Девушка из другой эпохи - Фелиция Кингсли

– Когда мы в последний раз виделись, то расстались не очень сердечно.

– Было очевидно, что тебя больше интересует моя сестра, а не мы.

– Я хочу загладить свою вину: Эмили как старшая сестра должна была представить тебя ко двору, я предлагаю взять ее обязанности на себя и представить тебя королеве на следующем приеме.

Джемайма удивленно моргает, и Леони тоже поворачивается ко мне:

– Ты?

– Что скажете?

Джемайма явно смягчается:

– Моя мама должна дать согласие, но, думаю, это чистая формальность.

– Несомненно! – с энтузиазмом соглашается Леони.

– Мне в самом деле не все равно. – Хорошо, теперь, когда Джемайме что-то от меня нужно, она может кое-что дать и мне. Стоит только правильно все узнать. – Дружба с Эмили делает меня ответственной за руины, оставшиеся после ее исчезновения. Мы регулярно обменивались письмами, я должна была что-то почувствовать, но… – со вздохом говорю я, не закончив фразу. – Ее личная горничная, Пенни, должно быть, потеряла работу – думаю, Максим сокращает штат прислуги, тех, кто помогал его жене. Я хотела бы предложить ей место. В доме моего кузена нас четверо, работы хватает, и лишние руки были бы очень кстати.

Леони раздраженно машет веером.

– Максим уволил Пенни, когда Эмили сбежала. Твоя тетя привела эту дурочку в наш дом, одну из этих несчастных, которых ей удалось спасти. Я говорила Эдгару, что нам не нужно ее нанимать, но Эмили хотела взять ее во что бы то ни стало.

– Она уже нашла новую работу?

– Не думаю, – холодно отвечает та. – В сущности, какая семья захочет нанять горничную, чья хозяйка сбежала у нее прямо из-под носа? Насколько я понимаю, эта глупая девчонка была практически соучастницей.

– Значит, вы не знаете, где я могу ее найти? – не сдаюсь я.

– С какой стати? – Леони кажется почти оскорбленной. – Судьба слуг нас не интересует.

Я понимаю, что больше ничего не добьюсь, и, чтобы не вызывать ее недовольства, еще и при всех, соглашаюсь:

– Действительно, вы правы.

Вечер проходит в непринужденной беседе с шампанским, но тут мое внимание привлекает Аузония: она вдруг встает, как будто куда-то торопится.

– О, там сестры Портер! Я даже не видела их, как некрасиво с моей стороны. С вашего разрешения, я должна пойти поздороваться с ними.

Откуда это внезапное желание увидеться с сестрами Портер, когда на балу в честь их дебюта в залах Аргайл она говорила о них не иначе как с презрением?

Остальные не обращают на Аузонию внимания, но я прослеживаю взглядом ее путь и вижу, что да, она направляется к сестрам Портер, но затем проходит мимо, даже не взглянув на них, а потом, украдкой обернувшись, исчезает в гуще парка – в лабиринте.

Дорогая Аузония, я же не вчера родилась.

– Мне тоже нужно пойти поздороваться с сестрами Портер, не хочу показаться невежливой, – объявляю я, быстро выходя из-за стола.

Лабиринт оказывается переплетением дорожек, тщательно скрытых от взглядов гостей, собравшихся на центральной площади: вокруг множество ниш, закутков и уединенных уголков, каменных готических арок, увитых плющом, и колоннад, за которыми можно прекрасно спрятаться.

С чего бы Аузонии сюда идти?

И тут я чувствую, как меня без предупреждения хватают за руку, а другая рука закрывает рот.

30

– Какого дьявола ты тут делаешь одна? – шипит мне на ухо Рид.

Он увлекает меня за живую изгородь, где, видимо, и прятался.

– Я могла бы спросить тебя о том же, – негромко отвечаю я, когда он выпускает меня из захвата. – До сих пор не могу понять, зачем тебе нужны все эти приглашения на вечеринки, если ты всегда держишься где-то в стороне.

– Я иду по следу, – отвечает он.

С решительным видом скрещиваю руки на груди:

– И я тоже.

– Не делай так.

– Как?

– Не скрещивай руки. Это меня отвлекает, – отвечает он, глядя на мое декольте.

Вырез у платья и правда довольно большой, и корсаж, в который затянула меня Люси, поднимает грудь намного выше ее естественного положения. А сложенные руки как будто бросают вызов – попробуй не посмотри.

То, что он хочет на меня смотреть, мне льстит.

– Красивое платье, правда?

– Очень. И то, что под ним, тоже.

Мне хотелось его внимания, и этой шутки мне хватает. Внимание кого-либо другого меня не волнует, а вот его – да. Так я чувствую себя живой. Но надо уже перестать улыбаться как идиотка!

– Почему ты здесь, а не в самой гуще праздника? – спрашиваю я, приходя в себя.

– Ты считаешь, я прихожу ради этого или любого другого торжества? Я слежу за людьми, которые, скажем так, занимаются тем, что мне интересно. А вот почему ты не в гуще праздника?

– Я наблюдаю за теми, кто, скажем так, занимается тем, что мне интересно.

– Это из-за Эмили?

– Я уверена, что Аузония как-то связана с ее смертью, и собираюсь выяснить как.

«Как» проходит прямо перед нами, не заметив нас за живой изгородью: Максим Дювиль.

– Готова спорить, он идет к ней, пойдем за ним. – Я тяну Рида за рукав сюртука.

Мы следуем за Максимом на расстоянии, прячась в тени зелени лабиринта, и наконец он доходит до Аузонии, которая ждет его на каменной скамейке у фонтана.

Увидев Дювиля, она встает, идет навстречу и бросается ему на шею.

Дорогая Аузония, обожающая скандалы и сплетни, и вдруг сама попадает в компрометирующую ситуацию.

Мы с Ридом останавливаемся за колонной, прижавшись друг к другу, прячась в защитном треугольнике тени, и наблюдаем за ними.

– Между ними точно что-то есть, – шепчу я. – И кто знает, как долго продолжается.

– Ш-ш-ш, – перебивает меня Рид. – Хочу послушать, что они говорят.

– Мне надоело встречаться вот так, как воры, – жалуется Аузония.

– Еще слишком рано для… вы понимаете, – отвечает он, беря ее за руки.

– Понимаю, но хочу, чтобы все узнали!

– Мысль о том, что я смогу во всеуслышание назвать вас своей, вызывает у меня восторг, но я уже объяснял, что, пока приговор Харлоу не приведут в исполнение, дело Эмили не закроют. Было бы неподобающе обручиться до этого момента, а вы же не хотите, чтобы мы навлекли на себя позор, – уговаривает ее он. – К концу сезона все наверняка будет кончено.

– Но сентябрь еще так далеко, – всхлипывает Аузония. Паршивая эгоистичная засранка.

– Для меня это бесполезное ожидание тоже мучительно. Потерпите еще немного, – предостерегает ее он. – Пока все не успокоилось. А то мы привлечем излишнее