Хрустальная ложь - М. Эль

В зале суда было шумно. Шепот юристов, постукивание карандашей, скрип скамеек — привычный фон ее жизни. Адвокат Рихтер, как всегда, излучала холодную уверенность. Её строгий серый костюм с лёгкой бордовой блузкой (Виктор бы заметил оттенок) безупречно сидел по фигуре. Волосы, собранные в тугой пучок, открывали чёткие линии скул. Взгляд её янтарных глаз был острым, пронизывающим, но сегодня в них было чуть больше усталости, чем обычно. Она не позволила себе расслабиться, вспоминая слова Виктора, но и полностью сбросить с себя его влияние не могла.

Дело было сложным — обвинение в экономическом преступлении, где её клиент, уважаемая, но запуганная предпринимательница, была втянута в сомнительные схемы. Прокурор, мистер О'Мэлли, был старым противником — скользким, но умелым.

Лилит села за стол защиты, разложила бумаги. Рука дрогнула, когда она доставала блокнот — тот самый, с приклеенным календарём. Мельком взгляд упал на дату: 1 ноября. Марафон Гарри Поттера. Она сжала губы, отогнав эту мысль. Сейчас — только дело.

На трибуне давал показания ключевой свидетель обвинения, бывший партнер ее клиентки, некий мистер Дженкинс. Мужчина нервничал, его голос дрожал, но он упорно придерживался версии прокуратуры. Валерия слушала, не перебивая, только едва заметно постукивала ручкой по столу, читая его позу, его слова, его страх.

Когда настала её очередь, она поднялась — грациозно, без спешки, но с хищной точностью. Её голос прозвучал в тишине зала, холодный и чёткий.

— Мистер Дженкинс, вы утверждаете, что мой клиент, миссис Стерлинг, приказала вам подделать финансовые отчёты, так?

— Да, мисс Рихтер. Она угрожала мне. — кивнул мужчина

— Угрожал? Можете уточнить, как именно она угрожала? Словно она обещала сломать вам колени, или она намекала на неприятности с регулирующими органами?

— Она… она сказала, что у меня будут проблемы, если я не подчинюсь.

Лилит усмехнулась. — "Проблемы", мистер Дженкинс? Весьма расплывчато. Скажите, вы когда-нибудь сталкивались с проблемами из-за своих собственных… скажем так, не всегда законных финансовых операций, ещё до встречи с моим клиентом?

Прокурор О'Мэлли вскочил. — Возражаю! Не имеет отношения к делу!

Судья произнес спокойно, поднимая руку. — Отклонено. Адвокат Рихтер, держитесь существа дела.

Лилит кивнула, все еще оставаясь невозмутимой. Кажется, в доме Виктора, она и выспалась и смогла нормально поработать. — Разумеется, Ваша честь. — она обратилась к мужчине. — Мистер Дженкинс, вы когда-нибудь участвовали в схемах уклонения от налогов? Или, возможно, вкладывали средства в оффшорные компании, которые не были должным образом задекларированы?

Дженкинс побледнел, его глаза забегали. Он смотрел на Лилит, как на хищника, который загнал его в угол.

— Я… я не понимаю, о чём вы говорите.

— О нет, мистер Дженкинс, вы прекрасно понимаете. Моя команда провела небольшое расследование. И выяснила, что вы были под следствием за подобные нарушения ещё в 2032 году. Зачем вам было рисковать своей репутацией и свободой ради угрозы "проблемами"? Не потому ли, что миссис Стерлинг раскрыла ваши собственные, куда более серьёзные махинации, и вы решили использовать ее как щит?

Дженкинс замолчал, его лицо стало пепельным. На задних рядах послышался шепот. Лилит вернулась к столу, оставив его дрожать на трибуне. Один точный удар.

— Мой клиент — не святой. Но она и не преступница. Она жертва обстоятельств, жертва чужих интриг. И задача этого суда — не найти удобного виновного, а найти правду. Я прошу вас, уважаемые присяжные, помнить об этом. Помнить о презумпции невиновности. Помнить, что за каждым делом стоит чья-то жизнь, чья-то семья. И лишь вы в силах дать ему шанс на честное будущее.

Девушка закончила, медленно опустилась на своё место, чувствуя, как напряжение отпускает её тело. Голова гудела. Она закрыла глаза на мгновение, вдыхая запах старой бумаги и полированного дерева.

В голове пронеслось: "Или потому что наконец встретил равную себе". Слова Луизы.

"Ma reine du chaos". Слова Виктора.

На секунду она позволила себе быть не Лилит Рихтер, грозным адвокатом, а просто Валерией, которая только что отчаянно боролась за чью-то жизнь.

И вдруг ей показалось, что она почувствовала запах розы.

После нескольких часов мучительного ожидания в совещательной комнате, наполненной давящей тишиной, присяжные вернулись. Зал суда вновь наполнился напряжением. Каждый звук — скрип двери, шорох шагов присяжных — отдавался эхом в сердце Лилит. Она села прямо, взгляд сфокусирован на представителе жюри. Рядом с ней сидел мистер Стерлинг, бледный, с дрожащими руками, его надежда и страх были почти осязаемы.

— Присяжные достигли вердикта?

Представитель жюри кивнул. — Да, Ваша честь.

— По делу об обвинении миссисс Элизабет Антуанет Стерлинг по всем пунктам. Как вы голосуете?

В зале повисла абсолютная тишина. Можно было услышать, как бешено стучит её собственное сердце.

— Мы находим подсудимую, Элизабет Антуанет Стерлинг… невиновной.

Единый вздох облегчения пронёсся по стороне защиты. Миссис Стерлинг рухнула на стул, прикрыв лицо руками, ее плечи затряслись от беззвучных рыданий. Лилит почувствовала знакомый прилив адреналина, радости от победы, от того, что справедливость восторжествовала. Её внутренний хищник ликовал. Она обернулась к Стерлинг, в её глазах была гордость и облегчение.

После того, как судья официально объявил решение и зал начал опустошаться, женщина подбежала к ней. Она была вне себя от радости, её го глаза были влажными от слёз.

— Мисс Рихтер, я… я не знаю, как вас благодарить!

Она пыталась пожать ей руку, но вместо этого крепко обняла. Лилит позволила ей это, чувствуя себя немного неловко. Она привыкла к профессиональной отстранённости.

Она кивнула, приняв её благодарность. Была удовлетворена. Это была именно та справедливость, за которую она боролась.

Но когда она вышла из здания суда, под прохладное, дождливое нью-йоркское небо, привычной эйфории не было. Да, она выиграла. Да, она защитила. Но внутри не было той привычной, обжигающей пустоты, которую она заполняла новой битвой. Вместо неё было странное, теплое, почти осязаемое ощущение, которое никак не исчезало.

Её взгляд упал на цветочный магазин через дорогу. И она вспомнила розу.

"Моя королева хаоса". "Моя прекрасная дьяволица".

Его слова, его смех, его спокойствие. Его рука, нежно касающаяся её запястья.

Валерия остановилась, вдыхая влажный воздух. Победа была горько-сладкой. Она всегда считала, что победа — это всё. Теперь, когда она выиграла, ей почему-то не хватало того, что было до победы. Ей не хватало его утреннего присутствия.

"Я не привыкла, чтобы обо мне заботились. Я не понимаю, зачем он это делает."

Слова, сказанные Луизе, прозвучали в ее голове.

И ответ: "Потому что любит. Или потому что наконец встретил равную себе."

Валерия покачала головой, отгоняя эти мысли. Она выиграла. Она