Цветок зверя - Шелби Мануэль

По мере того, как проходит день, становится ясно, насколько близки эти четверо, даже если Николай ведет себя по этому поводу как придурок. Они крутятся вокруг друг друга, как будто могут предсказать следующее решение другого. Кажется, у каждого из них есть своя роль, которую не нужно обсуждать.

Я узнала, что Лев — эксперт по взрывчатым веществам, но думаю, что его роль — заставлять всех улыбаться, помогая нам чувствовать себя комфортно, даже если его шутки иногда ужасают. Он всегда пытается раскрепостить Поли и Николая.

Царь заботится об их технической стороне и весь день работает над поиском информации о моей семье или ремонтирует то или иное оборудование. Он продолжает задавать мне вопросы, на которые у меня нет ответов.

С Поли все немного сложнее. Сначала я подумала, что она все еще хочет моей смерти, но чем дальше идет день и чем больше у нее ко мне вопросов, тем больше она напоминает мне Николая. Очевидно, что она — та, о ком я хочу узнать больше всех.

Мне говорили, что Николай — их наземный разведчик, но это не та роль, на которую он себя поставил сейчас. По сути, он выполняет функции охранника и становится одержимым планированием своего протокола безопасности на случай, если мы действительно отправимся в Нью-Йорк. Он также осматривал территорию и проверял у всех оружие. Не знаю, успокоило ли его наше невероятное утро, но он определенно сосредоточен.

Наблюдать за ним опьяняюще. Он силен и грациозен, когда носится повсюду, сурово взаимодействуя со своей командой. Я знаю, что он борется с этим, но ясно, что ему комфортно рядом с этими тремя.

В сотый раз за последние пару недель я понятия не имею, права или нет, но я им доверяю. У меня есть внутреннее чутье, которое больше заводит меня в более трудные ситуации, чем вытаскивает из них, но я доверяю ему. Это заставило меня открыться Николаю, так что я знаю, что иногда оно срабатывает.

Я бы хотела сегодня сыграть какую-нибудь роль, но в основном мной просто командуют. Меня таскают то в одну комнату, то в другую, пока все над чем-то работают. Лев расспрашивает меня о еде, Поли расспрашивает о моей жизни, а Царь расспрашивает о моей истории.

Но через некоторое время я поняла, что моя роль — обезвредить бомбу в комнате. Каждый раз, когда он становится подавленным, что он называет "чертовски раздраженным из-за этих идиотов", он приходит ко мне.

Он по-прежнему всегда будет поступать так, как считает правильным, но при этом прислушивается к моим доводам. На самом деле я не могу запретить ему делать что-либо без меня, но он доверяет моему мнению. Я потрясена. От того, что он так доверяет мне после всего, через что ему пришлось пройти, захватывает дух.

— Нам нужно пойти проверить ловушки. Прошло почти два дня, — бормочет Николай рядом со мной на диване, пока я читаю.

— Но мне так удобно. — Я хмуро смотрю на него, откидывая голову на подушки.

— Я пойду. Я уже несколько месяцев не был в дикой природе! — Из кухни доносится голос Льва, который подслушал наш разговор. Лицо Николая становится суровым, когда он бросает часть пистолета, который держал в руках, на кофейный столик. Они с Поли начали чинить этот специализированный пистолет, который она сделала или что-то в этом роде ранее. Честно говоря, я пропустила их обоих мимо ушей, когда они описывали, как сделали настоящий глушитель, и потерялась в фантастической книге, которую вместо этого нашла в коробке.

Николай сжимает челюсть и смотрит на меня, обдумывая приглашение Льва.

— Тебе следует пойти. У нас все будет хорошо, — тихо говорю я, бросая взгляд на Поли и просовывая свои ноги под его ноги, чтобы побудить его присоединиться. Он опускает локти на колени и смотрит на Поли, которая в точности отражает его позу. Она прищуривается, глядя на него, пока между ними происходит безмолвный разговор.

— Прекрасно. — Он поворачивается ко мне, черты его лица непроизвольно смягчаются. Я люблю, когда это происходит. Он хватает мое лицо и прижимается своими губами к моим, прежде чем резко встать и выйти из комнаты перед хихикающим Львом.

— Ты его отравила? — Серьезно спрашивает Поли, и я сдерживаю смех, едва не подавившись кофе.

Поднимая руку, я прочищаю горло, прежде чем заговорить.

— Нет. Почему ты так думаешь? — Я морщу лицо, глядя на нее, а она сидит совершенно прямо на своем стуле.

— Он собирался убить тебя, но потом похитил и заставил всех думать, что ты мертва. Я бы поняла, если бы ты накачала его наркотиками. Я не буду сердиться. — Она не сводит с меня немигающих глаз, макая хлопчатобумажную салфетку в кофе, который я ей приготовила, прежде чем перелить в пластиковый контейнер. Она занималась этим весь день, и я не совсем уверена, на что она делает анализы, но я не хочу спрашивать и смущать ее на случай, если это связано с медициной или что-то в этом роде.

— Я видела некоторые составы, которые заставляют людей вести себя по другому, но он... — Ее брови хмурятся, а немигающие глаза смотрят прямо на меня после того, как она кладет контейнер в карман, притворяясь, что ничего не делала. — Он сейчас такой другой. И если это яд, который ты используешь, ты должна рассказать мне, потому что я могла бы сделать некоторые серьезные дела с чем-то подобным. Я даже ему не скажу, клянусь.

Я не могу удержаться от улыбки, когда понимаю, почему она спрашивает меня об этом.

— Ты пытаешься найти смысл в том, что никогда не будет иметь смысла, — отвечаю я единственное, что приходит мне в голову. Я никогда не понимала, насколько сложно будет описать причины человеческого поведения. Ее губы сжимаются, а на лбу появляются морщинки. Не думаю, что мой ответ успокоил ее.

— Я чувствую, что мы с ним раскрыли частичку друг в друге. Как только я узнала его поближе, это было как... — Я не могу описать, через что он проходит, но я могу попробовать это на себе. Она наклоняется вперед и пристально смотрит на меня, совсем как иногда делает Николай.

— Как будто он лишил меня всех причин притворяться кем-то другим. Я даже не осознавала, что делаю это. Я думаю, что мы все делаем это, в какой-то степени, в основном для того, чтобы защитить себя, но с ним я почему-то чувствую себя