Беда - Никки Мэй

— Попробуй сэндвич, София! Очень вкусно, — соврала Ронке.

— Фу! Безешки вкусные, — с набитым ртом отозвалась София.

— Как дела у Кайоде? — спросила Изобель. Она растягивала каждый слог, уродливо кривя рот.

Ронке улыбнулась. Она была готова к этому вопросу и надеялась, что этот момент настанет.

— Мы собираемся в Нигерию на Рождество. Он хочет познакомить меня со своей мамой.

— Ого! Ну, надеюсь, у вас первый класс. Нигерийские рейсы ужасны. Особенно на Рождество, когда там одни работяги, которые возвращаются домой. Я бы лучше вообще не полетела, чем лететь третьим классом. — Изобель помахала у носа, будто пытаясь избавиться от противного запаха.

— Премиум эконом. Для меня это уже подарок. Я ведь тоже рабочий класс, — сказала Ронке, взглянув на Бу в поисках поддержки. Когда Сими в прошлом году предложила не скупиться на поездку в Рим, Бу сказала, что она позерка, у которой денег больше, чем здравого смысла.

— Будем надеяться, в этот раз он правда поедет, — вставила Бу.

Изобель звонко засмеялась и дотронулась до ее руки.

— Точно! Он же оставил ее на Сент-Панкрас стоять как дуру. Проделай он такое со мной, я бы его прикончила.

Бу засмеялась вместе с ней.

Сими ткнула Ронке в колено: «Не обращай внимания». Ронке вонзила ногти в ладони. Поведение Изобель ее не удивляло, но что случилось с Бу?

— Мартин приезжает в пятницу, — сказала Сими. — Мы думаем согласиться.

— В пятницу? Испеку ему торт. Он расстроился, что в этом году не я пекла торт на день рождения Софии. Говорит, от того торта его тошнило, — заявила Ронке, довольная, что смогла поставить Изобель на место. — Не волнуйтесь, голубки, я вам не помешаю, оставлю подарок у Эбенезера.

— Мартин будет страшно рад! Но он захочет с тобой увидеться. Уверена, что смогу отвязаться от него на полчаса, — пошло хихикнула Сими.

Засмеялись все. Кроме Изобель.

— Что такое? — удивилась Бу.

Изобель украдкой осмотрелась, а затем наклонилась вперед.

— Не хотела я ничего говорить, портить вам настроение… Но от этих разговоров о счастливых парочках становится только хуже… Снова Чейз.

— Что он сделал? — спросила Сими.

— Пока ничего, — сказала Изобель. — У него съемка в Лондоне. Этот урод собирается задержаться здесь, черт возьми, на полтора месяца, и я никак не могу этому помешать.

— А тут кое-кто ушки греет… — Ронке приподняла брови и повернула голову в сторону Софии.

— Прояви хоть немного сочувствия, Ронке, — проворчала Бу. — И откуда ты набралась таких фразочек?

Спустя час Изобель все еще жаловалась на Чейза, Сими и Бу ее утешали, а Ронке пыталась убедить вымотанную Софию, что лежать на полу не очень красиво. Чтобы принести им напитки, официанту пришлось через нее перешагнуть. Коктейли для Бу и Изобель, чай для Ронке и эспрессо для Сими.

— Отвези ее домой, Бу. — Ронке кивнула на Софию, чтоб Бу наверняка понимала, о ком идет речь, — вдруг подруга слишком пьяная.

— Я не хочу домой, — надулась Бу.

— Вадим ее отвезет, — отмахнулась Изобель. — Давайте тусить всю ночь! Хочу танцевать.

— А я хочу в кровать, — сказала Сими. — Я сегодня впервые за всю неделю пила. Отвыкла.

— Что произошло с Сими? — удивилась Изобель. — Раньше она умела веселиться!

— А я бы хотела развлечься, — заныла Бу. — У меня был такой стресс.

— Да, ты заслужила отдых! Пузатый муженек поймет.

Ронке была поражена. Стресс? Заслужила отдых? Пузатый муженек? Да что здесь происходит… У Бу какой-то срыв? Она бы ни за что не отправила своего ребенка домой с напичканным стероидами русским мужиком! Не отправила бы, да?

— Вадим не против? — спросила Бу.

— Он делает все, что ему велено. — Изобель достала телефон. — Теперь ты будешь моей алобам. А Сими уволена, она стала занудой. Пошли с нами, Ронке. Я настаиваю!

Оказывается, Бу и впрямь способна отправить свою дочь домой с каким-то незнакомцем. Ронке подняла Софию с пола.

— Извини, мне надо встретиться с Кайоде. — Нет, не надо. — Я отвезу Софию домой.

— Спасибо, что привезла ее. — Дидье пришел к Ронке на кухню. — Она так и уснула в платье принцессы. Стало жаль будить.

— Долго она будет спать? — спросила Ронке.

— Если повезет, до шести — точно. Может, останешься, выпьем немного? — Дидье выдвинул для гостьи стул. — Ты голодная? Давай омлет сделаю.

Ронке собиралась отказаться, но в голосе Дидье слышались грустные нотки. А еще она страшно хотела есть. В знак согласия Ронке улыбнулась.

— Maman советовала это вино. — Дидье эффектно, будто французский официант, откупорил бутылку красного вина, понюхал пробку, а потом наполнил большой бокал. — Пряный вкус и богатый букет. Думаю, тебе понравится.

Ронке с внимательным видом покрутила бокал, поднесла к носу, а потом сделала глоток и причмокнула.

— Неплохо. Не розовое, конечно, но сойдет. Ладно, шучу! Очень вкусно.

Дидье взял миску и три яйца.

— Так с кем, говоришь, она там? Погоди, дай угадаю — с Изобель la magnifique[145]?

— Ага. Ее новая лучшая подружка. Честно говоря, она мне не нравится. Хотя я пыталась как-то ей посочувствовать. Я знаю, что это такое — потерять отца в детстве. Это тебя меняет. А потерять маму, наверное, еще хуже.

— Non, — сказал Дидье. — Ее мама живет в Москве.

— Она умерла. Когда ей было двенадцать, — возразила Ронке и зевнула.

— Бу упоминала, что мать Изобель живет в Москве. Может, я ошибаюсь. Меня просто парализует, когда она начинает рассказывать про эту дамочку.

Пока жарился омлет, Ронке говорила о своих планах на Рождество. В отличие от Бу, Дидье новости обрадовался. Ронке перечислила, что собирается сделать в Лагосе: поесть оригинальный рис офада в Шагаму, прокатиться на скоростном катере в заливе Тарква, съездить в музей рабства в городе Бадагри.

— Я слегка волнуюсь перед встречей с его мамой. Это очень важно.

Дидье лопаткой сложил омлет на сковороде втрое.

— Все видят, какая вы хорошая пара. Он тебя любит! И она полюбит.

— Надеюсь, — сказала Ронке и попробовала кусочек омлета. Вкусный, легкий, нежный, приправлен почти идеально (она бы добавила щепотку кайенского перца). — Спасибо! Очень вкусно.

— Не за что, — улыбнулся Дидье, глотнул вина и выпалил: — Я беспокоюсь о Бу. Не понимаю, о чем она думает. Она тебе что-нибудь говорила?

— Нет! Ничего… — Ронке уставилась в тарелку, тыкая омлет вилкой.

— Думаю, с нами ей все равно чего-то не хватает. Я думал, мы счастливы. Но она — нет, — пожаловался Дидье. Кажется, он готов был расплакаться.

— Слушай, у вас