Матильда, я приду за тобой! - Инез ван Лон

нет места. И тут её осеняет: да ведь отец даже не удивился тому, что она рассказала. Конечно! Он и сам знал… что рано или поздно она стала бы челноком. Но ему наплевать. Как же глупо с её стороны было думать, что она будет просто приглядывать за детьми. Ведь остальным приходится пахать с утра до вечера на заводе, даже маленькому Фонске. Мама часто говорила, что хлеб её сестре достаётся тяжко. Но невозможно было представить, насколько…

Мама… В ней было всё то, чего нет в Лене. Доброта, тепло и скромность. Лена маме и в подмётки не годится. Матильда вновь представляет Лену, стоящую в переулке: слишком крикливо одета, слишком резкий голос. Мысли Матильды как будто разлетаются во все стороны. Как же она теперь жалеет, что вообще туда пошла! И франк зачем-то выбросила, надо было тёте отнести. Но ей стало так обидно, так захотелось швырнуть его им в лицо!.. Вдруг Матильда замирает от ужаса, чувствуя на себе чьё-то горячее дыхание… Она рывком приподнимается и оборачивается. Просунув голову сквозь изгородь, тянущуюся вдоль дороги, на неё вопросительно смотрит корова. Матильда вскакивает на ноги.

– Да, ты права, – тихо произносит она. – Стоит тебе случайно оказаться рядом с заводом, как вот ты уже почему-то на заводе, а затем выясняется, что там-то ты и умрёшь.

Матильда гладит корову по влажному носу.

– Вот скажи… Мне ведь всего тринадцать лет. Что я могу сделать?

Матильда надевает кломпы и медленно уходит по просёлочной дороге.

Вернувшись в деревню, она удивляется, увидев толпу за первым поворотом улицы Капельстрат.

Матильда останавливается посмотреть, но ближе не подходит. В этот момент из-за угла – руки в карманах – появляются Адриан с Проспером.

– Вы что, ещё тут?

Они подходят к ней улыбаясь.

– Священник только сейчас нас отпустил. Ему, видишь ли, отлучиться по делам надо было!.. Ничего себе, сколько народу! – удивляются они.

– Ну что, поговорила с отцом? – быстро шепчет ей Адриан.

– Поговорила, – отвечает Матильда, сердито махнув рукой. – В последний раз в жизни.

Он вопросительно поднимает бровь.

– Священник запер нас в ризнице, – тем временем продолжает свой рассказ Проспер. – Мы попытались выбраться через окно, но нас поймал служка. Пришлось за это дополнительное время сидеть.

– Подождём, пока отцы семейства не отправятся в трактир, – посмеивается Адриан. – До этого дома лучше не появляться.

– Рабочие, объединяйтесь!

– Народ должен восстать и поддержать своих товарищей в борьбе! – звучат лозунги издалека.

– Кто это? – удивляется Матильда.

– Это красные! – Адриан вне себя от радостного возбуждения.

– Социа… листы? Что им здесь надо?

– Мой отец читал об этом в газете «Вперёд», это их газета. А я и не знал, что они сегодня придут. Это рабочие с других заводов из нашего региона, они хотят, чтобы мы присоединились к забастовке.

– Забастовке?

– Ну да, – пылко начинает объяснять Адриан. – Это значит: не выходить на работу, пока не поднимут зарплату. То, что сейчас происходит, несправедливо. Директор забирает себе все деньги и богатеет, а мы только беднеем.

Со всех сторон подходят и подходят люди.

Деревенские неодобрительно переговариваются.

– Надо бы позвать полицейского, – слышит Матильда.

– Пойдём! – Проспер с Адрианом тянут её за собой. – Послушаем, о чём там говорят.

Красные – это несколько юношей и мужчин постарше. С ними девочка, и у неё в руках красный флаг на палке. На вид ей столько же лет, сколько Матильде. Сейчас держит речь человек с красным платком на шее.

– Берите свою судьбу в свои руки! – кричит он. – Иначе так ничего и не изменится!

– Избирательное право для всех!

Эти же слова написаны корявыми буквами на куске картона, который они держат над головами.

– Хотите и дальше ложиться спать голодными? Мы требуем достойной заработной платы! Чтобы и на мясо хватало, а не только на картошку! – поддерживает товарища другой рабочий, потрясая кулаком.

– Даёшь рост зарплаты и нормированный рабочий день!

– Подстрекатели! – кричит ему в ответ мясник из деревни.

– Кто-нибудь, покажите нам, где трактир, – просит человек с красным платком.

– Пойдёмте!

Адриан и Проспер торопятся показать дорогу.

Так они и идут во главе процессии. Но, дойдя до трактира, исчезают, словно их ветром сдуло. Нетрудно догадаться почему: с другой стороны к трактиру подходит дядя со старшими сыновьями. Видно, что им не терпится поскорее оказаться у стойки. С ними ещё несколько рабочих с завода, в том числе отец Адриана. Мальчики всё не возвращаются, и Матильда решает продолжить путь домой. Но тут девочка с красным флагом, стоявшая на другой стороне дороги, направляется прямо к ней:

– Ты же, наверное, тоже челнок?

Матильда краснеет.

– А откуда ты знаешь?

– Просто ты так на нас смотрела… Нельзя этого больше терпеть, – говорит она убеждённо и протягивает Матильде листовку. – Умеешь?..

– Умею, но прочитаю потом.

Матильда складывает листовку вдвое и убирает в карман платья.

– Может, ещё увидимся!

– Да, до свидания!

Матильда восхищённо смотрит ей вслед. Таких удивительных людей она ещё никогда не встречала.

Чуть поодаль, на ступеньке перед лавкой мясника, сидит бывшая соседка Матильды со своей подружкой. Матильда радостно им машет, но девочки притворяются, что не видят её. Поднявшись, они уже открывают дверь в магазин, но Матильда успевает перегородить им дорогу.

– Привет.

Девочки неловко жмутся у двери и переглядываются.

– А, привет, – сдержанно отвечают они. – Что-то тебя всю неделю не было в школе.

– Так получилось, – Матильда смущённо кивает. – Может, ещё вернусь к вам после летних каникул.

– Мама сказала, что мы тебя больше не увидим.

– Так что, – с любопытством спрашивает подружка соседки, – это правда, что ты работаешь на заводе?

– У твоего отца вроде родился ещё один ребёнок?

– Э-э, – не зная, что сказать, Матильда переводит взгляд с одной девочки на другую.

– Да, от этой женщины, которая работала за стойкой в трактире. – Соседская девочка оглядывается по сторонам и быстро шепчет: – Они с твоим отцом даже не женаты. Живут во грехе…

– Да, – горячо соглашается с ней подружка. – Мы пошли, нам в магазин надо. Пока!

Дверь захлопывается прямо у Матильды перед носом. Отсюда до её бывшего дома метров пятьдесят. Витрина сапожной мастерской заклеена газетами. Матильда пускается бегом, и вот её родная деревня, где ей больше не рады, уже позади.

– Грязные заводские свиньи!

Во все стороны летят комья земли. Такое впечатление, что перед воротами завода разразилась война.

– Здесь вам делать нечего! – кричат с другой стороны. – Слепые, что ли? Не видите, написано: Охраняемая территория!

Матильда узнаёт несколько ребят из своей старой школы. Группа деревенских стоит напротив маленьких челноков с завода. Заводские сложили из старых кирпичей стенку и залегли за