По щучьему велению, по Тьмы дозволению - Евгения Преображенская

Каждый раз при упоминании имени старого рыбака старуха вся сжималась и тихо шипела, будто беззубая злая кошка. Шептались, что во время отъезда ярла она пыталась захватить власть. И хотя никто не трогал старуху, та, словно щит, прижимала к себе старое дырявое корыто.

[i] Речь идёт о трилогии «Проклятие чёрного единорога». Во второй книге странница Дженна купит в Сильвилте необыкновенную гитару, которая сыграет важную роль в её подвигах.

31 В преддверии весны

Суровая северная зима не спешила отступать. Лёд на реках стоял твёрдо. Белые покровы одевали просторы полей, сёла и леса. В тёмные безлунные ночи всё так же пронзительно плакал ветер голосами погубленных душ.

Можно было различить, как среди деревьев прячутся неясные силуэты призраков. Словно тени, лишённые тел, бродили в поисках потерянных хозяев. Они не приближались к караульным кострам и исчезали, когда кто-нибудь из дружинников выходил к ним, вооружившись горящим факелом.

Самые смелые, отважившиеся подойти ближе других, говорили, что у теней есть лица. Что они принимают облик тех, кого ты знал и потерял. Однако родные и любимые черты кривили гримасы боли, отчаянья. В глазах неизменно царил мрак. Если слишком долго смотреть в него, можно было расстаться и с собственной душой…

Но постепенно силы Ледяницы таяли. Всё отчётливее ощущалось дыхание весны. Южные ветра принесли тепло, а с ним вернулись перелётные птицы. Снег покрылся ледяной коркой, стал ноздреватым, жёстким. Кое-где открылись проталины.

Дни заметно удлинились. Солнышко уже будило рано поутру. Зазвенело иначе пение птах. Заворочались в берлогах медведи, пробудились барсуки и ежи.

И как неотвратимо близилось Весеннее равноденствие, так стремились друг к другу два влюблённых сердца. Молодой княжий сын Инальт Богат ехал на восток с отрядом отцовских ратников. Юная царевна Витария следовала на запад с дружиной тинутурильцев.

Одна дорога вела их вдоль реки Лемары. Один протоптанный в зимнее время широкий тракт шёл через селения и дикие пустоши. Казалось бы, что могло помешать встретиться двум людям, которые с самого начала были предназначены друг другу?

Но не прям, не широк путь судьбы.

Сидя у костра по вечерам, Инальт слушал пение волков и слышал не таким, как всегда, будто понимал его. Лесные звери подавали друг другу знаки, общались на своём тайном языке.

«Даже когда мы далеко, мы всегда едины духом, — говорили они. — А когда мы рядом, мы всё равно свободны. Мы свободны, но нуждаемся друг в друге. Мы любим страстно, сильно, и об этом мы поём в конце зимы».

Люди теперь казались Инальту более чужими, непонятными. У любых зверей есть вражда, соперничество, злоба. Но только люди умеют быть рядом, но не вместе. Могут любить — и отнимать свободу при этом.

Чувство, что он оказался с чужаками, крепло в молодом князе день ото дня. Предчувствие беды подкрадывалась всё ближе. Он видел подтверждение своим догадкам в глазах отцовских ратников. Различал в разговорах, ловил в нечаянно оброненных словах.

Чужим был ему родной отец. Не для помощи он дал Инальту помощников, но как надзирателей. И как в таком случае поступить верному сыну? Что делать псу государеву, который всегда был предан отчизне, но стал в её глазах изменником?

Инальт всегда считал, что хитрость да лукавство — недостойное дело для мужчины. Но, похоже, иногда без них не обойтись. Нельзя пренебрегать и помощью верных друзей, как научила жизнь.

И вот однажды вечером, когда особенно пронзительно выли волки, а полная луна освещала небосвод, Инальт вынул из кармана тряпицу, в которую обернул драгоценный подарок. Он развернул ткань и сжал в ладони волчий клык.

«Лита… — обратил юноша свой молчаливый призыв, сплёл его с остальными голосами волков. — Услышь меня, Лита. Мне нужна твоя помощь…»

Эйрик впервые покинул родные края. Всё ему было ново и интересно. Блёклые, покрытые снегами бескрайние луга и леса не казались однообразными, но удивляли и восхищали. Ведь в гористом Тинутуриле такого не было, и даже небо выглядело как-то иначе.

Мальчик скакал впереди отряда. Иногда он уезжал так далеко, что совсем терялся из виду. Ему чудилось, будто за следующим поворотом он вот-вот наткнётся на новую диковинку, неведомое существо.

И то ли юное воображение подыграло, то ли и впрямь в полумраке леса по левую руку показалось неясное движение.

— Эй, кто там? — Эйрик натянул поводья и остановил коня, всматриваясь в заросли.

Ответа не последовало, но движение повторилось, и парень спешился. Держа одной рукой уздечку, другой взявшись за короткий меч, он приблизился. Тени между деревьями словно бы дрогнули, пошли рябью.

— Эй! — с опаской повторил Эйрик. — Я тебя вижу. Что за волшебство?

— Ты видишь меня? — раздался удивлённый ответ.

— Смутно, но это и интересно! — признался мальчик. — Меня зовут Эйрик. А как это ты прячешься? Вот бы мне уметь так же! Я бы тогда стал лучшим воином приморья!

— Ты не из Кривхайна? — произнёс женский голос из зарослей кустарника. — Любопытно, не каждый человек способен почуять движение в тени.

— А ты лесовик? — предположил Эйрик.

— Ну уж нет, — рассмеялась девушка, выходя на свет.

Эйрик оглядел незнакомку. Одета она была подстать тинутурильским охотницам: в кожаные штаны и мех, на поясе ножны. Но, судя по акценту, она была явно из западных жителей. И очень красивая. Только взгляд какой-то хищный, волчий.

— Я Лита, — представилась девушка.

— Что ты там делала, Лита? — спросил Эйрик.

— Я ищу кое-кого, кто следует по этой дороге из Тинутурила в Кривхайн, — девушка пристально посмотрела на собеседника. — Ты тинутурилец?

— Ага! — кивнул Эйрик. — И следую в столицу Кривхайна с важной миссией.

— Престол отвоёвывать? — усмехнулась Лита.

Эйрик испуганно расширил глаза, но смолчал. Откуда она знает?

— Я угадала? — сама удивилась девушка. — Скажи, а не встречал ли ты по дороге рыжеволосую деву по имени Витария? У меня для неё важные вести от жениха.

— Вот так совпадение! — восхитился Эйрик. — Я отведу тебя к ней!

Пути судьбы сложны, порой неподвластны разуму, но неисповедимы. Долгий месяц влюблённые шли навстречу друг другу и к неминуемой беде, в ловушку, подготовленную хитрой речной колдуньей…

Инальт предчувствовал это. Казалось бы, поверни обратно, коли знаешь, но… Не было бы счастья, да несчастье помогло.

Влюблённые встретились вопреки. Была последняя ночь