Дочери судьбы - Тара Хайланд

краски. Значит, он наконец решил покрасить столовую. Несмотря на то что оба были заняты по горло, они решили никого не нанимать, а насколько возможно сделать все своими руками. Но это также означало, что ремонт займет больше времени.

В доме было тихо.

– Люсьен? – позвала она.

Ответа не было. Кейтлин обошла первый этаж. Но его там не было, и в темной лаборатории тоже. Она направилась наверх.

Наконец она его нашла – он спал на кровати в пятнистых от краски джинсах, футболка лежала на полу. Увидев Люсьена, она не удержалась от улыбки. Краска виднелась на руках, волосах. По всей видимости, он хотел принять душ, потом решил чуть-чуть полежать и не смог уже подняться.

Кейтлин тихонько скинула туфли и легла рядом.

День выдался теплый, но в комнате было приятно прохладно. В распахнутые настежь окна дул вечерний бриз, развевая белые кисейные занавески. Сначала она любовалась тем, как он спит, но вскоре не устояла и положила голову ему на локоть. Он все еще спал, и она нежно поцеловала его в грудь, пробежав языком по теплой коже.

Наконец Люсьен шевельнулся.

– Извини, – прошептала Кейтлин, когда он открыл глаза. – Я не хотела тебя будить.

– Я не жалуюсь, – зевая, ответил он. – Это приятное пробуждение, chérie.

Люсьен потянулся, потер лицо.

– Что? Уже так поздно? – взглянув на часы рядом с кроватью, заворчал он.

– Вот что бывает, когда спишь весь день, – поддразнила она.

Люсьен огорчился.

– Я ведь обещал приготовить ужин, – извиняясь, сказал он. – Можно куда-нибудь пойти.

Кейтлин положила руку ему на живот. Он протянул свою, сплетаясь с ней пальцами, и хрипловато предложил:

– Давай лучше останемся дома.

И притянул ее к себе.

Кейтлин довольно вздохнула. Чего еще желать?

Глава сорок восьмая

Когда в тот же вечер в кабинет к Элизабет зашел Уильям, она решила, что он пришел извиниться за поддержку Кейтлин на заседании. Но он попросил ее через две недели полететь вместо него в Токио.

– Я бы и сам отправился, – сказал он, – да вчера был медицинский осмотр, и врач отсоветовал. А твоя мать и слышать не хочет, чтобы я летал на самолете.

Пока он говорил, Элизабет листала ежедневник. Дойдя до нужной страницы, она тяжело вздохнула.

– Ой, нет.

– Что такое?

– Дата… В этот день открывается «Осака».

Уильям смотрел на нее в полном недоумении.

– Ты знаешь, новый ресторан Коула.

Мечта мужа создать элитный вариант «Коуба» наконец осуществилась. Элизабет не могла пропустить такое событие.

– А нельзя полететь неделей позже? – попросила она.

– Слишком поздно что-то менять, – раздраженно хмыкнул Уильям. – Ты ведь понимаешь, как важна эта поездка.

– Да, – согласилась она, представляя на самом деле, насколько дело серьезное.

И в то же время пыталась найти способ угодить всем: мужу, отцу, клиентам…

Через полчаса, тщательно изучив расписание встреч и авиарейсов, она решила, что вполне укладывается. Сможет вернуться в Лондон в день открытия ресторана и останется на вечеринку, хотя сомневалась, что Коул обрадуется. И, конечно, была права.

– Боже, Элизабет! – сказал он, когда она сообщила ему новости. – Я попросил всего лишь один вечер.

– Но ты прекрасно понимаешь, насколько важна эта поездка, Коул! – в свою защиту сказала она. – Чего ты ждешь?

Он холодно посмотрел на нее.

– Как раз вот этого. На первом месте у тебя чертова компания. И только потом я.

– Обещаю, что явлюсь без опозданий, – тут же сменила политику Элизабет и поцеловала его в плечо. – Знаешь, я жду не дождусь открытия.

Но успокоить Коула было нелегко.

– Конечно. Ну как хочешь.

Он сбросил ее руку, подошел к холодильнику и достал пива. И даже не поинтересовался, не хочет ли чего она.

Элизабет неожиданно почувствовала небывалую усталость. Если для Кейтлин последние два года были лучшими в жизни, то Элизабет такого о себе сказать не могла. Работа не давала расслабиться ни на минуту. Дома атмосфера накалялась – такие стычки, как сегодня вечером, становились нормой. И хуже всего – никто не ценил ее усилий: сегодняшнее заседание тому пример. Все считали, что переворот в продажах произошел только благодаря Кейтлин. «Как нам повезло с Кейтлин», – говорили все.

И каждый раз это был удар под дых – никто не замечал закулисных перемен, проведенных Элизабет, решающих для восстановления компании. Она пыталась не обращать на это внимания. Продолжала работать не покладая рук, пристально следя за процессом, чтобы ничто не угрожало переменам.

Но вот увидела комментарии в сегодняшнем номере «Файнэншл таймс», которые стерли ее роль в успехе компании, разбередив старые раны, и даже предположили, что преемницей Уильяма назовут Кейтлин.

Конечно, это нелепо. Может, Кейтлин и создает невероятные коллекции, но у нее нет деловой хватки, необходимой для главного исполнительного директора. Элизабет чувствовала, что эта должность – для нее. Отец ничего прямо не говорил, но у нее не было серьезных соперников. Ради этого она работала. Компания принадлежала ей по праву рождения. Как только отец назовет ее своей преемницей, все изменится. Она повторяла это Коулу.

– Я бы чувствовала себя гораздо увереннее. Мы вернулись бы к нормальной жизни.

Он обычно кивал, поддакивал. Но верил ли? Похоже, нет.

Через две недели Элизабет вышла из самолета в безотрадное влажное пекло Токио. Пройдя короткий путь по взлетной полосе до терминала, она уже покрылась потом. В такую погоду в Японию лучше не летать. Если весна, знаменитый сезон цветения сакуры, погодой радовала, то лето было печально известно жарой и влажностью. Она бы все отдала, чтобы не лететь сюда, учитывая ссору с Коулом. Но, к сожалению, назад хода не было.

После почти восьми лет партнерства мистер Ямамото решил выйти из совместного предприятия. Он всегда был предприимчивым инвестором, и после развода с женой, помешанной на бренде, его интерес к «Мелвиллу» угас. Его первоначальный инвестиционный капитал увеличился в десять раз, и он хотел получить деньги, чтобы вложить их в другое дело. Будь это кто-то другой, Элизабет позвонила бы и попросила перенести встречу, но она слишком хорошо знала Ямамото. Он был влиятелен и обидчив, и не хватало еще, чтобы он рассорил компанию с местными поставщиками. Откладывать встречу было нельзя.

Пирс предложил поехать вместо Элизабет, но Уильям и слушать не стал.

– Не глупи, – пренебрежительно сказал он. – Один ты с этим не справишься.

Элизабет видела, как обижен дядя резкими словами Уильяма. Жалея Пирса, она подошла к нему и предложила, если он не против, ее сопровождать.

– Ну, если ты настаиваешь, – с сомнением ответил он.

– Да мы хоть наговоримся, наверстаем упущенное, дядя Пирс. Я ведь давно тебя не видела.

Их еженедельные ужины в последнее время сошли на нет. Если уж она не находила времени для дома и Коула, то что уж говорить о дяде. И, откровенно говоря, была бы даже рада его компании. Как ни странно, ее не покидало чувство одиночества.

Поездка предполагалась молниеносной. Элизабет подготовилась с особой, почти военной тщательностью, намереваясь завершить все дела как можно эффективнее и в четверг вечером вернуться на открытие ресторана. Самолет доставил их в Токио во вторник утром, и они провели день в магазине в Гиндзе. По плану они встречались с мистером Ямамото в среду и в тот же день вечером улетали, приземлившись в Хитроу в четыре дня.

– У меня будет более чем достаточно времени вернуться домой, привести себя в порядок и отправиться в Сохо, – накануне поездки уверяла Элизабет Коула.

В ответ он только заворчал.

Когда Ямамото встретился с ними во вторник за ужином, Элизабет, надеясь сэкономить время, начала говорить о совместном предприятии. Но он только отмахнулся.

– Сегодняшний вечер – для удовольствия, – заявил он. – О бизнесе поговорим завтра.

Нравилось ей или нет, с его желаниями приходилось считаться. Она утешала себя мыслью, что он был, по крайней мере, в хорошем настроении, и надеялась, что на следующий день переговоры пройдут легко и быстро.

Однако ей не повезло. Во-первых, он на полтора часа опоздал.

– На моем сталелитейном заводе в Кавасаки произошел взрыв, – объяснил он. – Естественно, пришлось разбираться.

Элизабет понимающе кивнула.

– Разумеется, – согласилась она, думая, что, если они тут же приступят к делу,