Светский сезон. Дебютантка для Дракона - Александра Берг

улицам, словно призрачные тени. Впереди, как и полагалось, чинно вышагивали аристократы: лорды и леди в богатых траурных одеяниях. За ними следовали королевские слуги, храня почтительное молчание. А в самом конце тянулась бесконечная вереница простых крестьян, сгорбившихся под тяжестью утраты.

Элементалия занимала почётное место сразу после знати, подчёркивая свой высокий статус.

Все шли в гнетущей тишине, сжимая в руках тускло мерцающие серые храмовые свечи.

Не выйти на церемонию прощания было нельзя. Проводить в последний путь правителя страны – священный долг каждого подданного.

Древний императорский склеп, последнее пристанище прежних монархов, располагался за городской чертой, в тени величественного Храма Двуликого.

Мрачное сооружение, увитое с трёх сторон диким виноградом, встретило процессию тревожным колокольным звоном.

Едва тело почившего императора внесли в склеп, храмовники тут же нараспев затянули заупокойные молитвы на древнем наречии.

– Как же здесь жутко и неуютно, – сдавленно прошептала Лана, судорожно вцепившись мне в руку.

Я невольно поёжилась и принялась всматриваться в лица аристократов, стоявших ближе всех к храму. Пару раз среди них промелькнул знакомый профиль Джереми. Но я была уверена, что меня он не заметит: моё лицо, как и лица других женщин и девушек, скрывала полупрозрачная чёрная вуаль, придавая нам сходство с безликими призраками.

– Ты кого-то ищешь? – поинтересовалась подруга, уловив мой напряжённый интерес к толпе знати.

– Да, одну женщину, – туманно отозвалась я, не желая вдаваться в подробности.

Мне отчаянно хотелось увидеть Софи, но так же, как Джереми не мог разглядеть меня за траурной вуалью, я тщетно пыталась отыскать в толпе лицо своей невестки.

Как она? Надеюсь, с ней всё хорошо? Кузен не сделал ей больно? Не причинил вреда?

Встревоженные мысли заметались стайкой перепуганных птиц, когда в толпу едва ли не врезался всадник на огромном вороном коне.

Люди ахнули и заволновались.

Незнакомец ловко спешился и, словно одержимый, начал пробиваться сквозь людское море к храму.

Встав на цыпочки, я смогла разглядеть его лицо. Высокий, худой, с проседью в волосах и каким-то безумным, лихорадочным взглядом. На плечах его висел запылённый дорожный плащ, будто он мчался сломя голову, чтобы только поспеть к императорским похоронам.

Странно… я никогда не встречала этого человека, но почему-то его лицо показалось мне смутно знакомым.

– Ты не знаешь кто это? – спросила я у Ланы, но та лишь растерянно пожала плечами.

Продолжая с холодеющим сердцем следить за незнакомцем, я заметила, что он направился прямиком к моему кузену. И, судя по всему, тот был не слишком рад его видеть…

"Может, это человек, которого Джереми отправил на мои поиски? Какой-нибудь наёмник?" – промелькнуло у меня в голове, но я тут же отмела эту мысль. Не стал бы простой наёмник так дерзко являться на похороны императора.

Любопытство снедало меня, хотелось подойти поближе, но я сдержалась. Даже не смотря на защитный браслет, это было бы крайне опрометчиво и опасно.

Церемония прощания завершилась, когда солнце перевалило за полдень. Медленно и неохотно чёрная река скорбящих стала таять, и мы с Ланой побрели обратно в академию. Занятий сегодня не было, и подруга пообещала обучить меня паре простеньких заклинаний. Её затею я восприняла с большим энтузиазмом, предвкушая, как овладею новыми чарами.

Только вот этому, увы, не суждено было сбыться. Спустя пару часов в нашу комнату вошла комендантша и с непроницаемым видом сообщила, что меня срочно вызывают в ректорский кабинет…

Сердце ухнуло в самые пятки от такой внезапности, словно тяжёлый камень, сорвавшийся с отвесной скалы. Оно трепыхалось где-то в районе желудка, отдавшись дрожью во всём теле.

Надеюсь, ничего страшного не случилось, и меня не собираются исключить из академии? Хотя, почему у меня вообще возникли столь мрачные мысли? Ничего предосудительного я точно не совершала.

Пройдя по длинному, тускло освещённому коридору,  я направилась прямиком к ректорскому кабинету.

Меня встретили напряжённым молчанием. Именно встретили, так как ректор был не один. Возле его массивного стола стоял щуплый юноша в идеально выглаженной тёмно-синей форме императорского письмоносца. Юноша почтительно поклонился мне, пошуршал в своей кожаной сумке, перекинутой через худое плечо и, достав оттуда конверт, скреплённый внушительной императорской печатью из красного сургуча, протянул его мне.

– Миледи Даниэлла Марроу, – торжественно отчеканил юноша. – Вам личное донесение из дворца.

– От кого? – ошарашенно переспросила я.

– Прошу меня простить, миледи, но я не располагаю такой информацией. Мне приказано лишь вручить вам послание лично в руки, – смиренно ответил письмоносец. – А теперь, если позволите, я вынужден откланяться.

Юноша снова угодливо поклонился, после чего поспешно ретировался из кабинета, оставив нас с ректором наедине.

На несколько бесконечно долгих минут повисло тягостное, давящее молчание. Казалось, даже звуки за окном стихли, боясь потревожить эту неестественную тишину. Ректор нарочито избегал смотреть на меня, сосредоточенно теребя дужки очков в своих слегка дрожащих пальцах.

В этот момент я совершенно растерялась, не зная, что сказать и как реагировать. Больше всего на свете хотелось выскочить из кабинета и прочитать загадочное письмо уже в своей комнате, в спокойной обстановке. Однако я словно примёрзла к полу: мои ноги отказывались повиноваться, будто налитые свинцом.

– Тебя приглашают на поминальный вечер, – наконец мрачно изрёк Стэфан Мортимер, вперив тяжёлый взгляд в конверт, зажатый в моей ослабевшей руке.

Меня будто пронзило разрядом молнии от его слов. Сердце пропустило удар и затрепыхалось с удвоенной силой.

Я растерянно захлопала ресницами и подняла письмо повыше, к свету, но плотный конверт не просвечивал, а печать была не тронута. Тогда откуда ректор может знать о содержимом?!

– Открой и сама всё поймёшь, – многозначительно хмыкнул магистр.

Дрожащими пальцами я взломала императорскую печать и раскрыла конверт. Достав исписанный каллиграфическим почерком лист бумаги, я принялась жадно вчитываться в ровные строки, чувствуя, как сердце замирает от каждого слова.

– Зачем я там нужна? – только и выдала я.

В письме не было ничего такого. Просто сухое приглашение быть во дворце ровно в семь часов вечера.

– Тебя только это волнует? – ректор приподнял бровь.

– Они знают, где я… – я ощутила, как к горлу подступает тугой ком.

Невольно скомкав письмо, сделала испуганный шаг назад.

Бежать… Мне захотелось сбежать отсюда, запереться у себя в комнате и никуда оттуда не входить. Теперь, казалось, даже академия не в силах меня защитить.

– Даниэлла, – голос ректора звучал мягко и успокаивающе, – я знаком со всей твоей историей и прекрасно тебя понимаю, но…

– Вы хотите, чтобы я пошла на этот поминальный вечер?

– Нет, не хочу, – магистр помотал головой. – Но ты не можешь отказаться.

– Почему не могу? Могу! Я просто никуда не пойду и всё!

Ректор