Возлюбленная распутника - Виктория Анатольевна Воронина

подданными. Еще до того, как Мейбелл вместе с ним добралась до Сент-Джеймского дворца в столице разразилась «Славная революция», имеющая неприкрытую цель посадить на престол Вильгельма Оранского. Пытаясь взять ситуацию в свои руки, Яков пошел на определенные уступки своим подданным и издал прокламацию, в которой обещал принять прежнюю «Хартию вольностей» и созвать «свободно избранный парламент». Он начал восстанавливать чиновников и военных англиканского вероисповедания на их постах, но англичане оказались слишком обозленными на него, чтобы их могли успокоить такие меры. Кроме того, они просто не доверяли этому королю-католику, который проявил в прошлом неприкрытую приверженность своей религиозной вере, и подозревали, что примиренческие шаги со стороны Якова Второго носят временный характер. Поэтому восстание в Лондоне продолжалось. Чуть ли не каждый день Сент-Джеймский дворец окружали толпы народа, которые выкрикивали оскорбления в адрес Якова Второго и всех католиков. Король с горечью в сердце был вынужден наблюдать, как его покидает все больше количество придворных, которые уподобились крысам, бегущим с тонущего корабля. Его предал даже ближайший его советник Роберт Спенсер, граф Сандерленд, занимавший пост министра в его правительстве. Джон Черчилль, герцог Мальборо, прислал Якову Второму длинное и путанное письмо, в котором пытался оправдать свою измену, заодно уверяя монарха в своей личной преданности. Своей блистательной карьерой Черчилль был всецело обязан неизменному покровительству Якова Второго, и он писал, что будет всегда помнить об этом как будет помнить о тех личных узах, которые связывали их. Яков не ответил герцогу Мальборо. Предатели переставали для него существовать с той минуты, как только они переходили на сторону противника. Презрение к ним перевешивало горечь в сердце короля, но все же один раз он дрогнул, и Мейбелл растерянно наблюдала слезы на лице этого жесткого и непреклонного человека, когда он узнал, что его любимые дочери от первого брака с Анной Хайд — принцессы Мария и Анна — тоже перешли на сторону революционеров.

— Мои дорогие доченьки, мои обожаемые крошки, и те отреклись от меня… — рыдал Яков, бессильно свесив голову на грудь и обильно орошая слезами свое белоснежное кружевное жабо. — Я без малейшего колебания мог бы сражаться с врагами, превосходящими мои силы, но как мне бороться с моими ангелочками, ради блага которых я охотно отдал бы всю свою кровь, до последней капли.

Душераздирающее отцовское горе Якова Второго, которому было суждено стать новым королем Лиром тронуло Мейбелл до глубины души. В эту минуту она окончательно сделалась преданной своему венценосному любовнику, и его переживания стали главным предметом ее забот. Девушка кинулась к королю и стала нежно утешать его, больше всего желая в этот момент быть полезной этому человеку.

— Сир, я уверенна, принцессы Мария и Анна по-прежнему любят вас, не смотря ни на что, — сочувственно говорила она, ласково поводя рукой по лицу Якова, вытирая его слезы. — Но Мария вынуждена уступать давлению своего мужа, а ее высочество принцесса Анна находится всецело под влиянием герцогини Мальборо, которая, к сожалению, дает ей не всегда хорошие советы.

— Да, дорогая, возможно, ты права, у Анны и Марии есть веские причины так себя вести, — сказал Яков, несколько утешенный словами своей фаворитки. — Но как тяжело для меня переносить испытания этих дней без доказательства любви с их стороны.

— Сир, я люблю вас! — пылко произнесла в эту минуту Мейбелл, преданно глядя на Якова Второго. — И я постараюсь любить вас так, чтобы возместить вам отсутствие нежности со стороны ваших дочерей.

Яков с благодарностью поцеловал великодушную девушку и прижал ее к своей груди так крепко, словно желал больше никогда не расставаться с нею. Он отнес ее на руках в спальню, и они занялись любовью, которая заставила их забыть о волнениях последних дней.

Мейбелл была вполне искренна, когда говорила Якову о своем чувстве к нему. Она полюбила его мучительной, жалостливой любовью, в основе которой было безграничное сочувствие к его горестям. Теперь Мейбелл не замечала ни морщинок на его лице, ни того, что во рту у него не хватало многих зубов. То, что не могли сделать ни угрозы, ни заманчивое предложение короны, сделало сострадание, и Яков Второй ощущал искренность любви Мейбелл Уинтворт, которой он тщетно добивался раньше. Для этой девушки он стал человеком трудной, сложной судьбы, которой невозможно было не проникнуться и не сопереживать. Мейбелл стала трепетно собирать все сведения о любимом короле подобно тому, как скупец собирает золотые монеты, желая сполна удовлетворить свое чувство нежности к нему и заодно найти средство помочь ему в нынешних невзгодах.

Яков Стюарт, который стал второй большой любовью Мейбелл Уинтворт, родился 14 октября 1633 года к большой радости своих родителей и верноподданных, желающих укрепления королевской династии. Уже в три года принцу была предоставлена номинально должность Лорда-Адмирала, обеспечивающая ему в будущем большое влияние на политику Английского королевства. Он получил домашнее образование в компании старшего брата Карла и двух сыновей первого министра герцога Бекингэма — Джорджа и Френсиса Вильерсов, и особенное внимание уделял изучению морского дела, как ему и полагалось по должности Лорда-Адмирала.

Во время первой гражданской войны с парламентом, начавшейся в 1642 году, девятилетний принц находился рядом с отцом в ставке роялистов в Оксфорде. Там же 22 января 1644 года он получил от отца титул герцога Йоркского. После осады и сдачи Оксфорда парламентской армии в 1646 году Яков оказался заключенным в Сент-Джеймском дворце, и ему грозила участь вечного узника. Но гордый подросток не желал терпеть над собою власть фанатиков-пуритан, ставших врагами королевской власти. Благодаря помощи роялистского полковника Джозефа Бамфилда он с большой опасностью для жизни бежал из революционной Англии в Нидерланды, переодевшись в женское платье. Отличающийся миловидностью тринадцатилетний принц легко мог сойти за хорошенькую девушку, и никто не заподозрил в нем второго сына злосчастного Карла Первого. Так, уже в юные годы герцог Яков Йоркский, столкнувшись с большими трудностями, глубокими переживаниями и смертельной опасностью, проявил решительность и стремление любым способом преодолеть препятствия. Кроме того, пребывание в лагерных условиях, борьба за власть и знакомство с военными достижениями Оливера Кромвеля оказали на развивающуюся личность юного принца неизгладимое впечатление и обозначили его дальнейшие пристрастия.

Карл Первый был казнен 30 января 1649 года, а его скорбящая семья нашла приют во Франции у своих родственников Бурбонов, занимающих французский престол. Принц Уэльский принял королевский титул и организовал восстание против Кромвеля и Английской республики. Потерпев поражение при Денбаре в 1650 году и Вустере в 1651 году,