Восьмая наложница - Юлия Владимировна Буланова

простит. Но тут-то бестолочь малолетняя. А ещё Лей знает, что Лисёнок — добрый, и, вероятнее всего, простит мальчишку. Тогда, как старший принц может наказать так, чтобы другим неповадно было.

Подросток с лица спал, поняв, как попал. Послушно бахнулся на колени, но не произнёс ни слова.

— Лошадь ваша, — произнёс Киан спокойно. — Решать вам, пятый принц.

В принципе, решение разумное.

Излишне мягкое наказание спишут на милосердие юного наследника. А если приговор окажется слишком жестоким, всегда есть я. Если что, буду смиренно молить о снисхождении. Но мальчишке надо бы хоть вину признать, а тот молчит, до крови закусив нижнюю губу.

— Связать и бросить на конюшню, — отрывисто бросает Лисёнок. — Я слишком зол для того, чтобы быть справедливым.

Киан кивает и косится на меня с какими-то пугающим восхищением.

— Это влияние Лея, — тут же открещиваюсь. Конечно, я тоже учила Джиндзиро сначала успокоиться, подумать и лишь потом принимать решения. Но за гуманизм у нас отвечает целитель — ему по долгу службы положено бережно относиться к человеческой жизни.

Я, кстати, воспользовалась идеей Киана прикинуться служанкой, чтобы спокойно выходить на улицу. Это оказалось неожиданно просто. Переплела волосы в две косички с ровным пробором. Немного косметики. Оказывается, если припудрить губы и ресницы, а ещё нарисовать веснушки, я становлюсь до того невзрачной, что никто не узнаёт. Даже девочки первые несколько дней нерано вздрагивали, увидев меня. Сейчас-то ужа привыкли.

Мальчишка выпутался из верёвок и попытался сбежать раньше, чем мы зашли на постоялый двор.

Джина это, неожиданно, развеселило. Не сама попытка побега, а выражение лица Шена, который подростка связывал.

Вторая попытка не заставила себя ждать.

На третьей я решила вмешаться. Потому, что мой сын уже совсем забыл о том, что стало причиной этой увлекательной игры в кошки-мышки.

Роль мышонка получил воришка, а Лисёнок за ним с увлечением охотился, не совсем понимая, что делает.

— Всё! — твёрдо сказала я на ухо сыну. — Ты больше не зол.

— Но, мам, — тут же закончил мелкий.

Я ещё раз напомнила себе: этот ребёнок не совсем понимает, что творит. Им движет не желание мучить пленника, а любопытство и азарт.

— Тихо. Услышат. И, нет, моё решение не изменится. Игра окончена.

— Почему?

— Потому, что для того мальчика всё происходящее воспринимается совсем иначе. Это его сейчас ловят, как какую-то дичь. И, нет, это не смешно.

— Ладно, — Джин тяжело вздохнул.

Киан и Шен старались держаться поодаль внимательно наблюдая за тем, как юный принц идёт в сторону пленника и присаживается на корточки рядом с ним.

— Зачем ты попытался украсть мою лошадь?

— Хотел сбежать отсюда, — подросток прожёг собеседника ненавидящим взглядом.

— Ну, так и сбежал бы. Зачем тебе лошадь?

— Сестру с собой взять хотел. Она даже до леса вряд ли дойдёт сама.

— А зачем сбегать? И куда?

— Отец женился. А его новой жене мы поперёк горла. Она Эшу, чуть не каждый день бьёт, голодом морит. В наказание за что-нибудь. А отец и рад ей верить. Ему дети от наложниц не особо нужны. Законные-то на подходе. Я не знаю куда мог бы увезти сестру. Да и не важно это. Хуже, чем здесь уже нигде не будет. А даже, если умрём на чужбине, так здесь нам, всё одно, не жить.

Лисёнок растерянно оглянулся на меня. Пришлось спешно подойти, чтобы положить руку на его напряжённое плечо.

— Милостью будет отпустить этого мальчика. Только, не пройдёт и пары дней, а он решится на новую кражу. Потому что не видит иного пути для спасения сестры. Милосердием — указать путь, где ему не придётся преступать закон.

— Я не могу и не должен отпускать вора, — голос Лисёнка не выражал особой решительности. — Но если ты поклянёшься мне в верности, матушка может взять твою сестру себе в услужение. Я не стану наказывать тебя за то, что ты сделал сегодня. Однако, не советую разочаровывать меня. Я не прощаю ошибок.

Подросток, кажется, дар речи потерял. Лежит. Хлопает глазками и, кажется, пытается понять, что происходит. Потом его глаза загораются надеждой.

— Клянусь, — выдыхает он едва слышно. — Да, покарает меня Богиня, если я отступлю от своих слов.

— Шен, — Лисёнок переводит взгляд на наставника.

— Всё сделаю, — отзывается мужчина с полупоклоном.

А через час мы узнали, что Геро и Мияри — дети очень богатого и знатного рода.

— Вариантов у нас два, — подытожил Киан. — Мы можем или по-тихому выкрасть девочку. Или идти и забирать детей официально.

— А что проще?

— Выкрасть. Меньше мороки. Но не хотелось бы лишать девочку имени рода. Пусть, она всего-лишь дочь наложницы, но приданное семья за ней дать должна. Вдруг малышка решит выйти замуж?

— Ладно, а я могу, проезжая мимо, зайти в гости? У меня, например, разводится голова. Или какой ещё можно придумать повод? А там, случайно, увидеть этих детей и взять их на воспитание. Это же большая честь — воспитываться рядом с принцем.

— Ну, если наложница Императора таким образом решит облагодетельствовать какую-нибудь семью, им останется лишь смиренно благодарить вас. Но не слишком ли это бесцеремонно?

— Наглость — второе счастье. Я так, между прочим, заполучила тебя, Лея, Аю и Рию.

— Ладно. Но поводом станет плохое самочувствие пятого принца. Думаю, Джин сможет симулировать солнечный удар, если Лей расскажет ему симптомы.

Через час наша процессия была у порога дома дома Ханьяр. Именно столько времени мне потребовалось, чтобы переодеться во всё самое красивое и дорогое. От двух десятков золотых шпилек болела голова, а массивные браслеты казались кандалами. Но мой подчёркнутый минимализм тут не в чести. Альтея — мир ярких красок и

Встретила нас миловидная молодая женщина, можно сказать, девушка.

— Рады приветствовать вас. Я — Мико Ханьяр, — с почтительным поклоном представилась она и кивнула в сторону двух, откровенно, забитых женщин, стоящих за её спиной. — А это наложницы моего супруга. Они будут прислуживать вам, моя госпожа.

Я стараюсь удержать приветливое выражение лица и сделать вид, что всё в порядке.

Шен кривится. Киан одел на лицо непроницаемую маску скуки. Кто же разберёт, что он там думает? Но вряд ли что-то хорошее о Мико. Наложницы имеют меньше прав в доме, нежели супруга, но так себя вести, как минимум, невежливо.

Конечно, служить