Поцелуй василиска - Линдси Штрауб

ее к такому выводу, чтобы это стало каким-то сюрпризом. И все же она удивлялась тому, как ее могло так тянуть к ним обоим, как она могла хотеть двух людей одинаково — до дрожи, грубо и по-настоящему.

Она была помолвлена с Каспеном. Или почти. И однажды — в зависимости от факторов, находящихся вне ее контроля — она могла быть помолвлена и с Лео. Тэмми могла представить это сейчас: идти к алтарю в белом платье, отдавая себя человеческому принцу на всю оставшуюся жизнь. Это было бы несложно. Это было просто продолжением всего, что она чувствовала к нему до этого момента, способом укрепить их связь в нечто реальное — нечто осязаемое.

И все же.

Каспен был в ее венах. Он был в ее крови, в ее разуме, в ее душе. Он был дыханием в ее легких; он был ее якорем. Каспен был всем.

Так почему же он заставляет ее чувствовать себя такой опустошенной?

Тэмми послушно выполнила свои утренние обязанности по дому, прежде чем как обычно отнести корзинку с яйцами в пекарню. К тому времени, как она добралась туда, она с ужасом ожидала того, что будет дальше.

Там стояла Вера, одетая в розовое.

— Ну что, Тэмми? — она усмехнулась, ее лицо в форме сердечка прямо-таки светилось предвкушением. Очевидно, она больше не горевала по Джонатану. — Как думаешь, кого принц возьмет с собой в замок?

Тэмми вспомнила, как толпа ревела в поддержку Веры и как они молча стояли рядом с ней. Она знала, что Вера наслаждалась каждым моментом унижения Тэмми.

— Я не знаю, — натянуто ответила она. — Полагаю, ту, что ему нужна.

— Да, но, — Вера наклонилась вперед, и Тэмми чуть не поперхнулась от запаха ее парфюма, — как ты думаешь, кто ему нужен?

Учитывая, как Лео прикасался к ней прошлой ночью, у Тэмми было довольно хорошее представление о том, кого он хотел. Но она не могла сказать об этом Вере.

— Я уверена, он подумает о том, что лучше для королевства, — осторожно сказала она. — Не только о том, что лучше для него.

Улыбка Веры стала шире.

— И кто, по твоему мнению, лучше всего подходит для королевства? — усмехнулась она.

Тэмми решительно уставилась на яйца.

Не прошло и секунды, как Вера рванулась вперед.

— Знаешь, его отец говорил со мной.

Тэмми резко посмотрела ей в глаза.

— Что?

— Король, — Вера смаковала это слово, как шоколад, — сказал, что отдал мне предпочтение.

— Этот выбор, — сказала Тэмми с таким же нажимом, — должен сделать принц. Не король.

— Возможно. — Вера пожала плечами. — Но принц наверняка примет во внимание мнение своего отца.

Внезапно в памяти всплыли слова Максимуса: Я скорее отниму у тебя титул, чем позволю тебе выбрать ее. Тэмми не предполагала, что он действительно может так поступить. Это был бы скандал высочайшего масштаба, если бы Максимус вмешался в процесс отбора. Это подорвало бы видимость контроля, за сохранение которой он так упорно боролся.

Вера все еще говорила.

— В конце концов, отец знает, что лучше для его детей, — ее глаза сузились, а рот жестоко скривился. — Вряд ли ты поймешь, Тэмми.

Ее слова стали раскаленным добела ножом в животе Тэмми. Это был удар ниже пояса, даже для Веры.

Но Тэмми понимала, что Вера сердится. Она видела, как Лео поцеловал ее, и, несмотря на одобрение толпы — и, очевидно, короля — Вера почувствовала угрозу.

Эта мысль, как ни странно, придала сил.

— Я возьму их, — весело сказала Вера, выхватывая яйца из рук Тэмми. Она удалилась, обдав Тэмми волной духов и оставив размышлять над тем, что только что произошло. Когда она вернулась с расплатой, Тэмми взяла деньги и ушла, не сказав больше ни слова. По дороге домой она снова и снова прокручивала в голове их разговор.

Что, если Вера была права? Что, если Максимус имел право голоса в выборе Лео? Если это было правдой, то у Тэмми вообще не было шансов с принцем — перспектива, с которой она понятия не имела, как справиться. Независимо от того, что происходило во время отбора, Тэмми всегда предполагала, что Лео сам сделает свой выбор. Но что, если это решение — самое важное в его жизни — примет его отец? Это даже отдаленно не казалось справедливым.

Она волновалась весь остаток дня, пока, наконец, не наступила ночь.

К тому времени, когда она достигла подножия горы, ее кожа была покрыта холодным потом. Тэмми нервничала так же, как и в самый первый раз, когда отправилась в пещеры, если не больше. Казалось, все ее тело было на взводе — как будто каждая клеточка была напряжена в затаенном ожидании.

Дойдя до пещеры Каспена, она остановилась.

За всеохватывающей тьмой было ее будущее — ее муж, если позволит гнездо. Для Тэмми это было немаловажно. Не было ничего, к чему она относилась бы легкомысленно, ничего, что не потрясло бы ее до глубины души. Она коснулась кончиками пальцев холодного, шершавого камня, гадая, что ждет ее внутри. Рассердился ли Каспен на нее за то, что она позволила Лео остаться на ночь? Он видел их вместе — обнаженных и переплетенных — в ее постели. Будут ли они говорить о боли, которую причинил ей Каспен, о пытках, которые он сотворил в ее сознании? Был только один способ выяснить это.

Тэмми шагнула в темноту.

Каспен ждал ее, как всегда. Он молча стоял посреди пещеры, и даже сейчас от его красоты у нее перехватывало дыхание. Василиск не сказал ни слова. Вместо этого он повернулся, и Тэмми молча последовала за ним в его покои. Только когда они оказались лицом к лицу у костра, Каспен наконец заговорил.

— Мне очень жаль, Тэмми.

Тэмми моргнула. Она этого не ожидала.

— За что?

Каспен глубоко вздохнул. Он шагнул вперед, так что их разделяли всего несколько дюймов.

— В первую очередь, за то, что причинил тебе боль прошлой ночью. Я знаю о том, что ты думаешь по поводу динамики власти между нами, и я не хочу усугублять это.

Тэмми прокрутила его слова в голове. Она заметила, как он уточнил, что она думает по поводу динамики власти, как будто ее восприятие было неправильным. Но это было правдой. Каспен обладал властью. Он всегда ею обладал. Прежде чем она успела перебить его, он продолжил.

— Я также хотел бы извиниться за любую путаницу относительно моих намерений.

— Твоих… намерений?

— Я думал, что ясно выразил свои чувства к тебе. Очевидно, нет.

— Ох, — сказала Тэмми, потому что понятия не