Мёртвые девочки никогда не проболтаются - С. Дж. Сильвис

Исайя сохранял спокойствие:

— Помните Патрицию Петрову?

Ухмылка мгновенно исчезла. Он откинулся на стуле.

— Жена того мафиози, давным — давно? — Исайя постучал пальцем по подбородку. — Наверное, забыли. Сколько там женщин было после того, как вы пристрелили их мужей? А потом приказали этим ублюдкам прикончить её? — Он кивнул на наших отцов.

— Ну и что? — Фрэнк плюнул, сверля сына взглядом. Брентли оставался неподвижным, но я видел — за каменной маской бушует буря.

Исайя рассмеялся:

— Был свидетель, чертовы идиоты. Нам стоит лишь слово сказать — и она выложит всю грязную правду.

Тишина. Ноздри Фрэнка раздувались, а у Брентли нервно подрагивала мышца у виска. Та ночь навсегда останется для него самым страшным кошмаром — когда он впервые увидел истинное лицо своего отца.

— Время идёт, — прошипел я, сверля взглядом отца. Гнев клокотал во мне, как всегда. Я почти ожидал, что он ударит по пластиковому стеклу — его стиль.

Отец Исайи предпочитал тихо стрелять в спину. Отец Брентли копил ярость, пока не взрывался. Мой же был непредсказуем. Вместе они представляли смертельную силу.

Карлайл откинулся на стуле, оскалившись:

— И почему я должен верить вам троим?

На этот раз ответил Брентли:

— Потому что ты не можешь рисковать.

Карлайл хрустнул шеей, будто готовый вцепиться в глотку, и наконец заговорил:

— Мы сталкивались со Слэйвом пару раз. — Бинго. Слава богу. — Но никогда не продавали ему оружие.

— Потому что он был клиентом Каллума, — догадался Брентли.

Значит, Бэйн всё — таки замешан. Но как? Я стиснул зубы, кусая внутреннюю сторону щеки, чтобы не вскочить и не потерять контроль.

Карлайл проигнорировал Брентли, но подтверждение и не требовалось. Мы уже поняли суть.

— Технически, Слэйв был нашим главным врагом. Он контролирует Каллума.

— Я думал, отец Бэйна возглавляет их оружейный бизнес. Значит, он работал на кого — то? — Тяжесть осела на плечах.

Отец Исайи раздражённо вздохнул:

— Он задолжал Слэйву кучу денег. В счёт долга Слэйв начал забирать часть их доходов от продажи оружия.

Теперь стало ясно, почему Каллум переманивал наших клиентов.

— Из — за чего он задолжал?

Блять. Блять. Блять. Где — то в глубине я уже знал ответ. И когда эти слова сорвались с его губ, зрение поплыло, а комната потемнела.

— Он продал ему девчонку, но не передал её.

Он продал ему девчонку.

Он продал ему девчонку.

Он продал ему девчонку.

Моя ладонь со всей силы опустилась на металлический стол, заставив охранника сделать шаг вперёд. Исайя поднял руку, показывая, что всё под контролем.

Когда я взглянул на отца, он дико ухмылялся — будто наслаждался моей яростью.

— Ты закончил с истерикой? — Карлайл не сводил глаз с сына. — Это было годами раньше. Каллум отдал часть бизнеса в счёт долга. Они заключили сделку, чтобы сохранить ему жизнь. Потому что, если ты перешёл дорогу Слэйву — ты труп.

— Чёрт возьми, зачем ему продавать ребёнка? — выругался Брентли.

Мне нужно было услышать ответ, но я не хотел. Живот горел, а горло сжалось. Джорни продали, как скот.

— Жена Каллума изменила ему, и он продал младенца Слэйву в отместку. Это было до рождения Бэйна.

Отец Брентли хрипло добавил:

— Возможно, для секс — торговли. Или чтобы вырастить для себя. У Слэйва была жена, но она мертва.

— Потому что он её убил. — Мой отец рассмеялся, будто это было смешно. Психопат.

Словно вернулись старые времена: мы трое по одну сторону, они — по другую, обсуждая «бизнес».

— Я ненавижу тебя.

Три слова вырвались сами. Я даже не дрогнул, осознав, что сказал это. Отец повернул бритую голову, сверля меня взглядом — будто мог что — то сделать.

— Мать тоже тебя ненавидит. Знаешь об этом? Она пыталась сбежать со мной столько раз, что я сбился со счёта. Но всегда возвращалась — боялась, что ты найдешь и убьёшь нас.

Он молчал. Я знал, что все смотрят на нас. Хотел бить по стеклу, пока не треснет, чтобы вцепиться ему в глотку. Мать бросила меня. Он — монстр. А Джорни, единственная, кто мне дорог, оказалась проданной как вещь...

— Пошли. — Я оторвал взгляд от отца. Исайя и Брентли уже стояли рядом.

Брентли сжал челюсть, переводя взгляд с одного отца на другого. Охранники увели их, когда мы развернулись, но Карлайл крикнул вдогонку:

— Сынок, лучше выполни свою часть сделки. Или мне стоит отдать приказ сейчас?

Исайя оскалился:

— Иди к чёрту.

Удар кулака по пластику — последнее, что мы увидели, прежде чем выйти.

В машине Исайя нарушил тишину:

— Вы понимаете, что это значит?

Моя нога дёргалась, пока мы мчались по трассе.

— Что именно? — спросил Брентли.

Желудок сжался в тугой узел, а лёгкие будто перестали пропускать воздух. Я уже сгрыз часть щеки, пытаясь переварить услышанное.

— Кейд. Ты понял, что это значит?

Я резко поднял голову, едва различая Исайю в темноте салона:

— Что Джорни продали, как вещь? Да, я, блять, услышал.

— Нет, — резко оборвал он. — Это значит, что Бэйн и Джорни — сводные брат и сестра.

Моё лицо, а следом и плечи, обмякли. Я заново прокрутил слова Карлайла:

Жена Каллума изменила — он продал ребёнка. Жена Каллума = мать Бэйна.

— Это многое объясняет, — Брентли выхватил телефон у Исайи. — Ты меня нервируешь. Что ты там ищешь? Джемма шлёт тебе голые фото?

Исайя поднял аппарат с пола, явно раздражённый:

— Она не отвечает.

Моё сердце рванулось вперёд, как скаковая лошадь.

— Что значит «не отвечает»? Геолокация включена?

— Да, показывает её в Святой Марии. Последнее сообщение — перед тем как мы зашли в тюрьму. Пишет, что будет в комнате у Джорни.

— Твою мать... — Брентли тыкнул в экран, набирая Шайнера. Гудки раздались через колонки.

Вот почему Джорни нужен телефон. Чёрт, я бы вживил ей GPS — чип.

Телефон Шайнера гудел без ответа. Брентли сжал руль так, что хрустнули костяшки.

— Исайя. — Спокойствие в моём голосе должно было всех насторожить. — Если её не окажется в школе, я разнесу этот мир к чертям.

Он посмотрел на меня и кивнул:

— И мы поможем.

Глава 35

Джорни

Пожертвовать собой ради другого — не самое худшее, что можно сделать в жизни. На самом деле, ставить кого — то выше себя — это самоотверженность. Так почему же с каждым шагом по темному коридору Святой Марии я чувствовала такую вину? Шаги Джеммы были такими же тихими, как и мои — мы двигались как можно незаметнее.

Я остановилась посреди коридора. — Джемма.

— Не начинай, — прошептала