Возлюбленная распутника - Виктория Анатольевна Воронина

class="p1">— Мой супруг поступил так, как он должен был поступить, и я горжусь им — облегченно произнесла Мария Моденская. Но она тут же снова залилась слезами: — Но, бог мой, что теперь со всеми нами будет⁈ Свергнутые короли долго не живут, я знаю. Этой революции не было, если бы его дочери не встали на сторону его врагов. Ну почему принцессы так поступают, неужели они не понимают, что таким поведением они убивают своего отца⁈ Это же против бога, против природы, против всех человеческих законов и человеческих чувств.

— Ваше величество, я скорблю вместе с вами, — печально сказала Мейбелл, но ее сочувствие вместо того, чтобы успокоить Марию Моденскую, вызвало в ней взрыв ее итальянской импульсивности.

— Нет, я поеду в Ричмондский дворец и добъюсь того, чтобы принцесса Анна раскаялась в своем отречении от отца! — закричала королева. — И может тогда совесть заговорит в душе других отступников.

Мейбелл и дамы-итальянки принялись успокаивать свою госпожу, но сильно расстроенную Марию Моденскую уже нельзя было утешить словами.

— Ах, нужно же что-то делать! — твердила жена Якова Второго. — Нельзя сидеть, сложа руки. Катастрофа неотвратима, я знаю, но как это малодушно ждать беды и не предпринимать никаких усилий, чтобы избежать ее.

— Ваше величество, вам ни в коем случае нельзя появляться в Лондоне. Здешний люд взбудоражен и настроен против католиков как никогда, и вам грозит реальная опасность пострадать от их рук, если вас узнают, — испуганно произнесла Мейбелл, и, подумав, предложила: — Позвольте мне ехать вместо вас в Ричмондский дворец. Я поговорю с принцессой Анной, и постараюсь убедить ее принять сторону своего отца.

— Ах, леди Уинтворт, я никогда не забуду вашей услуги, — с признательностью произнесла Мария Моденская. — Я напишу письмо принцессе Анне, в котором напомню ей о ее дочернем долге.

Приняв такое решение, королева позвала секретаря и продиктовала ему письмо, полное упреков и наставлений мятежной падчерице. Вслушиваясь в слова, которые Мария Моденская адресовала принцессе Анне, Мейбелл поняла, что для нее будет крайне опасным доставить в Ричмондский дворец подобное письмо. Но она преисполнилась решимости оказать услугу Марии Моденской, и потому принялась обдумывать, как ей встретиться с Анной Стюарт. Было понятно, что так просто ей в Ричмонд не попасть, и мысли Мейбелл невольно обратились к человеку, который стал настолько влиятельным, что для него не представляло никакого труда ввести ее в любое общество в Англии, хотя еще днем она поклялась самой себе больше не принимать от него никакой помощи. Но королевская семья была в беде, и поэтому Мейбелл с тяжелым сердцем решила еще раз встретиться с Джоном Черчиллем.

Поздно вечером карета доставила ее в Бленхэймский дворец герцогов Мальборо. В ярко освещенном вестибюле дворецкий осведомился о цели ее визита, и предложил ей подождать хозяина в гостиной — герцог еще не вернулся домой из очередного заседания парламента, где решалось, как поступить с несговорчивым королем Яковым. Уставшая от волнений дня Мейбелл заснула на кушетке, но спала она некрепко и проснулась сразу, едва за вошедшим Черчиллем скрипнула дверь.

Герцог с радостью узнал в таинственной гостье свою даму сердца, но ее появление оказалось для него полной неожиданностью.

— Милая, что привело вас ко мне? — взволнованно спросил он, быстро стаскивая со своих рук зимние перчатки.

— Мне понадобилась ваша помощь, милорд, — тихо ответила девушка, стараясь отодвинуться от него как можно дальше.

— Как я и предполагал, — удовлетворенно улыбнулся прославленный генерал. — Дорогая, не будьте такой настороженной. Право, я не собираюсь посягать на вас прежде, чем добъюсь от вас ответного чувства. Так зачем я вам понадобился?

— Мне нужно передать письмо принцессе Анне от королевы, — призналась Мейбелл. — Ваша жена имеет безграничное влияние на принцессу, а вы — на вашу жену. Поэтому я вынуждена просить вас помочь попасть мне в Ричмондский дворец.

Герцог Мальборо глубоко задумался, и по его лицу было видно, что просьба девушки не нравится ему.

— Мейбелл, вы собираетесь совершить очень большую глупость, которая вам ничего, кроме неприятностей, не принесет, — предупредил он ее. — Поверьте моему слову, вам лучше отказаться от своего намерения, а я готов исполнить любую вашу просьбу, но только не эту.

— Ну как вы не понимаете, Джон, я дала слово королеве! — воскликнула в ответ молодая леди Уинтворт. — Да, я понимаю всю безнадежность моего предприятия, но это был единственный способ успокоить ее величество и заставить ее воздержаться от безрассудных поступков. Она находится на грани отчаяния, уверяю вас. Если бы я не пообещала королеве выполнить ее поручение, она сама отправилась бы в Ричмонд.

— Это меняет дело, — согласился герцог Мальборо, и с улыбкой посмотрел на свою любимую, обладающую таким великодушным сердцем. Несмотря на вынужденные проявления расчетливости, Черчилль ценил понятия верности и чести, и самоотверженный поступок Мейбелл по-настоящему тронул его — он полюбил ее еще сильнее. — Хорошо, дорогая, я введу вас в Ричмондский дворец. Завтра у принцессы состоит большой прием, и я позабочусь о том, чтобы вы были в списке приглашенных гостей.

— Благодарю, Джон, — Мейбелл нерешительно улыбнулась ему. Право, он был не так уж плох, хотя и предал своего господина, которому стольким был обязан.

Видя, что он начинает возвращать расположение леди Уинтворт, Джон Черчилль просиял, и они расстались взаимно довольные друг другом.

По возвращении Мейбелл с чистой совестью доложила Марии Моденской, что она сможет выполнить ее поручение. Обрадованная королева принялась призывать благословения на голову верной девушки и пообещала молиться за нее, пока она целой и невредимой не вернется в Сент-Джеймский дворец. Ободренная словами королевы, молодая леди Уинтворт начала готовиться к поездке к принцессе Анне, догадываясь при этом, какой ей предстоит тяжелый день, чреватый многими трудностями и неприятными сюрпризами. Но трудности и препятствия не пугали Мейбелл. Когда она влюблялась, то целиком, без остатка отдавалась своему чувству, и не было той жертвы, которой бы она не согласилась принести во имя любви.

Глава 29

Ночь после расставания с очаровательной леди Уинтворт прошла для Джона Черчилля относительно спокойно, но мечты о ней часто вмешивались в его полуночные грезы и смущали его покой. Стремясь выполнить ее просьбу, он поднялся еще до рассвета, и в полдень был уже в Ричмондском дворце.

Герцог Мальборо прошел по потайному ходу в будуар своей супруги, надеясь застать ее одну, но