Любовь по-немецки - Мара Дорст

я нашла нужный мне документ. Это была та самая бумага, которую я подписала в присутствии Леа. Я быстро загрузила текст в онлайн-переводчик и похолодела от ужаса, прочитав перевод. Это был не сам договор. Это было дополнительное соглашение к договору. Но, как известно, дополнительное соглашение имеет ту же юридическую силу, что и основной документ. «Дорогая Леа Зигель, – писал арендодатель, – настоящим уведомляю Вас о том, что с 1 апреля все обязательства и права по договору аренды переходят к фрау Авериной и господину Йенсу Хаас. Они несут солидарную и персональную ответственность по данному договору, условия которого остаются без изменений». О, чёрт, я всё-таки подписала это! Я и подумать не могла, что эта маленькая бумажка на цветной бумаге, в которой всего несколько строк, равнозначна целому договору. Тогда она не вызвала у меня никаких подозрений, а, между тем, это был мой приговор! Конечно, в суде можно будет опротестовать это, так как меня заставили подписать документ, не информировав о его содержании и намеренно введя в заблуждение. Но какой суд, кто будет разбираться? На мне просто поставят крест при попытке получения визы или, как говорит Ника и её муж, арестуют на границе. Интересно, в их тюрьмах так же комфортно, как и вообще у них в стране? Я одернула себя: о чем я только думаю! Ну нет, не может быть. Я ещё раз перечитала параграф закона в интернете. Нет, мой долг ляжет на него. Я должна просто уведомить и как можно быстрее. В конце концов, Леа тоже смогла выйти из договора до его завершения по объективным причинам. Значит, и я смогу сделать это. Единственной хорошей новостью из всего этого было то, что я догадалась сфотографировать конверт, в котором пришла эта бумага. Таким образом, у меня были адрес и имя арендодателя. Я составила письмо с просьбой исключить меня из договора аренды и отправила его по почте в ближайший день. После этого я немного успокоилась. Я логически понимала, что арендодателю нет смысла возлагать надежды об оплате на меня, проживающую в России, и, скорее всего, он действительно обратится за взиманием полной стоимости аренды к моему мужу.

Приближалась суббота, когда к Йенсу должен был прийти Карстен. Он написал мне об этом в одном из писем. Интуитивно я почувствовала, что мне лучше заблокировать вотсап. Наверняка они вместе составят для меня голосовое сообщение, и слова Карстена только измучают меня. Я снова поверю и захочу вернуться, но я уже не могу это сделать. После того, как я написала властям, все пути назад отрезаны для меня. Слышать голос Карстена, его «ишь либе дишь» теперь будет настоящей пыткой для меня. Я начну сомневаться в правильности моего решения и кусать себе локти. Нет, это будет слишком тяжёлое испытание. Я решительно нажала блокировку.

Я была права. Ночью пришло сообщение от Йенса на имейл (единственная оставшаяся возможность переписки со мной) о том, что приходил Карстен и оставил для меня длинное голосовое сообщение. Но поскольку вотсап заблокирован, он не смог мне его переслать. Я не знаю и не узнаю, было ли это правдой, существовало ли такое сообщение в действительности или мой муж написал мне об этом, чтобы я разблокировала его. Я ответила, что, если Карстен хочет мне послать сообщение, он может делать это напрямую без посредников, так как у него есть мой вотсап.

Но мой ответ уже не имел смысла, так как наутро Йенс получил письмо из Джобцентра. Немецкая машина власти, наконец, заработала. Спустя неделю после моего уведомления мой муж был извещён официально по почте о том, что все выплаты на меня со стороны немецкого государства прекращены. С этого момента я потеряла всякую ценность в его глазах, и это было доказательством того, что ни о какой любви ко мне с его стороны никогда не шло и речи. Он использовал меня только как источник дохода, а после прекращения выплат я превратилась для него в пустое место.

– Сегодня я получил письмо из Джобцентра, – писал Йенс. – Вы вышли из системы, и начислений больше нет. Поэтому ни мне, ни Карстену нет больше никакого смысла писать или отправлять вам что-то.

Это, правда, было не последнее письмо. Также он осведомился о том, все ли инстанции я уведомила о моём отъезде, и надо ли ему самому позаботиться об этом. К данному письму он прилагал фотографию, где я, обнаженная, обнимаю Карстена, а тот меня. Это был день нашего последнего секса. Внизу фотографии стояла дата 16.04.2018. Йенс намекал мне на то, что он может и готов всех уведомить о моём непристойном поведении. Я ответила, что у него было достаточно времени позаботиться об всём, когда я вернулась в мае. Но он даже и не подумал исправить ситуацию, а напротив, снова обманул мою семью. И что мне нечего стыдиться, потому что моя любовь к Карстену была чистой и искренней. Поэтому я не понимаю, с какой целью он мне выслал это фото. Если уж на то пошло, то стыдиться надо ему, так как все происходило с его согласия в его доме. Он был свидетелем всего этого и даже, как оказалось, фотографировал нас. Ему нечего было мне предъявить, не запятнав самого себя. Кроме того, у меня на имейл было слишком много его писем, где он живописал свои фантазии о том, как мы занимаемся с Карстеном сексом. Конечно, я не использовала бы их никогда, потому что для меня немыслимо было причинить вред Карстену. Но мой муж не мог этого знать. Он судил о порядочности людей по себе.

16. Конец игры

После этого действительно все было окончено. Я даже растерялась от того, что все закончилось так мгновенно, хотя я сама вела дело к развязке. Я знала, что Йенс Хаас использовал меня, и всё же я наивно полагала, что он испытывал ко мне хоть какие-то чувства, ведь он так часто говорил мне и всем вокруг о своей неземной любви ко мне. До последнего дня он писал мужу моей сестры о том, что любит меня и готов принять меня в любое время, что бы ни случилось. Его игнор был откровенным признанием того факта, что я была просто инструментом для зарабатывания денег, и больше ничего.

Об этом открытии я и написала Веронике спустя два дня. Она как раз гуляла в парке после того, как отвела ребёнка в детский сад, и у неё было немного свободного времени, чтобы поболтать со мной. В ответ она прислала мне переписку её мужа с Йенсом за последние дни. В одном из писем Йенс сообщал Рональду, что Карстен и его девушка расстались из-за моего прощального письма.

Когда я прочитала эти строки, все стало на свои места: постоянное отсутствие Карстена последние месяцы, его внезапное охлаждение, блокировка моих номеров в вотсапе и в телеграме. Моя интуиция не подвела меня. Но все так усердно убеждали меня, что это его сестра, и он сам так называл её в разговоре с Йенсом. Какая бессовестная откровенная манипуляция моими чувствами! Бывает такая боль, что невозможно сделать даже вдох. Меня словно парализовало. Предательство человека, которому я безгранично доверяла и открыла моё сердце, было невозможно понять, осознать и пережить. Я думала, что я попала в руки одного манипулятора: моего мужа. Но действительность оказалась ещё страшнее: со мной играли оба, я попала в двойной капкан. И то, что сделал Карстен, было гораздо более жестоко и низко, нежели то, что сделал Йенс. Йенс использовал меня ради денег. А Карстен помогал ему в этом, играя на моих чувствах. И если про Йенса мне всё было ясно с первых дней, Карстен сумел одурачить меня, внушив мне полное