Мёртвые девочки никогда не проболтаются - С. Дж. Сильвис

Закинув ногу через мотоцикл, я почувствовал, как Джорни в спешке устраивается сзади. Прежде чем рвануть с места, мельком отметил, что дорога усыпана песком и гравием — хоть какая — то защита от гололеда. В этот момент пришло новое сообщение:

Исайя: Копы здесь.

— Чёрт! — вырвалось у меня сквозь зубы.

Даже не утруждая себя ответом на вопросительный взгляд Джорни, я резко дёрнул ручку газа, и мы помчались обратно в Святую Марию.

* * *

Я заглушил мотоцикл у ворот и прислонил его к железным прутьям ограды, даже не пытаясь спрятать под брезент в старом сарае. Сейчас не время для такой ерунды.

Мы пробирались по жесткому снегу, стараясь идти как можно ближе к извилистой дорожке, ведущей к школе, но не попадая в прямую видимость от входа. Джорни резко остановилась, как только мы преодолели холм.

Красно — синие огни. Предупреждение яснее некуда.

— Кейд.

Мое имя, сорвавшееся с ее губ, прорезало морозный воздух, как удар хлыста.

— Я знаю, — сквозь зубы пробормотал я. — Исайя предупредил.

Ее глаза, расширенные от ужаса, блестели в свете звезд.

— Они пришли за мной.

Страх в её голосе едва не заставил меня рухнуть на колени. Меня подташнивало, когда я отвел взгляд от Джорни и уставился во двор, где её когда — то жестоко избили. Ладони прижались к её щекам, запутываясь в спутанных волосах.

— Я убью любого, кто попытается тебя забрать. Никто не пришел за тобой. Обещаю.

Но её голос дрожал, балансируя на грани истерики:

— А если они узнали, что это мы сожгли психиатрическую больницу? Если они хотят снова упрятать меня в психушку, потому что думают, что я больная? Что я невменяемая? Они ведь уже так считали! Я не просто сбежала оттуда, устроив этот чертов домино — эффект — я спалила эту гребаную больницу дотла!

Её рука рванулась ко лбу, чтобы ударить себя, но я перехватил её в воздухе.

— Взгляни на меня. — Чёрт возьми, взгляни, детка.

Её серые глаза, полные смятения и страха, встретились с моими.

— Ты пройдёшь в свою комнату. Шайнер проводит тебя — он уже ждёт у бокового входа. А я узнаю, что нужно полиции. Если что, скажу, что это я всё сделал. Так что хватит переживать, ладно? Пожалуйста.

Потому что видеть тебя такой для меня невыносимо.

Её лицо исказилось от протеста:

— Ты не можешь взять вину на себя! Я тоже была там.

Я усмехнулся:

— Могу делать, что захочу. А теперь иди.

— Кейд...

Я прижал лоб к её лбу, вдыхая её запах:

— Иди.

Было видно, что она хочет возразить. Не знаю, о чём она думала в тот момент, но, когда со стороны двери донеслось характерное уханье Шайнера (как у совы, ей — богу), она лишь сдавленно вздохнула и побрела по снегу к зданию.

Я медленно прошел к парадному входу, мигающие красно — синие огни полицейских машин отражались в белом снегу. Засунув озябшие руки в карманы, я заметил, что дверь приоткрыта. Видимо, Тэйт уже увел копов в свой кабинет — наверняка чертовски раздраженный их поздним визитом.

Директор Эллисон, можно сказать, жил в своем кабинете. Множество кружек с застоявшимся кофе, вечно помятый вид — но работать он умел, чего уж там. Для меня он был больше отцом, чем мой собственный. Правда, с тех пор как он взял опеку над младшим братом Исайи, Джеком, и узнал о существовании двух своих кровных детей, в школе он появлялся реже. Теперь его заботы делились между Святой Марией и неожиданно свалившейся на него семьей. Парню явно хватало проблем.

Приглушив шаги, я присел на скамью у дверей его кабинета. Громкие голоса внутри были слышны так отчетливо, будто я сидел там вместе с ними.

Телефон завибрировал в кармане. Я надеялся, что это Шайнер — сообщит, что проводил Джорни в комнату. Хотя бы одно беспокойство сняло бы.

Но это был Исайя.

Исайя: Ты хоть замаскируешься, чтобы они не заметили тебя, подслушивающего их на скамье?

Я оглядел пустынный холл, гадая, откуда он наблюдает.

Я: Просто беру пример с тебя. Ноль внимания на условности.

Его смех эхом разнесся по залу. Я откинул голову на холодную стену, напрягая слух. Голос Тэйта различить было легко — директор балансировал на грани истерики:

— Вы хотите, чтобы я разбудил подростка в одиннадцать вечера, после отбоя, и всё это без внятной причины? Разве нельзя было дождаться утра? У меня есть ребёнок, вам известно. Я отец — одиночка. Он сейчас один в доме!

Его возмущённый выдох прозвучал так громко, будто он стоял рядом со мной.

— Это срочный вопрос.

Срочный вопрос?

— Мы не могли рисковать и ждать до утра.

Скрип кресла Тэйта разнёсся по коридору, а телефон снова дрогнул в руке.

Шайнер: Твоя девочка только что достала нож, когда я сказал ей вернуться в комнату. Почему у вас с Исайей такие стервозные подружки, а? Господи...

Секундой позже:

Шайнер: Хотя это было чертовски горячо.

Мои пальцы взлетели над экраном:

Я: Где, блять, она сейчас?!

Нога нервно подрагивала, а по телу разливалось противное покалывание. Джорни. Джорни. Джорни. Может, стоит потом её наказать за это... Член дёрнулся в штанах, но фантазии прервались, когда я заметил её саму, крадущуюся по коридору в привычном чёрном одеянии.

Я покачал головой, игнорируя новое сообщение (наверняка от Исайи), когда Джорни опустилась рядом на скамью. Исайя материализовался из тени буквально через секунду.

— Возвращайся в комнату, — прошипел я сквозь зубы.

— Я не позволю тебе взять вину на себя.

Голос Тэйта за стеной стал громче. Исайя наклонился к Джорни:

— У нас есть связи. У тебя — нет. Послушай Кейда и уходи.

— Нет.

Он закатил глаза:

— Чёрт возьми. Ты вылитая Джемма.

— Считаю это комплиментом, спасибо.

Мы замолчали, когда новый, низкий голос (который я ещё не слышал) громко разнёсся по комнате:

— Нам просто нужно задать ей несколько вопросов!

Стул Тэйта скрипнул:

— Опять же, в одиннадцать вечера перед учебным днём? Не думаю. Только если у вас есть веская причина. Эта девушка недавно пережила тяжелые времена.

Джорни нервно ёрзнула рядом. Моя рука легла ей на бедро, а её ладонь — поверх моей.

— Господи, Марк, просто скажите ему! Это же не секрет. Хватит уже меряться авторитетами.

Тишина. Затем тот же мужчина продолжил:

— Мы хотим допросить её насчёт сестры Марии. Она руководит…

— Приютом. Да, я знаю, кто она.

Пальцы Джорни сжали