Совместное дыхание. Жизнь и любовь подводных пловцов - Светлана Хромова

23. Удильщик

15.06.17

Фейсбук

Что-то еще есть в погружении под воду, кроме легкости и красоты. Это очень похоже на жизнь. Жизнь, наполненную равновесием, любовью и определенностью. Когда безоговорочно доверяешь тому, с кем ты там – рядом. Северное море – особенное, темная холодная вода на глубине – изумрудная и прозрачная, полная жизни. Крабы такие большие, что страшно подплывать слишком близко. Ребята во время ловли загоняют их в угол, и тогда испуганный ракообразный становится в позу молодого бычка и угрожающе шевелит клешнями, готовясь отчаянно защищаться. Подводные травы качаются из стороны в сторону. Иногда прямо на нас летит лохматый клубок из подводных трав, наверное, из этих ниток кто-то неведомый связал цветастые покрывала и укрыл ими корабли, уснувшие на дне. О чем-то молчат морские звезды. Наше дыхание нестройно звучит в этом многоголосом безмолвии. Медузы медленно проплывают мимо. Во время первого погружения я подняла голову и замерла, опустившись на колени перед лицом этого мира. Полупрозрачный купол, подсвеченный солнцем, скользил над головами, и небо, бесконечное небо плыло вместе с нами…

Дневник

Начитавшись психологических статей, думаю о том, что любовь больше психиатрии и психологии, больше самих отношений, всех этих зависимостей, независимостей, треугольников или многогранников… Она вообще самая большая величина во вселенной. И даже вечность не больше ее.

Ведь вместе нас вроде бы ничто не держит – в любой момент я или он можем перестать отвечать на звонки и исчезнуть из жизни другого. Или это уже невозможно? Мы как будто висим в воздухе, но почему-то не падаем. И что потом, если все-таки упадем: удар и темнота или опять парение на каком-то другом уровне? Вместе или отдельно…

С чем можно сравнить то пространство, где мы находимся? С тех пор, как я с Игорем, мне кажется, что вокруг меня вода и можно или плыть, или тонуть, а выйти на берег – нельзя.

Стоя по пояс в море, Нина зачерпнула горсть воды вместе с полупрозрачным существом, напоминающим медузу. Держа между пальцами неподвижное тельце, она внимательно рассматривала его со всех сторон.

– Пусти зверя! – Марианна подошла ближе. – Он уже, небось, задыхается.

– Да это гребневик старый, уже размножился и больше не нужен…

– И что, это повод убить живое существо? У тебя вот тоже уже родились дети, значит…

– Это ничего не значит! – Нина разжала пальцы, и существо мягко плюхнулось в воду. Нельзя сравнивать человека с простейшими!

– Это почему же? Я вот не вижу разницы.

– Потому что человек – существо высшего порядка!

– Ну да, конечно! Непрерывные войны, вымирание народов и видов, свалки, ядовитые отходы – это все, разумеется, признак высшего существа.

– Марианна, ты передергиваешь…

– Я? Мы стоим в центре мертвого поселка, и смерть его наступила в результате деятельности высших существ! Человек – простое смертное и часто неумное создание. Природа гораздо совершенней его.

– Нет там ничего совершенного. Ты знаешь, например, что новый лев-вожак убивает львят своего предшественника? Не всегда, но все же… Или как касатка играет с полуживым котиком, по сути мучая, вместо того чтобы сразу убить и съесть?

– Ну не знаю… По сравнению с нашими войнами, пытками и прочим это выглядит малозначительной ерундой.

– Ну, если ты читаешь себя равной какому-то гребневику, пожалуйста!

– Я не считаю, что мы равны, я считаю, что он имеет такое же право на жизнь, что и я. Не мы дали им жизнь, не нам и забирать.

– А в Бога я вообще не верю.

– Совсем? А откуда же тогда, по-твоему, все взялось?

– Марианн, а ты на самом деле веришь, что Бог создавал землю за семь дней, сначала вода, потом земля… Что женщина из ребра… Ты вообще как себе это представляешь? Как образованный человек может в такое верить?

– Ну если кто-то верит в то, что его предком была обезьяна, или что косые глаза появились от степных ветров, а черная кожа от яркого солнца, почему бы мне не верить в создание нашего мира за семь дней? Если вдуматься, и тот, и другой способ выглядят одинаково сверхъестественными.

– Девчонки, вы выходить будете? Пообедаем без вас! – они услышали голос Виталика.

– Верить можно во что угодно, – пожала плечами Нина, но есть какая-то истина.

– А точно она есть?

– Конечно! Вот, например, приезжали к нам как-то норвеги снимать фильм про животных. Зимой приезжали. Сами ребята ничего, молодые ученые, веселые. У них был спонсор этой поездки – производитель зимней одежды. Мол, в огне не горит, в воде не тонет, замерзнуть в ней невозможно. Оделись они в свои нарядные комбинезончики, вышли на первый съемочный день… Короче, чуть совсем не окоченели, аж синие стали. Под цвет костюмов. Ну мы дали им ватники, валенки. Так они потом в нашем до конца съемок и проходили, а в костюмах этих на камеру становились. А зритель будет потом смотреть и думать, что одежда спонсоров хорошая. С другой стороны, фильм неплохой получился, нужный. А без денег его не было бы.

– Ну так, а истина тут при чем?

– При том, что лучше валенок ничего нет. И совершенно не нужно придумывать колесо, землю на трех китах, хождение по воде и прочее, если есть что-то простое и понятное. Может быть, раньше у человека была потребность всему найти объяснение, а так как наука еще не развилась, он придумал посильное для него толкование. Но это же не значит, что нужно повторять то же и сегодня. Раньше и мясо сырым ели, но мы же так не делаем?

– А есть сыроеды! Вот они, наверное, едят. Я у них на сайте иногда орехи заказываю, мед, фрукты – качество очень хорошее. Видимо, от плохих продуктов им сразу смерть! У нас в офис без пропуска попасть сложно, все курьерские доставки от охраны забирают. Так вот я своего курьера всегда узнаю. Как вижу юношу бледного со взором горящим – к гадалке не ходи, это мой сыроед, стоит, чуть не шатается. Они все там такие уморенные и тощие, как на подбор, в чем душа держится, непонятно. Их даже наши охранники не гоняют, когда они сумки свои на турникет ставят, – жалко.

– Ну вот видишь!

– Что, видишь? Сейчас я вижу, что если мы не выйдем, обед и правда без нас съедят.

– А вообще да, пойдем уже, – ответила Нина, и они медленно пошли к берегу.

На обед сварили несколько больших кастрюль крабов, наловленных во время погружения.