Затонувшая свобода - Анна Панкратова

– Ты хочешь? – прошептала Айви. Джек пожал плечами. – Но ты хочешь детей.

– Как и ты. Я знаю, как сильно ты хочешь детей. Почему… нет?

Айви отдалилась, зажмурилась, пытаясь понять, что ее так пугало: отец и его жажда власти? Да, именно так. То, как он боролся за право оставаться главой, как жертвовал дочерью, чтобы не потерять уважение общины.

– Большая сила – большая ответственность, – сказала Айви.

– А если эта сила достанется… не порядочным людям? М-м-м? Возьми эту силу мы, хотя бы будем уверены, что никакой дурак больше не откроет бездну. Мы же не станем это делать?

– Нам бы эту сначала закрыть.

Они замолчали. Айви продолжала размышлять, что изменится, прими она верховную магию. Она станет сильнее. Проживет дольше. Сможет считывать метки на душах и ощущать влюбленных. А еще сможет стать… главой общины? Нет. Общины скоро не будет. Но она смогла бы стать королевой русалок.

Айви передернулась: она не хочет быть королевой, не хочет власти, но хочет семью и детей так сильно, что темнеет в глазах, едва она осознает, что отец украл это у нее.

– Джек? – тихо позвала она. – Я хочу его убить.

Джек тяжело вздохнул, ведь ему не было нужды уточнять, кого именно так ненавидит Айви.

– Хочешь, я это сделаю? – спросил он.

Айви пожала плечами. Эта ненависть, жажда, чтобы Майкла больше не было, пугала невероятно сильно.

– Айви, – Джек погладил ее по коленке, осторожно заглянул в глаза, – у него есть стихийный дракон. Ты знаешь, как работает эта магия.

– Не из-за меня точно. Он не любил меня никогда. Никогда.

Джек облизал губы, подбирая слова.

– Он… фанатик. Сумасшедший. Отвратительный русал, ведь готов был пожертвовать тобой ради власти. Но еще он пытался устроить твою жизнь, вывести тебя из статуса изгоя, хоть как-то помочь. Даже предлагал тебе уйти на поверхность.

– Через Джейсона, который пытался меня изнасиловать.

– Угу. Я думал об этом. И знаешь почему так? Ты – получеловек. В союзе с человеком есть шанс, что твой ребенок будет человеком. А вот с русалом…

– И для ритуала нужен русал? Твою медузу…

Айви спрятала лицо в ладонях. Неужели? Неужели все могло быть так? Майкл велел помочь Айви зажить на поверхности Джейсона, но перед этим сделать все, чтобы она забеременела именно от него? Поэтому он так наседал? Чтобы выполнить приказ того, кто обещал ему верховную магию взамен?

– Он кусок дерьма, спору нет. Но тебя он любит.

Айви помотала головой, ведь не могла в это поверить. И все же лопнула. Слезы покатились по щекам, эмоции, что она старательно отгоняла, хоть и не всегда удачно, хлынули разом, затягивая такой узел на горле, что она почти задыхалась.

– Я не могу так больше, – выдавила она, позволяя Джеку обнять себя. – Не могу! Не могу! Джек, пожалуйста…

Он гладил ее по спине, шептал, что все наладится, что они справятся, и обещал помочь пережить эту боль. А она прижималась к нему так крепко, словно больше не могла без него существовать.

В это же время Майрин прошлась по палубе, восхищенно оглядела огненные паруса, ведь при ней такое еще не изобрели. Она ощущала, как становилась слабее с каждым метром, что они отдалялись от Марибертуса, а значит – источника жизни. Подвластная стихия осталась одна – огонь. Она родилась со стихией воздуха, но жизнь закалила, изменила, заставив вдруг управлять огнем, преобразовался даже дракон.

Бессмертие тоже утекало сквозь пальцы. Рядом с источником, продолжай она разделять с ним силу, она могла бы и дальше быть застывшей статуей, но едва приняла решение уйти, то потеряла эту возможность. Она проживет еще долго, даже отдай верховную магию. Может, сотню лет. Может, пятьсот. Но она состарится и вскоре умрет, потому что слишком много времени провела в водах, отравленных магией бездны.

Ну, так было бы, не реши она зайти в бездну прямо завтра.

Майрин подошла к Аластеру, сделала глоток рома, дернулась, едва от горла по всему телу растеклась лава.

– Ты же понимаешь, что мы не переродимся? В лучшем случае наши души заберет хаос, но скорее бездна искорежит их так, что ничего не останется.

– Да плевать. Главное вместе.

Майрин шумно выдохнула. После двадцати лет одиночества смерть ее не страшила. Она бы давно наложила на себя руки, с удовольствием и под веселую музыку, но кто бы тогда оберегал Маример от бездны? Кто бы исправлял ее ошибку?

Они отделялись от Марибертуса. Останки города уже едва виднелись вдали. Оставалось гадать, как скоро корабли заметят, что там, где раньше было пусто, теперь пестрит прошлое?

– Был с другими женщинами?

– Да, – просто ответил Аластер. – Несерьезно. Мимолетно. Но да. Ты?

– Ну, женщины меня никогда не привлекали.

Аластер закатил глаза, видя ее лукавую улыбку, и Майрин продолжила уже серьезно:

– Да. Не любила только так, как тебя. Но… да.

Майрин запустила руку под рубашку Аластера, чтобы коснуться голой груди, закрыла глаза, ощущая его душу, медузову метку, из-за которой к нему тянуло, из-за которой было так хорошо и так… больно.

– Иногда я думаю, что любовь – это проклятие. Из-за любви мы готовы погубить весь мир. Совершаем безумства и ошибки. И это так невыносимо любить… тебя. После всего, что произошло.

– Любовь к тебе, – Аластер притянул Майрин к себе, – единственное, что сдержало меня от того, чтобы не уничтожить Луорские острова.

Майрин оттолкнула его, устало качнула головой.

– А мог бы занять трон и разорвать сделку с Тенебрисом, забрать их барьер. Ты – законный наследник престола. Трон твой по праву.

– Я был слишком зол. А потом… поздно. Случился переворот. Да и я бы… уничтожил Луорские острова от злости.

– Кому-то давно пора приручить свой огонь.

– Как и тебе?

Аластер схватил ее за запястья, чтобы разглядеть пламя на кончиках пальцев. Махнул рукой, вбирая его в себя. Майрин пожала плечами, не желая оправдываться, почему теперь владеет огнем.

– Я искал путь к тебе все эти годы. Все. Ни разу не сдавался, – сказал Аластер, оказываясь совсем близко. Майрин закрыла глаза, растворяясь в его дыхании, осознавая, что больше не одна, не заточена…

– Я не могу, Ал. Прошло больше тысячи лет. Я… не могу!

Майрин сама не понимала, почему так страшно, но знала, что не была готова к тому, чтобы выйти из Марибертуса. Она приняла, что город станет ее могилой, приняла, что не увидит других людей, отпустила Аластера… отпустила! Забыла! И планировала больше никогда не оказаться с ним рядом.

Аластер упал на