Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер - Таня Драго

Он стоял у фонтана с фигурой нимфы, рассеянно касаясь пальцами струящейся воды. Когда я вошла, он медленно обернулся, и выражение его лица — смесь боли, любви и отчаяния — пронзило меня острее, чем любой клинок.

— Лиралин, — только и сказал он, и в этом единственном слове было больше чувства, чем в самых длинных признаниях.

Я подошла ближе, но остановилась на расстоянии вытянутой руки, боясь, что если окажусь слишком близко, то сломаюсь, потеряю ту решимость, которую с таким трудом собирала по крупицам с момента поединка.

— Ты не должна этого делать.

Я покачала головой:

— Тогда мы потеряем все, что строили. Я к этому не готова. Я подставлю вас, я к этому не готова. Моя семья будет в опасности. Нет.

— И ради этого ты готова стать его пленницей? — горечь в его словах была почти осязаемой.

— Не пленницей. Женой, — поправила я, хотя сама не до конца верила в разницу. — Я заключила с ним сделку, помнишь? У меня будет определенная свобода.

Тиар горько усмехнулся:

— Свобода? У жены дракона? Лиралин, ты наивна, если веришь в это. Они считают нас не более чем интересными домашними питомцами, которых можно держать в золотой клетке.

Я невольно вспомнила взгляд Латора — не холодный и расчетливый, как можно было бы ожидать от хищника, а полный боли. Как будто его предали. Хотя предал он. И давно. Но в Латоре мне чудилось что-то, выходящее за рамки простого желания обладать. Он – невероятно сложный. И то, как представляет его Тиар даже немного оскорбительно что ли.

Я его не понимаю, он меня бесит, ящерица самодовольная.

Но он далеко не так однозначен.

И не такой плоский… как герой романа про вечную любовь.

— Возможно, ты прав, — сказала я. — Но у меня нет выбора.

Тиар подошел ближе, его руки легли мне на плечи — теплые, знакомые, надежные.

— Тиар, я никогда не забуду, что ты сделал для нашей семьи. Для меня, — сказала я тихо. Без тебя не было бы ничего из того, что у нас есть сейчас.

— Я сделал это не для бизнеса, Лиралин, — его глаза потемнели. — Я сделал это ради тебя.

Его слова были как огонь и лед одновременно — они согревали сердце и заставляли его болезненно сжиматься.

— Я знаю, — прошептала я. — И я... — слова застряли в горле.

— Не надо, — он покачал головой. — Не говори ничего, что сделает прощание еще тяжелее.

Он прав. Некоторые чувства лучше оставить невысказанными, особенно когда их признание ничего не изменит. Я достала из кармана небольшую шкатулку из черного дерева с серебряными вставками — личную печать владельца "Второго дыхания".

— Я хочу, чтобы ты взял это, — сказала я, протягивая шкатулку. — Официально передаю тебе управление лавкой.

Тиар смотрел на печать, не делая попытки взять ее:

— Ты не можешь просто отказаться от всего, что мы построили вместе.

— Я не отказываюсь, — твердо сказала я. — Я доверяю это тому единственному человеку, в ком уверена. Позаботься о нашем детище, Тиар. И о себе.

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в оттенки золота и крови, когда во дворе поместья Радналов раздался звук драконьего рога — низкий, вибрирующий звук, от которого задрожали стекла в окнах. Латор прибыл за своей невестой.

Ну, я бы не удивилась, честно говоря, даже имперскому маршу. Вернее, как, это было бы в его духе.

Я стояла в холле, облаченная в традиционное платье невесты рода Радналов — белое с серебряной вышивкой, хранившееся в семье поколениями. Рядом выстроились слуги, держа наготове сундуки с моими вещами. Родители стояли по обе стороны от меня — молчаливая поддержка в последние минуты прощания.

Главные двери распахнулись, впуская внутрь холодный вечерний воздух и высокую фигуру в темном плаще. Латор вошел один, оставив эскорт снаружи. Его движения были плавными, но в них чувствовалась сдерживаемая мощь хищника. Он остановился в нескольких шагах от нас и склонил голову в формальном приветствии:

— Ринтан и ринтана Раднал. Я пришел, как было условлено.

— Халидэл Латор Авельтан, — ответил мой отец официальным тоном, хотя я видела, как напряглись его плечи. — Моя дочь готова.

— Я вижу, ринтан. Спасибо.

Его взгляд переместился на меня, и я была поражена тем, что увидела в его глазах. Вместо торжества победителя или холодного удовлетворения хищника, заполучившего добычу, в глазах Латора читалась теперь явно боль — глубокая, сдерживаемая, но несомненная. Это было настолько неожиданно, что на мгновение я растерялась.

— Ринтана Лиралин, — обратился он ко мне, используя формальное обращение, — вы готовы?

Я кивнула, не доверяя своему голосу. Арвея сжала мою руку и прошептала:

— Держи голову высоко, дочь. Ты — Раднал.

Я выпрямилась и сделала шаг вперед, разрывая последнюю невидимую нить, связывающую меня с этим домом. Карис протянул руку, останавливая меня:

— Еще одно, халидэл, — сказал он, обращаясь к Латору. — Моя дочь — свет нашей жизни. Если с ней что-то случится под вашей опекой...

Он не закончил фразу, но угроза повисла в воздухе — невысказанная, но от этого не менее реальная.

К моему удивлению, Латор не выказал раздражения. Вместо этого он посмотрел на Кариса с чем-то похожим на понимание:

— Я буду оберегать ее, ринтан, — сказал он тихо. — Своей жизнью и всем могуществом моего клана.

В его словах не чувствовалось пустой формальности. Они звучали как клятва — древняя и нерушимая, как сами драконы. Родители обняли меня в последний раз.

— Я готова.

Дракон кивнул и предложил мне руку. Я колебалась лишь мгновение, прежде чем принять ее. Его ладонь была горячей,