Совместное дыхание. Жизнь и любовь подводных пловцов - Светлана Хромова

Постепенно они дошли до главной точки их маршрута. Мурманский морской биологический институт находился в большом двухэтажном доме с крыльцом. Сначала Маше показалось, что это один большой дом, но, приглядевшись повнимательнее, она увидела три здания, пристроенные друг к другу. Деревянные корпусы обнимали башню из красного кирпича высотой примерно в пять этажей. Напротив главного крыльца уходил в море останок деревянного причала, наверное, сюда когда-то приставали научно-исследовательские суда. Рядом, прямо на берегу, стояла радиола «Sakta» с проваленными клавишами, похожими на сточившиеся до корней зубы. Окна первого этажа были заколочены, но в одном месте доски кто-то оторвал, должно быть, не им первым захотелось попасть внутрь.

В помещении пахло пылью, прохладой и безнадежным покоем. Зеленая отслаивающаяся краска, свисающая со стен длинного коридора, напомнила Марианне вчерашние водоросли. Вот только здесь не было признаков жизни – ни новой, ни старой. Наоборот – готовые декорации для съемки фильма ужасов. Комнаты казались похожими друг на друга – облезлые стены, баночки и пузырьки с разнообразными жидкостями, животными и какими-то кусочками внутри стояли на разбитых полках. Под ногами валялись груды истлевающих книг, тетрадей и фотографий. Словно какая-то неведомая катастрофа заставила людей спешно бежать, бросив все то, что еще вчера было их жизнью. В одной из комнат на стене висел плакат с яркой надписью: «Нет ни горя, ни проблем – все решает IBM!» К сожалению, IBM не смог решить проблем, появившихся в девяностые годы.

Стену возле лестницы, ведущей на второй этаж, занимал огромный атлас мира. Пока Игорь изучал на удивление неплохо сохранившуюся карту прошлых контуров континентов, Маша перебирала книги, журналы, коробочки и плакаты, фотографируя те, которые ей особенно понравились. Картонную коробочку с ярко-желтым рисунком, напоминающим одно из пятен Роршаха с надписью «Фотопластинки для ядерных исследований». Журнал с фотографией Брежнева, извещающий о его смерти: «Центральный комитет Коммунистической партии Советского Союза, Президиум Верховного Совета СССР и Совет министров СССР с глубокой скорбью извещают партию и весь советский народ, что 10 ноября 1982 года в 8 час. 30 мин. утра скоропостижно скончался…» Нарисованные на ватмане «Схему нейрона» и «Корковое представительство пищевого центра». Живописный календарь 1984 года с заголовком: «Все мы, ныне живущие, в ответе за природу перед потомками, перед историей». Большой плакат «Зависимость раскрытия рта от длины тела у личинок камбалы-ерш – с несколькими красочными схемами и уравнениями». Но больше всего Марианне понравилась записка, которую она вытащила из пыльной россыпи старых бумаг:

«Пантелеева Н.Н. на 1988 г. обязуется сдать в печать следующие публикации:

1. Особенность распределения гидроидов и мшанок в районе буровых платформ в юго-восточной части Баренцева моря.

(Примерно 0,5 л.) К I марта.

2. Мшанки ЗФИ и их вертикальное распределение.

К I июня (= 0,5 л.)

3. Сезонная динамика массовых видов мшанок ЗФИ.

К I декабря (= 0,5 л.)

В чем оная расписывается 28.12.87 года

(Справка дана завлабу Глебычу в качестве БУМЕРАНГА для моей бедной голувшки)».

Когда они уходили, Маша сфотографировала табличку на центральном входе:

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

ОРДЕНА ЛЕНИНА КОЛЬСКОГО ФИЛИАЛА ИМ. С. М. КИРОВА

МУРМАНСКИЙ МОРСКОЙ БИОЛОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ

В рамочке под стеклом золотые буквы на черном фоне потрескались и расползлись в разные стороны, словно строй тяжелобольных. Но продолжали стоять в строке, не желая покидать свою территорию.

Ночью, когда Игорь уже давно спал, Марианна думала о той ночи, когда его пальцы показались ей тяжелыми и щекотными – такое случилось впервые. Раньше, какой бы усталой она ни была, в ответ на его прикосновения в теле рождалась новая энергия, которую Маша тратила на счастливое соединение их тел, и все тревоги оставались на той стороне внешней жизни, за бортом кровати, несущей их, словно корабль. Можно было бы списать все на усталость, но и сегодня у нее было ощущение, словно стены, ранее ограждавшие их от бытовой суеты, стали картонными ширмами с доносящимися сквозь них звуками шагов, разговоров и ссор соседей. Марианна не знала, чувствует ли он то же самое, ведь если нет – может, ей все это почудилось и скоро пройдет?

Потом она вспомнила сегодняшнюю прогулку. В поселке никогда не было кинотеатров, ресторанов, торговых центров, метро, автотрасс, клубов, офисов, мобильных, соцсетей… Ничего из того, к чему она привыкла, и что, как она думала, делало ее счастливой. Но почему люди плакали, уезжая из этой глуши? Нина сказала правду – когда они общались с учеными на станции альгологии, старшие из них говорили о Дальних Зеленцах примерно в том же духе.

– Вы знаете, юная леди, что такое альгология? – спросил у нее толстый лысый сотрудник в круглых очках, развешивающий ленты морской капусты на просушку.

«Я знаю, что такое альгинатная маска», – подумала Маша и вслух ответила:

– Что-то про водоросли.

– Что-то! – звучно повторил он, поднимая вверх указательный палец. Даже все, я бы сказал. Вы ныряете, видели что-то интересное?

– Да, там очень красиво. А вы капусту изучать будете?

– Эту-то? Нет, эту мы съедим. Хотите, приходите через пару дней, угоститесь.

Марианна перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Она думала о том, что держало здесь местных жителей. Работа, дом, еда, все это у нее тоже было. Но стала бы она плакать, уезжая в другой город? Она просыпалась каждый день, шла на работу, вечерами встречалась с друзьями, с мужчиной. И свободные дни обязательно нужно было чем-то наполнить. «Какие планы на выходные?» – вспомнила она раздражавший ее вопрос. «Куда поедешь в отпуск?» Маша всегда знала, что будет делать на выходных – друзья любили ее идеи и с радостью соглашались на ее предложения. И куда поедет в отпуск она тоже всегда знала, обычно выбирая не массово посещаемые страны и строя необычные маршруты. Но это все Марианна делала не потому, что ей этого хотелось. Она как будто бежала от чего-то страшного. То есть вроде бы и хотелось, почему нет. Но в то же время ее не покидало ощущение, что происходит немного не то. Как будто эта жизнь на самом деле не ее, и она должна быть в другом месте и с другими людьми. Что вся эта гонка за одеждой, отпускными впечатлениями, вечерними развлечениями, мужчинами – на самом деле ей это не нужно. Но что было нужно, Маша не знала. Будто она не чувствовала себя, как парализованный не чувствует своих ног.

…И уже засыпая, она попробовала представить, как выглядят мшанки и насколько широко