Хорошие девочки попадают в Ад - Марина Эльденберт

— Она ушла, потому что сделала свой выбор, — произнес он.

Возвращение в Германию, закрытие рабочих контрактов заняло у него три недели. Лукас «рассчитался с долгами», завершил работу, которую вел сам. Когда у него спрашивали, чем он занимается, он отвечал: информационными технологиями, и, в общем-то, не лгал. С той лишь поправкой, что он продавал информацию тем, кто может за нее хорошо заплатить. Он не сотрудничал только со спецслужбами (совершенно неважно, какой страны) и с крысами. В первом случае — потому что цена за такое сотрудничество всегда, в девяносто девяти процентах случаев из ста оказывалась выше гонорара, каким бы высоким он ни был. Во втором случае — потому что давать власть в руки существу без принципов — это все равно что повесить обезьяне на шею гранату и запустить ее в торговый центр.

На расследование произошедшего на острове у него ушло четыре дня, и в целом это был достаточно большой срок. Хотя цифровой след попытались подчистить, ключевое слово — попытались. Он вышел на исполнителей, и уже через них на заказчика. Которым совершенно предсказуемо оказался Ростовский, решивший отомстить ему за отказ.

Что еще было совершенно предсказуемо, так это то, что работа помогала ему не думать о Ники. До определенного момента: пока он не возвращался домой. Раньше эти стены хранили только память о Марии, но теперь добавились новые. Еще одна, такая похожая на нее внешне и такая непохожая по характеру женщина, которая сломала в нем принятое решение никогда больше не связывать свою жизнь ни с кем.

— Потому что она испугалась, — настаивала Амира.

— Нет. Потому что она не хочет жить так, как живу я. Это ее решение, и мы должны его уважать.

— Я не хочу его уважать! И ее тоже уважать не хочу! — мигом надулась дочь.

Сначала она злилась. Потом плакала. Потом снова злилась. Ей казалось, что Ники ее предала, и, наверное, со стороны ребенка все выглядит именно так, но…

— Я никогда не говорил тебе, принцесса, но моя работа действительно очень опасная. Я связан не с самыми лучшими людьми этого мира.

Твоя мама погибла из-за меня.

Этого он так и не сказал, потому что не решился. Но, в конце концов, Амира и так услышала многое.

— Не с самыми лучшими? — переспросила она. — С такими, какие пытались нас убить?

— Не с такими, но они тоже легко убивают. — Наверное, не стоило начинать этот разговор с ребенком, но он как-то сам начался. Их первый серьезный разговор за все время с того дня, как ушла Ники. Да, пожалуй, вообще за все время. — Давай не будем углубляться в эту тему, когда ты подрастешь, я, возможно, расскажу тебе больше.

— Почему не сейчас?

— Потому что сейчас ты еще слишком маленькая.

— Я не маленькая!

Кажется, ему не хватает Ники не только как женщины, близость с которой заново научила его чувствовать, но и как переводчика на девчачий. На детский девчачий.

— Хорошо, — согласился Лукас, усаживая ее к себе на колени. — Ты не маленькая, но мы сейчас говорили о Ники, давай не будем прыгать с темы на тему.

Амира шмыгнула носом.

— Я думала, она меня любит…

— Она тебя любит.

— От того, кого любишь, не уходишь!

Если бы все было так просто.

— Не совсем, принцесса, — произнес он. — В этом мире все гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд.

— Что тут сложного?

— Она боялась, что с тобой случится что-то — случится по моей вине — и это разобьет ей сердце. Что она меня возненавидит за это.

Да, возможно было бы лучше говорить о его работе.

— Ты же сказал, что она не боялась!

— Бояться за себя и за других — это два разных вида страха. Трястись за свою… — Лукас глубоко вздохнул, подбирая слово, которое оказалось гораздо более очевидным, чем он мог себе представить. — Жизнь, или переживать за тех, кто тебе близок, кто тебе дорог — это совершенно разное. В первом случае речь идет о человеке, который думает исключительно о себе, во втором — о человеке, которому действительно не все равно. Поэтому я решил сменить работу, принцесса.

Решение пришло еще в тот день, когда он посадил Ники на тот частный рейс на Мальдивах. Но до этой минуты Лукас никому его не озвучивал, даже Йонасу. Хотя тот наверняка догадывался: судя по тому, что он закрывал проект за проектом и не брал новых.

— Ты сменишь работу и вернешь Ники? — Амира широко распахнула глаза и прильнула к нему. — Папочка, ты лучший!

Лукас прижал дочь к себе, поглаживая светлый шелк волос и думая о том, что «вернуть Ники» — это не совсем точная формулировка. Потому что эта женщина может только вернуться сама.

Ники

Я уехала в Сочи, как и планировала. Решила дать себе пару месяцев подумать о том, что произошло, о том, чего я хочу. Диана уговаривала меня погостить у них с Андреем подольше, но я отказалась. Во-первых, для меня это был не вариант: я не привыкла мешаться, а в их с Андреем уютном семейном гнездышке я точно была третьей лишней.

— На свадьбу-то хоть приедешь? — спросила Ди, когда мы с ней прощались в аэропорту.

— Если позовешь.

— Уже позвала, курица!

— Коза, — не осталась в долгу я, и мы обнялись.

Мы с ней окончательно помирились на следующий день, когда я попросила прощения за то, что вела себя как резиновое изделие номер один, Диана выдала шуточку в своем стиле на тему, кто старое помянет, тому очко порвут. В общем, все между нами стало почти как в старые добрые времена, когда мы были совершенно безбашенными малолетками и творили такое, что у всех волосы вставали дыбом на всех местах. Хотя справедливости ради, рядом с Ди я всегда была дилетанткой (на тему выходок).

Ну а во-вторых, очень сложно искать себя, когда вокруг тебя другие, вот я и решила пожить уединенно там, где меня никто не знает,