Беда - Никки Мэй

своем свитшоте с надписью «Пинай мяч!» дочь смахивала на хулиганку. Дурацкое название для дурацкой футбольной команды. Бу терпеть не могла субботние игры, когда стоишь чуть ли не по колено в грязи.

Настроение совсем потухло, стоило завернуть за угол. Дом и его нудное однообразие, Дидье со своей бесячей приветливостью, София со своими постоянными хотелками!

Глядя, как дочь тарабанит ладонями по двери, Бу почти улыбнулась. Малышка прыгнула Дидье на руки, тот подхватил ее, поцеловал в макушку, развернулся и зашел внутрь. На Бу даже не взглянул. Она поплелась за ними в дом.

— Да, не обращайте на меня внимания, — проворчала Бу.

Никто не ответил.

На кухонном островке красовался открытый ноутбук. В груди все сжалось. Сердце тяжело забилось. Дидье не мог… Он просто не мог…

София вцепилась в Дидье, как липучка.

— Мы тренировались делать дриблинг[156]. А у меня лучше всех получилось набивать мяч!

Дидье не брился по выходным. Было время — целую вечность назад, — когда Бу видела в этом нечто брутальное и сексуальное. Но сегодня муж выглядел измученным. Бу покалывало руки. Она посмотрела на них — кисти покрылись гусиной кожей.

— Я хотела быть нападающей, но мы играли по очереди, а моя очередь так и не подошла… — пожаловалась София. — Точно вам говорю, я бы забила… раз десять!

Бу взглянула на экран ноутбука. Ничего. Она посмотрела на мужа. Тот смотрел прямо на нее. Ей кажется, или взгляд у него страдающий? Бу нажала пробел. Открылись сообщения от Изобель. Слова «пузатый муженек» было видно так четко, словно их выделили флуоресцентной краской. Бу закрыла окно. Но за ним выскочило другое — намного хуже. Рабочая почта, последнее письмо от Нила. «Хватит меня дразнить! Если ты хочешь свести меня с ума от страсти, то у тебя отлично получается».

Бу дрожащими руками закрыла ноутбук. Нет, это не значит, что он знает. Дидье не подозрительный, он ей верит.

Муж присел на корточки, чтобы взглянуть в глаза Софии.

— Ты голодная, mon bébé?

— Oui, Papa, un petit peu![157] — Она показала «чуть-чуть» жестом.

— Bon! Alors, allons-y à McDonald’s[158].

— Ура! — выкрикнула София и давай кружиться.

Бу не стала читать нотации про «вредный фастфуд».

— Я с вами.

— Non. Ты же так устала от своей скучной жизни. Поэтому побудешь дома.

Тук. Тук. Тук.

Бу говорила это Изобель. Те же самые слова.

— Надевай курточку и бери самокат, София. В туалет хочешь?

Дидье встретился взглядом с Бу.

— Возьмем и маму! — воскликнула София.

— Non, София, маме нужно расслабиться. Пузатый муженек сам справится. А ты мне про игру расскажешь, — сказал Дидье и взял бумажник.

Расслабиться. Пузатый муженек. Слова казались безобидной шуткой. Но когда муж произнес это вслух, стало не до смеха. Бу задрожала. Он прочитал их с Изобель переписку. Письма Нила. Бу обошла кухонный островок. Открыла ноутбук и стала нажимать на «удалить» — много-много раз. Но сообщения застряли у нее в голове. Она знала их наизусть. «Два раза за ночь… Но если бы ты не ушла, был бы третий! Что у тебя под платьем? Думаю о тебе, и у меня сразу встает». Бу закрыла глаза. Почему не удалила их раньше? Потому что она чертова идиотка, которой нравилось их перечитывать, вот почему!

На прошлой неделе она сказала Нилу, что все кончено. Тот огорчился, и ей это польстило. Она была уверена: босс попробует убедить ее встретиться еще раз. Но нет.

— Да ладно, все нормально. Мы немного повеселились. Вся прелесть в интриге: будет ли что-то дальше или нет, так ведь? — Нил ухмыльнулся. — Не расстраивайся, никто же не пострадал, мы взрослые, все было по обоюдному согласию. Все в порядке.

И вот так просто Нил из порнографического секс-паразита превратился в коллегу.

Бу открыла корзину и стала перечитывать его письма, пытаясь увидеть в них хоть что-то невинное. Ну или хотя бы не такое компрометирующее.

Бу зажимала клавиши «шифт» и «делит», и ее вдруг осенило. Дидье никогда не любопытствовал — это не в его характере. Он бы не стал копаться в ее ноутбуке. Точно не додумался бы до этого сам. В памяти всплыло осуждающее лицо Ронке.

Бу позвонила Ронке. Попала на голосовую почту. Может, позвонить Сими… Но с чего начать? Сими не знает о Ниле. Изобель! Она точно знает, что делать.

— Алобам! Давай встретимся и пообедаем, — обрадовалась Изобель. — Ты как, сможешь выбраться? Предлагаю…

Бу прервала ее.

— Дидье знает.

— Что знает?

— О нас с Нилом.

— О, дорогая… Пузатый муженек сильно расстроился? Что он сказал?

— Ничего. Он со мной не разговаривает. Не знаю, что делать…

Внезапно Бу почувствовала себя такой разбитой, что рухнула на островок.

— Как он об этом узнал?

— Он видел письма. А еще читал наши с тобой сообщения.

— Что-то подало ему идею… — сказала Изобель. — Или кто-то. Ставлю на Ронке!

— Но почему? Она моя лучшая подруга. — Бу так и представила, как Ронке, завернувшись в валлийский плед, подлизывается к Дидье. Как подруга строго говорит ей: «Тебе нужно признаться».

— Нет, не подруга она тебе. А вот я — да. Зависть уродует людей, заставляет творить ужасные вещи. Ладно, ты не переживай! Увидишь, Дидье остынет. Только не веди себя так, словно ты виновата. Делай наоборот. Нападай! Его самолюбие пострадало. Зуб даю: на следующей неделе он пойдет в зал, — звонко засмеялась Изобель.

Бу зажмурилась. Ее жизнь рушится, а подруга хохочет.

— Мне нужно идти.

— Хорошо. Но если он попросит развод, сразу звони. Я знаю прекрасного адвоката. Если он тебя хоть пальцем тронет, приезжай сюда. Вы с Софией можете пожить у меня.

— Не говори чушь. Дидье никогда меня не ударит.

— Все равно будь осторожна. Некоторые мужчины теряют голову, когда узнают об измене. Уверена, что не хочешь пообедать? Сходим в «Хутонг»! Тебе же там понравилось! Можем позвать Ронке и Сими. Мы же теперь все, получается, одинокие!

Тук. Тук. Тук. Изобель спятила. Бу еще раз позвонила Ронке и снова попала на голосовую почту.

Бу весь день размышляла о возможных вариантах развития событий, но не смогла представить хорошего исхода. Она хотела спорить с Дидье, была готова к тому, что он разозлится, но, когда они с Софией вернулись домой, муж ее просто проигнорировал. Ни слова не сказал. Даже не взглянул.

— Ты заболела, мама? — спросила София.

— Неважно себя чувствую, милая.

— Тебе нужен пластырь?

— Нет. Но от объятий не откажусь.

Бу зарылась лицом в волосы дочери. От них пахло травой.

Дидье