Беда - Никки Мэй

Сими не могла начать. Она хотела рассказать правду. Но она уже не знала, в чем эта правда.

— Все не так, как тебе кажется…

— Отлично. Потому что мне кажется, что ты чертова лгунья, а я, получается, чертов придурок!

— Нет, — сказала Сими. — Я правда перестала пить таблетки, но… я забеременела.

— Так в этом и был смысл! Но сейчас-то ты не беременна, да?

— Я запаниковала. И тебя не было рядом…

— Ты сейчас серьезно пытаешься обвинить меня?

— Да никто здесь не виноват! Я собиралась рассказать…

— Херня! Ты сделала аборт. Сама приняла решение о ребенке — без меня!

— Не драматизируй. Это мое тело! И это даже не ребенок — лишь несколько клеток.

Сими схватилась за живот, увидела, что Мартин следит за ее руками, и опустила их.

— Это был не аб… Аб… — Сими не могла это сказать вслух. — Это всего лишь таблетка. Две таблетки. Как экстренная контрацепция.

Одним резким движением Мартин сбросил голову из Ифе со столика. Он помахал брошюрой перед Сими.

— Я, сука, умею читать! Все это время я думал, мы пытаемся забеременеть! Думал, мы команда!

Сими шагнула назад. Ее мутило.

— Мартин, ты слишком остро реагируешь. Мы во всем разберемся… Я сначала сомневалась, но теперь уже нет. У меня есть работа в Нью-Йорке. Прекрасная работа! И мы заведем ребенка. Обязательно! Я скоро буду готова. Через год…

— Замолчи! — Мартин наклонился, чтобы поднять голову с пола. — Почему ты мне не сказала?

— Я собиралась… — Глаз Сими снова задергался.

Мартин поднял руку и бросился к ней.

— Хватить уже, сука, врать!

— Стой! Что ты делаешь! — кричала Сими. — Брось эту страшную штуку!

Он отступил, пошатываясь, и уронил голову.

Сими опустилась на пол.

— Пол треснул… Он испорчен…

— Как и наши отношения, — сказал Мартин, обходя жену.

Она не нашла слов, чтобы его остановить. Хлопнула дверь. Как он вообще нашел таблетки? Как ему пришло в голову открыть одну из ее коробок от обуви? Что-то ему подсказало… Нет, кто-то. Но о секретном месте знала только Ронке. Сими качала голову, как маленького ребенка. «Ох, Ронке… Что же ты наделала?»

Спустя четыре дня они по-прежнему не разговаривали — самый долгий перерыв за все четырнадцать лет с момента знакомства. Она отправляла мужу голосовые сообщения, писала на телефон и на почту. Звонила домой и на работу. Звонила посреди (его) ночи, надеясь, что он спросонья схватит трубку. Она писала с мольбой, злостью, смирением — и ничего.

Сими не могла ни с кем поделиться бедой. И потому не поделилась. Она прислушалась к себе, нацепила безупречную маску и спрятала боль глубоко внутри. Она стала носить солнцезащитные очки. Запавшие глаза — уже плохо, но постоянно дергавшийся глаз ужасно раздражал.

Ронке звонила, писала. Но Сими не отвечала. Если подруга все рассказала Мартину (похоже, она и рассказала), тогда Сими просто не могла ее больше видеть. А если это не Ронке (глупая мысль, кто же еще), тогда Сими придется признать, что ее брак на краю пропасти. Это она подбадривала Ронке, когда отношения подруги заканчивались, но никогда наоборот. Придется смириться с невыносимой правдой: их дружбе конец. Надежда только одна: что с браком так не получится.

На работе Сими старалась придерживаться сценария. Она супер, Мартин замечательный, у них все прекрасно, сплошной успех. Видимо, это бессмысленное сочетание гордыни и стыда она унаследовала от папы.

Его лицо вдруг возникло перед глазами. Еще в Лагосе, когда им пришлось ограничиваться малым, папу только и беспокоило, что о нем скажут люди. Он не мог позволить себе обслуживание «мерседеса», но и продать его не мог, так что тот, словно большой белый слон, стоял на подъездной дороге и ржавел. Для отца важно было одно: он важный ога[149] с шикарной тачкой.

«Вся в отца, — думала Сими. — Пусть мне дерьмово, но в дизайнерском полушубке за бешеные деньги я хотя бы выгляжу невероятно». Теперь, когда они пойдут выпить с Изобель, нужно и перед подругой держать лицо. Она вообще не хотела с ней встречаться, но Изобель не отставала. Так Сими оказалась в «Готэме». Сейчас начнется шоу.

— Привет, Изобель! — Она потерла дергавшийся глаз и обняла подругу.

Та надела платье с высоким горлом и открытыми руками — с выраженной мускулатурой, даже бицепсы проступили. Но изменился не только ее внешний облик. Изо держалась более театрально, чем обычно.

— Извини, что вела себя как стерва из-за твоего переезда. Это было эгоистично, — покаялась Изобель и потянулась к рукам Сими через стол. — Я только нашла тебя, и мне невыносима мысль снова тебя потерять. Но я все обдумала и искренне рада за тебя, вот честно.

— О, все в порядке, — сказала Сими, пытаясь вытащить руку, но подруга лишь сильнее стискивала ее ладонь.

— Я так переживаю, понимаешь? Чейз приезжает на следующей неделе — как подумаю, что мы будем в одном городе, так у меня сразу паранойя начинается. Я не сплю. Не ем. Но это не оправдывает мое поведение. Позволь мне загладить вину. У меня есть замечательный риелтор на Манхэттене. Если дашь мне контакты Мартина, я помогу им связаться друг с другом.

— О, нет, нет! У него на работе есть риелтор. Но все равно спасибо.

Сими порадовалась, что они сидят в темной нише, — глаз опять бесконтрольно дергался.

— Ладно. Но если передумаешь, намекни. Еще у меня есть для тебя подарок по случаю переезда. — Изобель взмахнула конвертом. — Точнее, это для вас с Мартином. Билеты на премьеру «Гамильтона»[150]! На вес золота! Пришлось пустить в ход почти все связи.

— Да не стоило… — поежилась Сими.

— Брось! Ты этого заслуживаешь. Скажи Мартину. Позвони ему прямо сейчас!

— Позвоню вечером. — Сими осушила бокал и решила сменить тему. — Ты виделась с Бу?

— Да, мы сегодня бегали. — Изобель склонила голову набок. — Ты знала, что она спит со своим боссом?

Сими будто оглушило. Трахаться с боссом — ну что за клише! У пай-девочки Бу интрижка! Верилось с трудом. По словам Изобель выходило, что во всем виноват бедняга Дидье. Даже на малышку Софию свалили часть вины. Сими в своем провале хотя бы не винила никого, кроме себя. Никого, кроме Ронке. Жаль, что она не может написать Мартину. Ты представляешь, что натворила Бу, — вот это действительно ужас.

— Ты меня слушаешь? — спросила Изобель.

— Да. У меня просто слов нет… — отозвалась Сими. — Не понимаю, почему она рассказала тебе? Не обижайся, просто я ее лучшая подруга. И Ронке тоже.

— Она сказала Ронке. И совершила