Слова летали туда-сюда, как мячик. Тем временем Теодосия не сделала ни одной попытки выйти из кареты.

— Я высоко ценю вашу помощь. Правда. — Она потянулась к нему, коснулась его руки…

Он стиснул ее пальцы, взял ее руку в свою и слегка потянул к себе.

Вот почему Теодосия не уходит? Кажется, ее сердце требует еще одного поцелуя?

— Мы не прощаемся. — Его дыхание щекотало ее висок. Мэтью нагнулся вперед, сократив расстояние между нею и собой до нескольких дюймов. — Нам еще предстоит закончить одно дело.

Он не дал ей возможности ответить. Напротив, не стало и этих последних дюймов. Мэтью прильнул губами к ее губам, горячо и требовательно.

Она радостно приняла этот поцелуй. Ей так нужны были его сила и уверенность! Утешение и забота. Он мог дать ей столько всего — но как Теодосии забыть Мэтью после того, как вернется назад, в Оксфордшир?

* * *

Мэтью потянул Теодосию к себе и усадил рядом на скамье. Юбки накрыли его колени многочисленными слоями ткани. Он придвинулся еще ближе, чтобы лучше распробовать вкус ее губ.

Он отправился в Оксфордшир, чтобы разоблачить научный подлог, но все пошло не по плану — и он узнал, что у него есть сердце. Чем же столь особенным Теодосия его привлекла? Мэтью не мог найти этому определения, но на этот раз доказательство гипотезы потеряло свое значение. Слишком долго пытался Мэтью побороть страх, что он не найдет ту, что оценит его образ жизни, поймет его натуру и ответит на его страсть. И вот невероятная цепь событий привела его к цели, которую он считал недостижимой.

Уже сейчас он получил больше, чем смел надеяться.

В следующий миг, с тихим вздохом отчаяния, Теодосия уступила. Ее руки скользнули вверх по его груди, чтобы обвить шею, а он взял в ладони ее лицо. Тело мгновенно отозвалось, каждая клеточка. Поцелуй казался бесконечным — как обещание долгой истории любви. Мэтью