30 удивительных задач и головоломок - Джереми Стэнгрум

Минимальная надежда

Вероятно, все, что мы можем сделать, чтобы отговорить Дороти, – это убедить ее, что жизнь когда-нибудь обязательно обретет для нее ценность и что это может стать для нее сейчас источником утешения. Если это и в самом деле имеет для Дороти моральный вес, у нее появится причина воздержаться от самоубийства. Если же нет (а мы уже обсуждали несостоятельность этого довода), совершенно непонятно, почему свести счеты с жизнью – это плохо.

Предопределены ли преступления?

Влияет ли отсутствие свободы выбора на морально-этическую оценку виновности и невиновности?

Брюс и его адвокат обсуждают вечный вопрос – вопрос свободы воли и детерминизма. Адвокат утверждает, что, поскольку все поступки Брюса определяются исключительно его устройством и программным обеспечением, он лишен свободы воли. Это очень важно, поскольку, если у Брюса нет свободы воли, то как минимум можно заявить, что он не несет моральной ответственности за свои поступки. На это Брюс отвечает, что, хотя его действия, возможно, и в самом деле определяются механистическими процессами, тем не менее решение убить актеров совершенно очевидно вытекало из его намерений и желаний – оно не было вызвано ни сбоем системы, ни какой-то внешней силой – а следовательно, налицо свободный выбор. Разница между подходом Брюса и подходом адвоката – это разница между так называемым компатибилизмом и инкомпатибилизмом в вопросе свободы воли.

Инкомпатибилизм

Философы-инкомпатибилисты, например Иммануил Кант, определяют свободу воли так, что она логически несовместима с детерминизмом, отсюда и название этого течения – от латинского incompatibilis, «несовместимый». Детерминизм утверждает, что любой поступок – это всего лишь следствие какой-то предшествующей причины (которая тоже представляет собой следствие какой-то предшествующей причины и так далее). Согласно инкомпатибилистам, свободное действие – это такое действие, которое не представляет собой следствие, то есть оно «первоначально», но при этом находится под контролем деятеля. Если верить детерминизму, таких свободных действий не бывает.

Компатибилизм

Философы-компатибилисты, в том числе Дэвид Юм, смотрят на это иначе. Они определяют свободу воли так, что она логически совместима с детерминизмом (от латинского compatibilis, «совместимый»). С их точки зрения свободное действие – это действие, вытекающее из намерений и желаний деятеля. Если деятель не сидит в тюрьме, к его виску не приставлено дуло пистолета, он не страдает душевными болезнями и так далее, можно сказать, что он действует свободно. По такому определению свобода воли логически соответствует детерминизму. Детерминизм не говорит, что не бывает действий, проистекающих от деятеля. Он лишь утверждает, что действие всегда определяется какими-то причинно-следственными связями.

Почему это важно

Перед нами не просто эзотерический диспут: здесь затрагивается вопрос о том, что мы считаем моральной ответственностью. Если верны и детерминизм, и инкомпатибилизм, то есть если прав адвокат Брюса, то под угрозой оказывается само понятие моральной ответственности. Если мы не выбираем образ действий и считаем, что есть основательные причины предполагать, что мы и в самом деле всего лишь сложные биологические машины, тогда непонятно, как можно заставлять нас отвечать за свои поступки. Если же, с другой стороны, верен компатибилизм, то есть если Брюс правильно считает, что надо учитывать, вытекают ли действия непосредственно из намерений и желаний деятеля, то, даже если верен детерминизм, мы можем в какой-то степени опереться на понятие моральной ответственности. То есть человек – или андроид – все же несет моральную ответственность за свои поступки в той степени, в какой они отражают его желания, намерения, личность и природу.

Надо ли щадить виновных?

Есть ли причины наказывать виновных помимо последствий наказания?

Нравственная дилемма Вулия Либерала основана на своего рода утилитаристском подходе к наказанию. В своей классической форме, отраженной в трудах философов Джереми Бентама и Дж. С. Милла, утилитаризм предполагает, что любой поступок хорош с морально-этической точки зрения, если обеспечивает предельно возможное количество счастья предельно возможному числу людей. С этой точки зрения наказывать преступника хорошо лишь в том случае, если в результате общее количество счастья повысится сильнее, чем при каких-то иных мерах. Главная польза наказания в том, что оно пугает потенциальных преступников и тем самым предотвращает правонарушения. Если знаешь, что за кражу соседского вола тебя скормят львам, скорее всего, не станешь даже смотреть в его сторону. Преступлений становится меньше, и все счастливы.

Обман публики

Однако возникает одна сложность: поскольку утилитаризм требует, чтобы счастья было как можно больше, представляется, что в некоторых обстоятельствах этой цели можно послужить, не наказывая преступников, а лишь создавая такую видимость. Если ты уверен, что правонарушения не повторятся и обман не раскроется, совсем не очевидно, что правильно, если преступник будет страдать. Так что иногда преступников можно и не наказывать из чисто утилитарных соображений.

Разумеется, у этой линии аргументации есть свои недостатки. Можно возразить, что зрители сразу поймут, настоящее наказание или нет, а даже если бы удавалось их дурачить какое-то время, все равно люди рано или поздно прознают о подобных методах, а тогда от устрашения и следа не останется. Однако такие практические возражения упускают главное: в принципе люди склонны считать, что за тяжкие преступления надо наказывать вне зависимости от утилитаристских расчетов. Большинство подданных Вулия очень рассердятся, если узнают, что, скажем, какого-нибудь детоубийцу на самом деле не казнили.

Карательное правосудие

Согласно теориям карательного правосудия нужно, чтобы за преступления наказывали сообразно их тяжести и наказание за каждое преступление определялось законом. Основная мысль в том, что наказание оправданно, поскольку оно заслужено.

У этой идеи давняя история. В «Государстве» Платона, например, ее отстаивает Полемарх, который полагает, что «каждому должно воздаваться по заслугам» – позднее этот принцип был сформулирован на латыни: «Suum cuique tribuere» («Каждому – то, что ему причитается»). Однако, хотя легко говорить, что иногда наказание бывает заслуженным, очень трудно объяснить почему.

Представьте себе мир, в котором наказание не оказывает никакого воздействия, помимо причиняемых страданий. Оно не пугает потенциальных преступников, не восстанавливает справедливость, не утешает друзей и близких жертвы и не способствует общему благополучию. Хорошо ли причинять вред виновному только за то, что он виновен? Казалось бы, против утвердительного ответа на этот вопрос нет никаких логических возражений. Но ему трудно придумать и обоснование помимо утверждения, что так велит нравственная интуиция.

Таким образом, нам не удалось получить удовлетворительного результата. Если серьезно