Ночной скандал - Аннабел Брайант

— Как вы уже знаете, я очень полюбил вашу внучку. Наша дружба крепла с того зимнего вечера, когда я, приняв ваше приглашение, впервые оказался на пороге этого дома.

— Действительно. — Брови Тэлбота чуть нахмурились. — Кажется, что это было очень давно, однако я отчетливо помню все. Временами разум играет со мной злые шутки.

— Понимаю. — Мэтью сочувственно кивнул. — Всего два дня до Рождественского сочельника, и я хотел бы просить вашего позволения предложить Теодосии руку и сердце. У меня есть все основания полагать, что она примет мое предложение. — Какое воодушевление он почувствовал, произнося эти слова! Ради этого стоило жить.

Однако Тэлбот молчал слишком долго. Тишина повисла, как тень, заставив радость Мэтью несколько померкнуть.

— Что-то не так? — поспешил он нарушить молчание. — Если у вас есть сомнения в моем финансовом благополучии или способности позаботиться о вашей внучке, то я дам указание своему поверенному, который вышлет копию моих бухгалтерских книг. Я люблю Теодосию и отдам за нее жизнь!

Тэлбот встал и подошел к письменному столу возле дальнего окна. Он по-прежнему молчал, и его нежелание говорить подстегнуло нетерпение Мэтью. Он тоже встал, готовясь привести сколько угодно доказательств того, что он будет уважать и лелеять Теодосию до конца жизни, которую разделит с ней, и что он преследует единственную цель — сделать Теодосию счастливой. Но Тэлбот отрицательно покачал головой, и он гневно стиснул зубы.

— Вы опоздали, Уиттингем.

Должно быть, он неправильно понял Тэлбота? Это же какая-то бессмыслица.

— Опоздал? Как это?

— Вчера вечером я подписал контракт, отдав руку Теодосии лорду Киркмену. Он уверил меня, что они с ней достигли взаимопонимания и что после праздников вы отбудете в Лондон, поскольку вас призывают дела «Общества», и останетесь в городе. Теодосия не любит этот город. Я помню ее лицо, каким оно было много лет назад, когда я убедил ее туда поехать. Я не могу обречь ее на такую жизнь. Она будет страдать гораздо сильнее, чем уже страдала все эти годы.

С каждым новым словом графа сердце Мэтью стучало все громче. Конечно же, Теодосия ничего не знала о брачном контракте! Чего надеялся достичь Киркмен своей ложью, кроме сердечной боли и гнева? Теодосия никогда не согласится. Ведь не собирается же Киркмен ее похитить? Эта мысль казалась смехотворной; прямо готический роман, притом дурно написанный! Как же все запуталось — а ведь всего несколько минут назад он предвкушал начало нового счастливого будущего!

— Вы говорили об этом с Теодосией? — глухо спросил Мэтью, в уме разрабатывая план, как действовать дальше, не усугубив положение еще сильнее.

— Нет. — Тэлбот протяжно вздохнул. — Киркмен настоял, чтобы дело осталось между нами. Он хочет сделать сюрприз на Рождество.

— Действительно, всем сюрпризам сюрприз. — Мэтью обернулся через плечо на закрытые двери.

— Он сказал, что я уже давал слово, но, должно быть, забыл. Хотя однажды мы действительно разговаривали с ним в карете. — Тэлбот покачал головой, сцепив руки. Выражение его лица померкло. — Я совершил что-то не то. Нужно было сначала поговорить с Теодосией. Я должен исправить ошибку. Вы полагаете, она будет недовольна тем, что я условился с Киркменом?

— Да. — Мэтью встал, подошел к камину и заговорил, осторожно подбирая слова, чтобы не расстроить графа еще больше: — Это не так уж сложно. Нам просто… То есть вам просто нужно поговорить с Киркменом и объяснить, что он может бросить договор в огонь и тем самым избавить себя от позора получить отказ. Как только дело будет улажено, я тотчас же сделаю предложение и все сложится благополучно. — Он говорил громко, убеждая не только лорда Тэлбота, но и себя самого, что все можно решить так просто.

— Киркмен настаивал, что ему нужно жениться.

— Пусть так, но Теодосия его невестой не будет.

— Я сейчас же ему напишу. — Тэлбот вернулся за письменный стол, взял лист бумаги и перо. — Я попрошу его приехать к нам в Лейтон-Хаус завтра, до начала празднования.

— Чем скорее, тем лучше. — Мэтью сжал кулаки, пытаясь скрыть даже малейшие признаки тревоги. — И давайте не станем расстраивать Теодосию этим досадным недоразумением. Она и без того сама не своя из-за приезда моей сестры. Я не хотел бы усугублять ее состояние.

Если удача будет на его стороне, Тэлбот справится с задачей, а Киркмен отступится и не станет портить им праздник. Если же нет, то Мэтью возьмет дело в собственные руки. Теодосия принадлежит ему, и никому больше. Он не позволит, чтобы этот одержимый испортил Рождество, не говоря уж о начале его новой жизни.

Глава 28

Время близилось к полудню, когда Теодосия вернулась из оранжереи. Она решила последовать совету Мэтью и улучить несколько минут передышки в обстановке хаоса, который сама же устроила, стремясь довести дом до совершенства в ожидании герцога и герцогини Скарсдейл. Приготовления по-прежнему занимали ее, однако она радовалась возможности хоть немного побыть среди растений и животных. Она невероятно устала, умом и телом, поэтому заставить себя продолжать смогла только усилием воли. В этот момент к ней подошел Альберте.

— Миледи!

— Да? — Она думала, что он насчет слуг, которых отправили на закупки дополнительной провизии и некоторых приправ для праздничного меню, которые срочно понадобились кухарке.

— Кареты уже вернулись, их разгружают у черного хода на кухню.

— Прекрасно. — По крайней мере, хоть что-то идет так, как запланировано. — Что-нибудь еще, Альберте?

Он заметно колебался, не решаясь продолжать.

— Боюсь, что так.

Теодосия всматривалась в суровое лицо дворецкого, пытаясь понять, что же его встревожило.

— Кучера сказали мне, что в конце аллеи, что ведет к дому, заметили карету с эмблемами Скарсдейлов на дверцах.

— Что? — У Теодосии зашумело в ушах. Ничего не понимая, она стояла в немом изумлении долгую минуту, прежде чем снова обрела способность мыслить. — Должно быть, это какая-то ошибка. Наши гости должны прибыть только послезавтра. Ближе к вечеру. К обеду.

Альбертс хмуро взирал на нее, поджав губы.

— Возможно, планы переменились?

— Нет. — Теодосия осмотрела свое желтое платье. Темное продолговатое пятно неизвестно чего красовалось на корсаже слева. Юбки мятые и в пыли. — Нет. — Она схватилась за волосы. Неудивительно, что из прически вылетели несколько шпилек, пока она бегала по дому. — Нет-нет-нет. — Теодосия даже попятилась, словно пытаясь убежать от действительности. — Этого не может быть. Дом не готов. Я не готова.

— Готова? — Альберт удалился, зато в передней появился Мэтью. — К чему — что