Невозможная хозяйка таверны «Драный кот» - Йона Корппи

— Нет, — заметив мою реакцию, пояснил Хокон. — Мне нужно было собраться с мыслями, и я направился на самый нестабильный участок у границы, — нарочито небрежно добавил и едва заметно поморщился.

— Дай взглянуть, — шагнула к заклинателю.

— Нет, — Хокон плавно отстранился, но в этом движении читалась не столько забота о приличиях, сколько нежелание показывать свою уязвимость.

— Но тренировка с ранами, — начала я обеспокоенно.

— Ускоряет регенерацию, — перебил он. — Если правильно направлять потоки силы, боль помогает быстрее восстановить энергетические каналы.

— И как долго ты собираешься так восстанавливаться? — возмутилась, пытаясь скрыть беспокойство за злостью. — Судя по движениям энергии, когти варгов были отравлены, и яд всё ещё действует.

— Ты заметила? — Хокон удивлённо приподнял бровь. — Обычно целители не видят искажения без специальных плетений.

— Я могу помочь, — предложила, поставив коробочку с завтраком и кувшин на ступени перед домиком.

Раздел трактата о целительских способностях авроров легко всплыл в памяти. Мне ведь следовало опробовать все практики, прежде чем вернуть свиток, так что исцелить Хокона полезно и для меня. Да, только поэтому. Исключительно только из-за необходимости приручить аврорную магию. А не для этого ли Чендлер отправил меня отнести завтрак заклинателю? Видимо, решил, что неизвестно, когда ещё подвернётся кто-то раненый, чтобы я изучила целительские практики.

— К тому же раны от одержимых тварей плохо поддаются обычному лечению. Могут остаться шрамы, — добавила, так как Хокон не торопился приминать мою помощь. — Насколько мне известно, у аристократов не приветствуются внешние изъяны.

— А что насчёт тебя? — заклинатель резко сократил расстояние между нами, перехватил мои руки и прижал к груди. Сквозь мокрую ткань я почувствовала жар кожи и сильное биение сердца. — Ты тоже считаешь шрамы изъяном?

Взгляд Хокона был пронзительным и невероятно обеспокоенным. Словно моё мнение действительно было важно. Странное беспокойство, особенно с учётом того, что брак между нами невозможен. Что за издевательство с его стороны? И что за глупые мысли в моей голове⁈

— Я-то тут при чём? — зашипела вмиг разозлившись на себя за неуместные мечты. — Понятное дело, что ты из высшей аристократии, силён как ётун и красив, как небожитель, но шрамы от одержимых тварей могут даже тебе доставить в будущем неудобства. Особенно когда дело коснётся брака с достойной девушкой, — от собственных слов в груди проснулось что-то протестующе острое, словно я уже ревновала к той достойной и равной, которую он однажды выберет.

— Ты поразительно хорошо осведомлена о некоторых нюансах аристократических браков, — глаза Хокона опасно сузились, а пальцы на моих руках чуть сжались. — Присмотрела себе жениха из благородных?

Он явно пытался говорить небрежно, но что-то в его тоне, какая-то плохо скрытая… ревность?.. заставила меня вздрогнуть. Возможно, не стоило подначивать раненого заклинателя. От его потемневшего взгляда стало не по себе.

— Угу, — исключительно из упрямства согласно кивнула. — Столько претендентов — голова кругом, — ворчливо договорила и попыталась освободиться из настойчивого захвата.

Не рассказывать же наглому аристократу, как однажды я наткнулась на целительский трактат в библиотеке и зачиталась главой про особенности лечения благородных. Тогда меня немало позабавили строгие предписания о недопустимости даже малейших шрамов у высшей знати. Кто же знал, что эти знания всплывут в такой неловкий момент? Хокон, кажется, шутки о толпе женихов не оценил. В его глазах промелькнуло что-то тёмное, хищное.

— Так дашь осмотреть раны? — спросила, пытаясь вернуться к более безопасной теме. — Чем дольше яд искажает потоки силы, тем сложнее будет исцеление.

— Только при одном условии, — склонился ко мне заклинатель.

Его бархатистый голос прозвучал с привычной насмешкой, но за ней слышалось нечто иное. Древнее, опасное — словно его истинная сущность на мгновение проступила сквозь знакомую маску наглого аристократа. В этой интонации не было ничего игривого — только едва сдерживаемая сила, от которой по спине пробежал холодок. Словно на мгновение проглянул хищник.

Холодная от дождя ладонь Хокона коснулась разгорячённой шеи, и мой взгляд невольно скользнул к его губам. Великая Фрейя — обманщица…

* * *

— Если и меня внесёшь в список претендентов, — слова прозвучали как шутка, но это был ультиматум.

Не дожидаясь ответа, заклинатель одним плавным движением скинул промокшую рубашку, и в этот момент я поняла, что сама загнала себя в очень-очень опасную ситуацию. Хокон был… совершенен. И он это, ётуны подери, прекрасно знал! Каждая линия его тела словно была высечена искусным мастером: широкие плечи, рельефная грудь, узкая талия. Я нервно сглотнула и заставила себя поднять взгляд к его лицу. В льдисто-серых глазах плясало тёмное пламя, а на идеальных губах играла хитрая улыбка. Хокон явно наслаждался моей реакцией.

А потом его настроение неуловимо изменилось. Тот самый заклинатель, который только что говорил со мной как хищник со своей добычей, вдруг начал опускаться на колени. В этом действии была древняя торжественность, словно он совершал священный ритуал. Хокон принял безупречно прямую позу, и его осанка выражала не покорность, а величественное смирение. Так преклоняются перед императором или во время особых церемоний, когда даётся нерушимая клятва.

Сердце пропустило удар от внезапного осознания. Этот жест… В нём читалось нечто большее, чем простое подчинение. В нём была древняя значимость, почти священная торжественность. Так не делают по прихоти или из снисхождения. Так опускаются на колени, когда… Нет-нет, это невозможно. Он же наследник древнего рода, сильнейший заклинатель империи. Он не может…

Хокон смотрел на меня снизу вверх, и его глаза потемнели почти до черноты, как грозовое небо над нами. В них плескалась такая опасная смесь эмоций, что я невольно сделала крошечный шаг назад. Затаённая нежность сплеталась с первобытным голодом, а за всем этим пряталось что-то настолько глубокое и искреннее, что становилось страшно. В его взгляде читалось безмолвное обещание, абсолютная уверенность в сделанном выборе, от которой перехватывало дыхание. Своим жестом Хокон заявлял права, намного более серьёзные, чем простое место в несуществующем списке претендентов.

Капли воды стекали по плечам заклинателя, очерчивая каждый изгиб мышц. В какой момент я забыла про поддержание защитного купола от дождя? Прохладный ветер играл с его длинными чёрными волосами, и несколько прядей прилипли к шее. Я же стояла, не в силах отвести взгляд и чувствуя, как дрожат колени. Его поза выражала уязвимость и в то