Беда - Никки Мэй

настоял на том, что с ванной и укладыванием спать он управится сам. Так что Бу ушла в гостиную и уселась там в темноте. Она прокручивала в голове слова, но никак не могла подобрать нужные. Поэтому решила остановиться на правде: «Не знаю, почему я это сделала. Я все испортила. Прости меня. Я тебя люблю».

Послышался звук открывшейся двери.

— Нам нужно поговорить, — начал Дидье.

Миг, которого она так ждала, наконец настал. Оказалось, что Бу к нему не готова.

— Пойду поцелую Софию на ночь, — сказала она.

— Non. Она уже спит. Нам нужно поговорить о твоем «горячем боссе».

Бу позволила словам — ее собственным словам — пронзить ее насквозь. Она это заслужила.

— Почему? — Дидье стоял к ней спиной, смотрел в окно на сад.

— Все совсем не так, как кажется, — пробормотала Бу. — Я совершила ошибку. Это ничего не значит. Я сразу же об этом пожалела. Прости меня.

Дидье повернулся и взглянул на нее.

— Ты любишь его?

— Нет! Конечно нет! Я люблю тебя. И только тебя! — возмущенно ответила Бу.

— Je ne comprends pas[159]. Ты переспала с этим fils de pute[160], а затем вернулась сюда играть в счастливую семью! — Дидье выставил ладонь вперед, чтобы пресечь возражения. — И все это время ты со своей новой meilleure amie[161] надо мной смеялась.

— Нет! Это меня терзало! Поэтому я была так несчастна. Но я рада, что ты знаешь. Теперь мы можем все уладить. Можем двигаться дальше. — Бу шагнула к Дидье, протянув к нему руки.

Но муж ее оттолкнул.

— Я не могу на тебя смотреть. Мне нужен воздух. Я ухожу. Лягу спать на диване.

— Ты не можешь уйти! Нам нужно во всем разобраться! — Голос Бу звучал как-то неправильно, тонко и пронзительно. — Подумай о Софии…

Дидье ткнул ее пальцем в грудь.

— Я всегда думаю о Софии. О тебе и Софии. Только об этом и думаю! И мне этого было достаточно!

— И мне тоже, — прошептала Бу. — Ты не можешь вот так сбежать, нам нужно поговорить…

— Поговорить? — Дидье снова ткнул ее в грудь. — О чем мы должны поговорить? О том, что жена изменяет мне с другим мужчиной?

— О нас, — сказала Бу. — Мы должны поговорить о нас…

— Ты уже все сказала. Скучный пузатый муженек! — Дидье противным голосом передразнил Бу. — Не то что горячий босс.

С каждым словом он припечатывал ее новым тычком в грудь.

Бу потрясенно отшатнулась. Дидье никогда не был таким жестоким.

— Хватит, Дидье! Ты мне больно делаешь!

— Moi?[162] — Теперь Дидье бил в грудь себя. — Я виноват в том, что тебе больно? Tu es folle![163] — выплюнул он, покачал головой и ушел.

Бу не могла сдвинуться с места. Хлопок двери эхом отдавался у нее в голове. Взгляд упал на забытый мужем телефон. Бу дрожащими пальцами пролистала сообщения. Она не хотела, чтобы Изобель оказалась права. Но последнее сообщение было от Ронке.

«Она изменяет тебе. Проверь ее почту. Извини, но ты этого не заслуживаешь».

У Бу внезапно закружилась голова. Она опустилась на пол и заплакала. Молча.

30. Сими

От Мартина все еще не было ни слуху ни духу. Уже десять дней. Двести тридцать три часа. Сими позвонила мужу шестьдесят раз, отправила сто сообщений и сорок писем на почту. Она уже подумывала лететь в Нью-Йорк. Сделать сюрприз — прийти в офис или подождать в его квартире, ведь тогда он никуда не денется от разговора. На секунду ей показалось, что это правильный шаг, что стоит Мартину лишь взглянуть на нее, и он тут же поймет, как сильно она сожалеет, — и тогда он простит Сими. Но затем поняла: так будет только хуже, ведь он может сказать что-то такое, о чем потом пожалеет. Нужно дать ему время, чтобы он сам все переварил. Они команда. Одни против целого мира…

Когда Бу позвонила, Сими все еще валялась в постели. Воскресенье, незачем и не из-за кого вставать с кровати.

Очередная бессонная ночь — Сими лежала в темноте, ей мерещилось, что голова из Ифе таращится на нее, оценивает, выискивает недостатки. На рассвете Сими повернула голову лицом к стене.

Бу говорила бессвязно и непонятно, то и дело запинаясь и повторяясь. Сими пыталась помочь подруге сосредоточиться.

— Бу! Погоди. Я уже знаю про тебя и твоего босса. Успокойся и скажи еще раз — медленно. Что, черт возьми, стряслось?

— Так она и тебе насплетничала! Поверить не могу! — всхлипывала Бу. — Что за человек такой! И почему ты не сказала, что знаешь все?

— Она попросила не говорить. Я и сама удивилась, что ты разоткровенничалась с ней!

— Да, я все ей рассказала. Я всегда все ей рассказываю, ты же понимаешь. Я доверяла ей! А теперь вот — она все передала Дидье. Как она могла так со мной поступить!

— Изобель сказала Дидье? — Сими начала думать, что Бу не в себе.

— Не Изобель. Ронке!

— Ты уверена? — Теперь Сими окончательно проснулась.

— Я видела ее сообщение, — взволнованно затараторила Бу. — Она написала, чтобы Дидье посмотрел мою почту. Изобель ведь меня предупреждала, а я не слушала! А теперь Изо говорит, что Дидье захочет развестись.

— Бу, я сейчас приеду. Жди меня и не делай ничего. Мы со всем разберемся!

Через двадцать минут Сими, уже одетая, сидела в такси — это рекорд, который она поставила только потому, что убрала волосы резинкой и натянула шапку. Новая блестящая шапка от Сен-Лорана идеально подходила для манхэттенской зимы.

У Сими задергался глаз, и она придавила обновку ладонью. Из-за паники Бу собственные проблемы показались Сими еще серьезнее. А вдруг Мартин ее не простит? Вдруг он тоже решит развестись? Раньше Сими о таком и не думала. Но сейчас не могла выкинуть это из головы.

Мартин говорил с Дидье? Может, они сравнивали проступки своих лживых предательниц? Нет, конечно, переспать с боссом в миллионы раз хуже, чем молчать о том, что ты пьешь противозачаточные. Сими не считала, что Дидье теперь должен развестись с Бу, — конечно нет! Но проступок подруги во сто крат хуже. Если бы их грехи можно было измерить по шкале от одного до десяти, у Бу было бы семь, а у Сими — два. Ну максимум три. Вдруг Сими пожалела, что у них с Мартином нет ребенка. Муж не смог бы игнорировать ее десять дней, если бы им приходилось заботиться о малыше. Иронию судьбы она уловила.

Бу открыла входную дверь,