Мёртвые девочки никогда не проболтаются - С. Дж. Сильвис

посмеешь продать мою сестру этому ублюдку. Мне плевать, что мать изменила тебе. Мне плевать, если я погибну, пытаясь остановить тебя. Последняя воля матери — защитить её дочь — значит для меня больше, чем всё твоё грязное богатство, отец.

Я знала, что будет дальше. Закрыв уши ладонями, я отчаянно закричала, пытаясь отвлечь их:

— Я пойду с ними! Просто остановитесь! Пусть больше никто не страдает из — за меня!

Тишина.

Я бросила выразительный взгляд в сторону Кейда — и то, что было враждой между ним и Бэйном, в мгновение превратилось в нечто иное. Между ними возникла незримая связь. Я поняла: это тот самый момент, которого мы все ждали.

Хаос вспыхнул, когда я увидела алую кровь на кончике ножа Слэйва.

И тогда я бросилась к пистолету Каллума, который Бэйн отшвырнул в сторону.

Глава 38

Кейд

Чтобы стать героем, нужно быть самоотверженным, но не таким, как Томми Уокер. Я готов был отдать что угодно ради Джорни, потому что она заслуживала этого.

Я понял это с первой встречи: её любовь была тихой, скрытой, но невероятно сильной. В ней была эта харизма, уязвимое место, куда мне хотелось забраться и остаться навсегда. Она пожертвовала бы жизнью ради других. Именно поэтому она оказалась в эпицентре этого ада, созданного специально для неё.

«Я пойду с ними».

Только через мой труп.

И, судя по всему, через труп Бэйна тоже.

Затылок пульсировал, когда я выскользнул из хватки Слэйва, получив порезы на шее и плече. Это был план, который я уже обдумал, но привела его в действие Джорни. Пистолет выпал из рук Каллума и заскользил по пыльному полу, когда Бэйн бросился на него.

Я надеялся, что Джорни сбежит, но её любовь была сильнее — она не оставила бы меня, даже если бы я умолял.

А мне этого хотелось. Чтобы она не видела, что сейчас произойдёт. Исход был прост: либо победим мы с Бэйном, либо Слэйв с Каллумом. И в последнем случае ей нужно было бежать как можно дальше.

Удар снизу опрокинул меня, но я успел нырнуть под следующую атаку, приземлившись на окровавленный нож. Лезвие впилось в спину, но я вскочил, успев схватить клинок — ладонь тут же распоролась.

— Прекратите! — закричала Джорни.

— Джорни, блять, беги! — рявкнул Бэйн, пока его отец доставал второй пистолет.

Удар в живот — и рубашка Каллума тут же пропиталась кровью.

— Как тебе ножевые раны? Моя сестра хорошо целится, да?

Так это он пытался похитить её?

Взгляд Слэйва выдавал жажду крови. Если бы я знал, чем обернётся эта ночь, взял бы больше оружия. Но тащить стволы рядом с тюрьмой казалось плохой идеей.

Так что теперь я стоял с окровавленным ножом напротив человека, для которого эта схватка была детской забавой.

— Джорни, — произнес я сквозь зубы. — Слушай Бэйна. Уходи. Сейчас же. Мы справимся.

Мы с Слэйвом начали кружить друг вокруг друга, как вдруг Каллум запрокинул голову и захохотал. Из уголка рта стекала струйка крови.

— Справитесь, да?

Его смех резко оборвался, уступив место дьявольской гримасе. Чёрт возьми. Я знал, что будет. Каллум поднял руку с пистолетом, нацелив ствол на Бэйна, но тот не дрогнул. К моему облегчению, Слэйв тоже замер, наблюдая за разворачивающейся драмой.

Но стоило мне увидеть ужас на лице Джорни — и я уже швырял нож в Слэйва, одновременно бросаясь к Бэйну. Я не мог позволить, чтобы она видела, как убивают её единственную семью.

Глухой выстрел оглушил меня.

Неважно, сколько раз я слышал этот звук — когда он раздаётся в нескольких сантиметрах, это всегда шокирует до глубины души. Как эхо моего детства, пропитанное мольбами и кровью.

Мы с Бэйном рухнули на пол, но мгновенно вскочили, пытаясь понять, кто же был ранен.

— О боже...

Боль в её голосе пронзила меня насквозь. На мгновение мне показалось, что пуля досталась мне. Но когда я увидел её, стоящую с трясущимися руками, сжимающими пистолет, будто тот весил больше неё самой — я бросился к ней, осторожно вынимая оружие из её пальцев.

— Отпусти, малышка. Дай мне.

Её покрасневшие, полные бури глаза встретились с моими, и у меня перехватило дыхание.

— Дыши, Джорни. Просто дыши.

— Я... я... я... — её прерывистые всхлипы заставили моё сердце бешено колотиться. Мне хотелось схватить её за бледные, мокрые от слёз щёки и вдохнуть в неё жизнь.

— Я... я выстрелила в него. Я убила его?

Она попыталась вырваться, чтобы взглянуть на Каллума, но я крепче прижал её к себе.

— Кейд, вали отсюда, быстро!

Я бросил взгляд на Бэйна — он сидел верхом на Слэйве, изо рта которого хлестала кровь. Нож, который я бросил, теперь был в его руке.

Слишком много крови.

Кто — то хрипел, цепляясь за жизнь.

Я почувствовал, как Джорни обмякла в моих руках, и в последний момент подхватил её.

Её безжизненное тело оказалось в моих объятиях, когда я покидал это проклятое здание, оставив её сводного брата среди кровавого хаоса.

* * *

— Дыши. Просто дыши.

Джорни сидела у меня на коленях, вцепившись в меня как в спасательный круг, пока директор Эллисон расхаживал по своей гостиной. В какой — то момент я даже посмотрел на ковёр под его ногами — не протоптал ли он дыру за это время. Чувствовалось, что он проделывал это уже много раз за последний месяц.

— О чём ты думала? — Тэйт резко остановился и упёр руки в боки, уставившись на Джемму. — Ты только — только оказалась в безопасности, и теперь я узнаю, что ты отправилась с Джорни в заброшенное здание искать пропавшую монахиню? Это шутка? Вы шли прямо в ловушку!

— Мы не знали, что это ловушка! — Джемма нервно шагала за диваном, где мы сидели с Джорни, повторяя движения отца. — И что, по — твоему, я должна была сделать? Пусть Джорни пошла бы одна и, возможно, погибла?

Исайя шумно выдохнул и откинул голову на спинку дивана:

— Тэйт, всё уже случилось. Оставь это.

— Оставь?! — Тэйт взорвался, заставив Джорни вздрогнуть.

— Тэйт, — я предупреждающе сжал зубы, бросая на него строгий взгляд. Его внимание переключилось на Джорни, и он сдавленно провёл рукой по лицу.

— Джемма, ты наказана.

В комнате раздался смех Исайи. И хотя ситуация была абсолютно хреновой, а внутри у меня всё перекрутило и перемололо, мне пришлось уткнуться лицом в волосы Джорни, чтобы скрыть улыбку.

— Ты не можешь её наказать. Ей, блин, восемнадцать. И она даже не