Ангел с разбитыми крыльями - Янина Логвин

Теряя сознание, я услышала новые выстрелы, но всё, о чём могла думать — это молиться о том, чтобы не проснуться.

***

Я очнулась в больнице. В отдельной палате травматологического отделения южного госпиталя, замотанная в бинты и подобие смирительной рубашки, спеленавшей мои руки.

Оказывается, я царапалась и кричала, и мне понадобилась помощь. Оказывается, у меня посттравматический невроз. Не удивительно, ведь я пережила дорожную аварию. Разбила машину о бетонное ограждение и вылетела через лобовой стекло, так объяснил врач.

— Неужели вы ничего не помните?

— Нет, ничего.

Ложь. Я помнила всё. Но Лоренцо знал, что не посмею рассказать правду, и я снова молчала.

Гораздо хуже лжи было другое — оплаченное им лечение, дорогие обеды и фрукты из ресторана; свежие цветы в вазе. Даже практически убив, он всё равно меня не отпускал.

Как только смогла вставать, я с безразличием выбрасывала всё это в мусор. И с таким же безразличием смотрела сквозь Лоренцо после, когда, вернув меня в дом, он сидел у моих ног, обхватив голые бедра сильными руками, как спрут, и каялся в чувстве, которое несло ему боль.

Ему. Обо мне он не думал. И о совершённом насилии не сожалел.

— Я люблю тебя, слышишь, Ева! Так сильно, что не могу ни с кем делить. Ты мое проклятие, но я никому не позволю встать между нами! Никому! Эти все подарки — они твои, забирай! Но тебе от меня ничего не нужно, да?

Ответа не было.

— Молчишь? А подружка твоя школьная шавкой передо мной стелется. Как последняя сука трется об ноги, лишь бы только ее трахнул Фальконе. Но она не ты. Они все не ты! Зачем ты обрезала волосы? Надеялась, что брошу?… Дура! Ты уйдешь от меня только на тот свет, но даже там я тебя найду и сделаю своей… Скажи, что любишь, Ева. Скажи!

После того случая я как будто замерзла. Ничего не способно было меня отогреть и заставить снова чувствовать тепло солнечных лучей на коже. Слышать звуки радости. Больше не существовало иллюзий и веры, исчезли самые смелые надежды, и даже страх перед Лоренцо подо льдом пережитого выцвел до негатива и стал бледным подобием себя.

Наверное, я бы так и жила во льду наших с ним отношений, пока не умерла. Наверное, это бы случилось скоро. Но однажды под руку Лоренцо попала Мария, и я поняла, что моя смерть ничего не изменит.

***

Мамы не стало вскоре после моей «аварии». Мне кажется, она тоже устала верить, и в одно утро просто закрыла глаза и ушла. Санто остался с Марией один.

Теперь я чаще уходила к ним из своей клетки, оставляя двери особняка открытыми вместе с угрозами и всеми драгоценностями внутри, подаренными мне щедрым любовником.

Мне было всё равно, что со мной сделает Лоренцо. Всё равно, где он и с кем. Я больше не ждала, что надоем ему. Приступы ревности не прошли и по-прежнему были ужасны, но теперь я просто закрывала двери и сидела с закрытыми глазами, пока он эти двери разбивал.

Отказалась сопровождать его на выгулы в казино и рестораны, и синяки не смогли этого изменить. Для развлечений с себе подобными он мог прихватить кого-угодно из своих постельных подруг. Я знала, что назло мне он связался с Инес, но не сказала ни слова.

В отличие от меня, у нее был выбор, и она его сделала. Мне оставалось ее только пожалеть. После случая с Гвидо Лоренцо окончательно перестал быть человеком в моих глазах и превратился в чудовище, каждое прикосновение которого несло боль разрушения, и ничего больше. Не отпустив меня, он замкнул круг, из которого для нас обоих не существовало выхода. Он по-прежнему хотел, а я отказывалась его любить.

Лоренцо не раз присылал своих людей в дом Санто или приходил за мной сам, когда я уезжала в пригород, а он вдруг менял планы и хотел видеть меня немедленно. Мария боялась его, как огня, а Санто… после смерти мамы я просила отчима беречь себя и Марию даже если однажды всё закончится, и я не вернусь. И он берег, как умел.

Вишенке исполнилось четыре года, мы сидели втроем за столом в нашей небольшой гостиной и зажигали свечи на шоколадном торте. На дочери было надето нарядное платье лесной феи, в золотистых волосах красовался тонкий венок из зелёных и жёлтых листьев.

Она забралась на мои колени и всё время говорила, говорила. Ее глаза светились радостью едва ли не ярче огоньков свечей. Но задуть свечи она не успела. Улыбка вдруг исчезла с лица Марии, и она испуганно сжалась, когда входная дверь в дом открылась и в прихожую вошел массивный Фальконе.

Никого не поприветствовав, он подошел к столу и поставил на него бутылку дорогого вина. Сдвинув в сторону широкой ладонью тарелки, достал из кармана расстегнутого пальто темную бархатную коробочку с логотипом дорогого ювелирного дома и со стуком опустил передо мной.

На этот раз Лоренцо криво улыбался, показывая сквозь отросшую бороду золотой клык, и это был недобрый знак.

Мария тихо сползла с моих колен и спряталась за плечо, крепко обняв ручками.

Я догадалась, что в коробке, и похолодела. Санто тоже напрягся, сообразив, что происходит, поэтому улыбок и радости на наших лицах не было.

— Ну, чего молчишь, Ева? — нетерпеливо отозвался Лоренцо. — Я обещал, что этот день настанет. Он настал, открывай!

Ослушаться Фальконе — означало разбудить дьявола в его душе.

Я никогда не спрашивала его о семье и отношениях с женой. Ни о чём не спрашивала. Визит Лоренцо в дом моих родителей и этот широкий жест означал, что этих отношений больше нет.

Я медленно протянула руку, ощущая себя костяной куклой, и пододвинула коробочку ближе. Раскрыла ее. Внутри лежало золотое кольцо с бриллиантами, массивное и дорогое. Знак принадлежности женщины, которая его наденет, к клану Фальконе.

Никакой утонченности, лишь статус. Санто бы никогда не выбрал для меня подобное.

Я отняла руку от коробки с кольцом и подняла взгляд на Лоренцо.

Он расценил это по-своему и ухмыльнулся шире.

— На колени не встану, не жди! Это ты меня сегодня благодарить будешь! У нас с тобой дело с браком давно решенное, так что надевай кольцо и пошли, ты теперь официально моя невеста! Отметим это дело в ресторане, как полагается.

Свадьба через месяц