Ненужная жена. Хозяйка драконьей крепости - Лина Калина

Я вздыхаю и мягко кладу руку ей на плечо, скользя взглядом по площади, где всё ещё бурлят разговоры о только что закончившемся аукционе.

Меня захлёстывает волна тревожных мыслей.

Выживать здесь, под постоянной угрозой встречи с Атертоном, и без того непросто, а я ещё взваливаю на себя заботу о ребёнке. А вдруг Ривз прав? Вдруг всех не спасти?

Нет. Тут же отгоняю сомнения. Я справлюсь. У меня всё получится. Девочке сейчас гораздо страшнее, чем мне.

На сцене сменяют друг друга выступающие, пока наконец не объявляют номер шестьдесят два.

Через несколько мгновений свет над сценой преображается, выхватывая из полумрака фигуру Эдриана. Он стоит в центре, строгий и величественный, со скрипкой в руках.

Толпа замирает на миг, а затем взрывается аплодисментами.

— Никогда не видел, чтобы лиорд сам выступал, — тихо произносит Ривз, появившись рядом так неожиданно, что я едва не вскрикиваю.

— Ему это необходимо, — отвечаю, глядя на девочку, которая всё ещё жмётся ко мне, крепко сжимая в руке конфету.

— Возможно, ты и вправду особенная, — шепчет Ривз, так тихо, словно говорит это скорее себе, чем мне.

Звук скрипки разносится по площади, нежный и чарующий.

Мелодия начинается тихо, осторожно, но вскоре нарастает. В звуках слышится что-то магическое: шёпот воды, треск дров в костре, тяжёлое дыхание земли.

Я замираю, как и вся площадь. Жители, которые несколько минут назад азартно торговались за чужую судьбу, теперь стоят, заворожённые музыкой.

Эдриан поднимает взгляд, и на долю секунды наши глаза встречаются. Я вижу на его лице то же выражение, что и у девочки с аукциона: боль, усталость, желание быть понятым.

Его пальцы на инструменте двигаются быстрее, и музыка меняется. Она становится стремительной, как горная река, прорывающаяся сквозь камни.

Когда последние ноты затихают, толпа взрывается аплодисментами.

Кто-то бросает на сцену цветы, а Эдриан коротко склоняет голову, принимая благодарность публики.

Улыбка трогает мои губы, но всё внимание тут же возвращается к девочке. Я снова пытаюсь узнать её имя, но она по-прежнему молчит.

Вздохнув, я наблюдаю, как лиорд Эдриан со скрипкой под мышкой направляется к нам. Его постоянно останавливают — кто-то жмёт руку, кто-то восторженно делится впечатлениями.

Наконец, он подходит.

— Великолепное выступление, лиорд Эдриан, — кивает Ривз. — Я словно перенёсся во времена ваших визитов к моему отцу.

— Да, было дело. — Эдриан похлопывает Ривза по плечу.

Его слова о «визитах к отцу» кажутся безобидными, но в них я чувствую странный подтекст. Что-то личное, что касается их обоих, но остаётся для меня закрытым.

— Можно тебя на пару слов? — лиорд Эдриан обращается к Ривзу, мельком бросая на меня встревоженный взгляд.

Они отходят в сторону и оживлённо говорят.

До меня долетают обрывки фраз: «башня», «крепость», «последствия».

Ривз резко мотает головой. Эдриан хмурится. Они оба выглядят напряжёнными, и я не могу избавиться от ощущения, что этот разговор касается и меня.

78. Второй урок для хозяйки

Когда они подходят ближе, Ривз бросает короткий взгляд на девочку, затем на меня:

— Я помогу ей устроиться в твоей комнате. — Он протягивает руку, и девочка, на удивление, без страха хватается за неё.

Ривз, кажется, внушает ей доверие.

— А мы с Элис прогуляемся, — спокойно говорит Эдриан. — Мне нужно кое-что ей показать.

Ривз уводит девочку. Мой взгляд провожает их, пока они не теряются в толпе. Поворачиваюсь к Эдриану. Мы без слов уходим с площади, оставляя позади яркий водоворот фестивальных огней и звуков.

Прохладный вечерний воздух окутывает нас тишиной. А впереди, над силуэтами домов, как маяк в ночи, горит башня. Её острый шпиль вонзается в небо.

Эдриан молчит. Его шаги гулко отдаются по каменной мостовой, слишком ритмичные, будто в них скрыт какой-то особый смысл.

— Что вы хотите мне показать, лиорд? — не выдерживаю я.

— Увидишь, — мягко отвечает Эдриан. — Нам нужно подняться, — добавляет он, останавливаясь перед входом в башню.

Лиорд нажимает на кольцо, служившее ручкой, и дверь, окутанная магическим светом, бесшумно раскрывается. Перед нами — лестница, уходящая в темноту.

Мы поднимаемся по винтовой лестнице, которая кажется бесконечной.

Каменные ступени немного скользкие, в воздухе — прохлада и запах земли.

Свет неярких сфер, парящих над головой, мелькает, отбрасывая причудливые тени.

Эдриан молчит, а я то и дело смотрю вверх, пытаясь угадать, сколько ещё осталось.

Лестница становится всё круче, воздух кажется плотнее, и я начинаю ощущать давящую тишину.

— Давно поднимались сюда? — нарушаю молчание.

— Давно, — отвечает он не оборачиваясь. — Но сегодня рад, что я здесь.

Мы достигаем вершины лестницы, и Эдриан распахивает тяжёлую дверь. Резкий порыв холодного ветра бьёт в лицо, наполняя лёгкие свежестью. Я делаю шаг вперёд и оказываюсь на широкой крыше башни. Надо мной — тёмное, густое, усыпанное звёздами небо.

В центре крыши, на возвышении, горит странное, почти неестественное пламя. Языки огня мягко колеблются, словно танцуют, но их свет не тёплый, как у обычного костра, а холодный, мерцающий, как звезда.

Эдриан медленно ходит по крыше. Движение плеч лиорда выдают его нервозность. В какой-то момент он достаёт из-под мышки скрипку. Смычок в его руке дрожит, и он пару раз проводит им по струнам, но не издаёт звука.

— Вы хотите поиграть здесь, на крыше, лиорд? — спрашиваю я, стараясь понять его замысел.

Он качает головой, но не отвечает. Ещё один взгляд на огонь, и его лицо становится серьёзным, словно Эдриан принял важное решение. Он снова сжимает смычок, и на этот раз его рука не дрожит. Лиорд взмахивает, и скрипка начинает звучать.

Первая нота рождается из тишины, как раскат далёкого грома. Её вибрация проходит через меня, отзываясь в груди, и вдруг пространство вокруг меняется.

Огонь на возвышении начинает трепетать. Его холодное сияние словно откликается на мелодию.

Скрипка поёт, её звуки режут воздух, разрывают невидимые ткани реальности.

И тут всё вокруг начинает рушиться. Небо содрогается, издавая низкий гул, а земля под ногами дрожит, поддаваясь неведомой силе.

Мелодия взлетает до высокого, звенящего пика, и внезапно в самом сердце костра происходит нечто невероятное: пространство взрывается, будто хрупкая стеклянная сфера, разлетаясь на тысячи сверкающих осколков.

Эти осколки зависают на мгновение в воздухе, переливаясь в лунном свете подобно крошечным звёздам, а затем, один за другим, исчезают.

Из центра этой расколотой реальности изливается яркий, ослепительно чистый свет. Его сияние