Соловейка. Как ты стала (не) моей - Полина Рош

Но дверь ни разу не открылась, и дрожащую от страха Малку никто на позвал за едой. Оставалось только представлять, как всё могло бы легко получиться. Как они прокрались бы на улицу и бежали до самого Ольхова. Домой!

Когда дверь наконец открылась, Соловейка с Малкой сидели у лежанки и совсем не ожидали увидеть иноземца. Сердцами и мыслями они были на родной земле с любимыми людьми, и совсем забыли о том, что сначала нужно вырваться.

С иноземцем вошла знакомая уже девушка-прислужница. Она снова несла на подносе небольшую миску. Соловейка испуганно вскочила, мгновенно всё вспомнив. Опять пришли пытать её противной, липкой жижей, которая будто кожу вместе со всем естеством снимала. Заскочив на лежанку, Соловейка хотела спрятаться подальше, но иноземец схватил её за руку, дёрнул и повалил. С удивительной силой он прижал её руками. Соловейка не могла оторвать взгляда от его черных, глубоких, как сама смерть, глаз.

– Пришло время, моя огненная Иштар, – сказал он, голосом сковывая её по рукам и ногам лучше, чем верёвками.

Такая смелая без него Соловейка теперь не могла протолкнуть воздух в горло, чтобы закричать, или оттолкнуть. Всё еще прижимая её к кровати одной рукой, другой иноземец провёл по груди, освобождая от лёгкой накидки. Соловейка задрожала, нервно сглотнув. Он будет убивать её прямо здесь? Даже до камня не доведёт, чтобы она в последний раз увидела хоть что-то, кроме этой клетушки?

– Не надо, прошу, – едва смогла она произнести, вцепившись в его плечо, но оттолкнуть его сил не хватило.

Иноземец с подноса служанки взял кисточку. Он окунул её в миску, а потом провёл красную линию от ключиц меж грудей. На животе нарисовал круги, а потом обмакнул кисть в краску еще раз и прижал её к соску, расплющив ворс кругом. По телу будто пробежали громовые разряды, и тысяча иголок впилась в неё. От страха Соловейка закричала и с безумной силой ударила иноземца коленом. Он вдруг вскрикнул, выронив кисточку, скрючился и повалился на лежанку, сжав в кулак всё, что болталось внизу живота.

Дикий прилив жажды жизни охватил Соловейку огнём. Она сбросила с себя руку иноземца и вскочила, но иноземец успел другой рукой схватить её за волосы. Он шипел проклятия сквозь зубы и тянул к себе. Сейчас схватит и всё кончено! Паника захлестнула сознание, Соловейка схватила единственное, что было хоть как-то похоже на оружие – кисточку с острым концом – и воткнула в шею иноземца. Тот захрипел и тут же отпустил её, схватившись за шею. Помощница иноземца, сжав голову руками, с ужасом смотрела на предводителя и не могла пошевелиться, будто только что при ней убили божество. Не дожидаясь, когда вернётся страх, Соловейка огляделась и не увидела Малку. Должно быть сбежала, молодец девочка! Выскочив из комнаты, Соловейка побежала по коридору, не разбирая дороги.

Очень скоро коридор разлился широкой комнатой, которая была вся в дыму. Не зря их звали огнепоклонниками! Соловейка глотнула удушающего воздуха, чтобы позвать Малку и тут же закашлялась. Но Малка выскочила прямо перед ней из боковой комнаты. Она радостно завизжала: «Сестрица! Сестрица, я нашла покрывала!», а потом точно так же, как Соловейка, закашлялась. В глубине коридора послышались шаги и крики. Испугавшись, что иноземец её нагонит, Соловейка схватила Малку за руку, и бросилась вперёд, но тут вдруг в окно влетело горящее полено, обмотанное тряпками. Полено рухнуло на ковёр и тут же рассыпалось тысячью искр.

Соловейка изумлённо несколько мгновений смотрела на него, потом на окно. холодный воздух влетал в него и огонь разгорался всё ярче.

– Я вас всех пожгу, проклятые огнепоклонники! Прямо в глотки вам этот огонь засуну! – смогла услышать с улицы Соловейка и с ужасом узнала в нём голос одноглазого. – Отдайте мне Остромыслову девку, или сгорите тут все! Я отправлю вас к вашей безумной богине!

Он так голосил на торговой площади, что Соловейка теперь его голос помнила лучше голоса князя Остромысла. Одноглазый хохотал и улюлюкал, а потом в окно прилетело еще одно зажженное полено. Дыма стало еще больше. Из разных комнат, как из ульев, с криками выскакивали люди. Они были так напуганы, что даже на Соловейку не обращали внимания. Замолчали только когда услышали окрик иноземца. Он вышел из комнатушки Соловейки весь залитый кровью, и, пошатываясь, пошел по коридору. Нужно бежать! Выпрыгнуть в окно прямо в руки одноглазого, или искать выход и сгореть? Малка, не переставая, кашляла и дёргала её за накидку. Соловейка почувствовала, как глаза заслезились от дыма и более едкого, чем дым – отчаяния. Малка всё сильнее дёргала, а иноземец хрипел за спиной, чтобы они не боялись огня – это благословение великолепной Иштар. Смерть в огне – разве можно испугаться такой великой чести для простых смертных?

Какой безумец! Чувствуя, как дым отравлял грудь, а перед глазами встала пелена слёз, Соловейка схватила Малку, как когда-то в детстве хватал её саму Аяр, спасая из передряг, и выбросила в окно.

32

Лучше умереть под небом от чужого меча, чем сгореть. Не для того Аяр её когда-то спас из огня! Страх придал сил Соловейке, она подпрыгнула и с трудом перевалилась через небольшое окно, едва в нём не застряв. Рухнула в наметённый сугроб и тут же услышала вопли Малки. Её держал одноглазый и трепал за шиворот, как кошку. В другой руке у него был зажженный факел, он махал им перед девочкой, будто хотел подпалить. Вокруг валялись незажженные полешки. А потом одноглазый увидел Соловейку.

– Ты! Остромыслова девка! – рявкнул он и махнул факелом в её сторону.

Соловейка внутренне подобралась, как кошка перед прыжком. Она готовилась к его воплям, но в первую секунду замерла. Одноглазый отбросил в сторону Малку и двинулся к ней. Соловейка подскочила на месте, бросилась к нему, схватила полено и ткнула живот. Одноглазый закричал, замахнувшись факелом. Искры обсыпали голову и тут же вспыхнули в волосах. Малка завизжала еще сильнее, нашарив в снегу осколки битого стекла, она подбежала и воткнула одноглазому в ногу, и когда он с воплями наклонился, Соловейка шарахнула поленом ему по голове. Огонь пожирал её длинные спутанные волосы, но внутренний огонь был сильнее. Соловейка лупила одноглазого поленом со всей силы, на. какую была способна. Оглушенный