Тот, кто тебя убьет. Книга 1 - Пальмира Керлис

– Пс-с-с… Иди сюда.

Дамьян. Вряд ли ему помощь в готовке понадобилась, поздновато ужинать. И прежде его ко мне в башню не заносило.

Я сбежала по ступеням, обнаружив выдающегося кулинара и менталиста перед моей дверью. Он расщедрился на приветственный кивок, постучал – чисто символически – и без приглашения вошел вперед меня. Чуть помедлив, я переступила порог комнаты в тот момент, когда нежданный гость выложил из кармана на изголовье кровати кристалл для концентрации энергии.

– Уютнее стало, – отметила я с нервной усмешкой, догадываясь, зачем это здесь. – Мне не нравится.

– Не самая приятная процедура, – подтвердил Дамьян и поманил меня жестом. – Давай ты не будешь сопротивляться, и мы закончим быстро.

Зарядить ему в лоб возражающим импульсом было заманчиво, но ничего хорошего не сулило. Всяко заставят. К тому же вряд ли он не предусмотрел такой вариант, а пришел один. Не настолько мне любопытно, на что еще способна запретная магия разума, чтобы испытывать ее на себе. Иммунитет к прямым приказам не гарантия неуязвимости.

Я приблизилась, ища плюсы. Раз с меня берут клятву о неразглашении, значит, скоро вывезут отсюда – к границе. Либо Велизар просто перестраховывается и заодно усыпляет мою бдительность, либо вправду освободит при определенном исходе. Вот только в Культе блоки лепят не так, как в тайной службе, а гораздо основательнее. Запечатывают сознание без шансов даже затрагивать запретные темы. Это точно отличается от традиционных клятв, фиксируемых на энергетическом уровне и подкрепленных заклинающими словами.

Воздух тонко завибрировал, руки сцепились в замок – и для собственного успокоения, и от греха подальше. Взгляд мне достался на удивление мягкий, ни разу не предполагающий ментальной экзекуции.

– Расскажи то, о чем знаешь лишь ты, – подмигнул Дамьян. – Лучше личное.

– Что?.. – опешила я.

– Что угодно. Любую мелочь, неважно.

В голове, как назло, воцарилась стерильная пустота, способность перебирать воспоминания отключилась. Очень хотелось послать его к нечестивым духам, но превращать обещанное «быстро» в «долго» было ни к чему. Обронила первое пришедшее на ум:

– Я писала письма домой первый год в Академии, чтобы отправить их в ответ. Мне не прислали ни одного. Тоже не стала. Сожгла каждое из трех по очереди, подкинув в печь на кухне.

– И что писала?

– Обо всем подряд. Как устроилась, что дар у меня редкий, я увидела море, скучаю по семье и прочие безразличные им вещи.

Договорив, осознала наш непрерывный зрительный контакт. Глаз было не отвести, как приклеились. Внутри трепыхались некстати растревоженные чувства, комната странно сужалась, превращаясь в подернутый рябью тоннель.

– Ты в шесть лет умела складывать слова на бумаге в предложения? – заинтересовался Дамьян, будто и ему Октавия растрепала, что я родом из глухой деревни, где не то что книг, а указателей у дороги днем с огнем не сыщешь.

– Нас немного учили в храме. – Точнее, в сарае, который им считался. Вместо черно-белых лент не пойми что: черный выцвел, белый измусолился. Все серое. – Выводила нечто похожее на буквы. Ошибок делала уйму.

Но главной ошибкой было думать, что родственники обо мне беспокоятся. Третье письмо я не дописала. Просила в нем, дурочка, прощения – за то, что магом оказалась, а не нормальным ребенком. Мол, не виновата. Оно само.

– Ты не хотела обратно?

– Конечно, нет. Мне в Академии было хорошо и…

Произнесенная глухим голосом фраза оборвалась на полуслове, сложенные на груди руки опустились. Он перевел взгляд на кристалл, тот искристо вспыхнул, пространство утонуло в ряби. Когда она схлынула, я сидела на кровати, потерянно моргая. На изголовье робким пламенем разгоралась свеча, очевидно недавно зажженная. Я неведомым образом выпала из реальности или…

– Уже всё, – сообщил Дамьян, стоя надо мной.

Кристалла не было. И ни противного гула в ушах, ни ощущения, что в твоих мозгах ковырялись магическим скальпелем, ни чего похуже, ожидаемого с безусловной вероятностью.

– Закончил? – одолели сомнения. – Что-то не больно.

– По-твоему, я изверг, что ли? – Его бровь выгнулась, придавая лицу ироничное выражение.

– А разве нет? – хмыкнула я.

– Ай, – с деланым осуждением отозвался он, – несправедливо, между прочим.

– О, скажи еще, что обидела!

– Меня никто не может обидеть. Я только сам могу обидеться. А зачем мне это?

– В смысле? – Такое заявление ввело в ступор. – Никому не дано выбирать чувства и эмоции.

– Выбирай свое отношение к тому, что их вызывает.

Я поморщилась. Если у меня от непонятно как данной клятвы голова не болит, то сейчас разболится от его заумных речей. Даже не тянет пользоваться случаем и расспрашивать про насоветованное им на кухне, все равно внятных подробностей не дождусь. Тем более есть более волнующая тема.

– Что именно я поклялась не говорить? Не помню…

– Не вспомнишь. – Дамьян лукаво улыбнулся. – Сюрприз будет. Но надеюсь, это не понадобится.

Ответная улыбка вышла горькой, словно самообладание мне подло изменило. Трупы в горах неболтливы. Какая уж тут надобность в клятве.

– Сияна, не поэтому. Откроешь границу – тайны сами поползут наружу.

Верит, что я способна справиться с барьером, а после этого меня отпустят на все четыре стороны? Просящийся наружу скепсис я оставила при себе. Дернула плечом и молча кивнула. В конце концов, он из тех немногих в Культе, кто не относился ко мне плохо. Таких можно по пальцам пересчитать, причем одной руки.

Хоть «не самая приятная процедура» и стерлась из памяти, полезные выводы напрашивались. Меня подцепили на крючок эмоций, предварительно на них выведя. Если бы я не поддалась, у него бы не вышло все так мастерски провернуть. В данном случае это во благо, но на будущее урок: не хочешь попасть под внушение – сохраняй хладнокровное равнодушие. Чувства дают силу. Принцип действия у любой могущественной магии схожий – что у ментального влияния, что у проклятий, что у реликвий.

На прощание Дамьян дал еще совет – не колдовать сегодня и ложиться спать. Слушаться я, конечно, не собиралась. Дни до роковой поездки сочтены! А я до сих пор не выяснила, что произошло с Ивой на границе. Предположения не в счет.

Я глотнула снадобья Ивона, скривившись от терпкого горьковатого вкуса. Зато действовало оно отменно – глушило головную боль на подходе, погружая следом за видением в глубокий спокойный сон. Наутро не было ни малейшего недомогания, разузнать бы рецепт…

Задув свечу, я настроилась на нужную волну и сотворила прорицательский пасс. Темнота комнаты сменилась мглой болот. Лишенные крон деревья пропускали солнечные лучи, но они рассеивались, не достигнув зеленоватой глади, покрытой ряской. Мутное отражение стройного частокола стволов, заросшие мхом пни и обломки ветвей, редкие островки суши. Мрачная красота, опасная. Ошибешься, и склизкая масса поглотит безжалостно. Знакомый пасс, звон, выверенный шаг. Сплетенные тени, щемящее волнение. Чавканье грязи под ногами, впереди – мельтешение пятен…

Открыв глаза, я зло простонала в залитый утренним светом потолок. Опять сорвалось! В пятый раз ловлю тот же момент, но дальше него дело не идет. Ясно, что энергии у непроявляемого духа мало и ее уже не хватает. Только первые видения были полными. Теперь сила у Ивы иссякла и восстанавливается медленно, а вопросы у меня остались. И они требуют ответов прямо сейчас. Но не судьба!..

Бессильно стукнув подушку, я пошла завтракать. Обменялась на кухне дежурными колкостями с Виолетой, которой отсутствие магического дара ничуть не мешало чувствовать себя частью Культа, и отправилась на излюбленное место над тренировочной площадкой. Внизу было оживленно: толпа адептов слаженно колдовала массовое темное заклинание. Боевое, с элементами ритуальных усилений и крайне загадочное. Назначение сложно сотканных узоров не определялось ни логически, ни интуитивно. Они врезались в воздух, заставляя его звенеть и дымиться. Что-то очень мощное!

В отдалении, на краю площадки, стояли Велизар, Сидония и Ксанта. Втроем, тесной компанией, отпуская короткие комментарии, вероятно, по поводу творимого заклинания. Расслышать их с третьего этажа было невозможно. Навыком чтения по губам я не особо владела, а уж с некоторых ракурсов – подавно. Распознала лишь его «да», потом нечто вроде «ну-ну» от Сидонии. Возражает ему, что ли?

Высовываться между колонн было ошибкой, Ксанта среагировала, вперив в меня прицельный взор. Секунда, и отец-основатель с грозной стервой сделали то же самое. Я не шевельнулась, хотя парапет стал казаться открытым полем в преддверии битвы. Взгляда не отвела, отслеживая дальнейший обмен репликами. По одной от Сидонии и Велизара, две от Ксанты. Подспудно чуяла, что