Матильда, я приду за тобой! - Инез ван Лон

Второму пострадавшему доктор тоже предлагает помощь.

По дамбе, что есть силы размахивая красным флагом, к ним бежит мальчик с другого завода. С ним в деревню пришли другие товарищи из красных.

– Мы к вам! Из нашей деревни нас прогнали жандармы.

Домой пока никому не хочется, так что процессия снова отправляется в путь. С развевающимися флагами, под лозунги и лязг крышек и кастрюль. Пока добрались до главной улицы, уже вовсю начали распевать «Марсельезу».

Деревенские в страхе разбегаются по домам и проворно затворяют ставни… Понятное дело: эти заводские оборванцы, эти работяги с Территории совсем распоясались!

– Красный сброд!

– И не стыдно вам!

– Ничего святого у вас нет! – сыплются ругательства им на головы.

Дойдя до середины главной улицы, они встречают товарищей с другого завода. Рабочие обнимаются, словно они давние друзья, когда-то потерявшие друг друга из виду, и обсуждают события дня. Несколько мужчин, обнимая друг друга за плечи, заходят в трактир, но большинство остаются на улице перед входом. И тут Матильда видит ту девочку, которая уже приходила с красными в деревню. Они улыбаются друг другу.

– Здравствуй, товарищ!

Но улыбки сползают с их лиц, когда раздаётся цокот лошадиных копыт по мостовой. В мгновение ока улица заполняется конными жандармами с саблями на боку.

– В атаку!

– Уходим! – кричат люди в панике.

Лошади врезаются в рассыпающуюся толпу и затем перестраиваются для следующей атаки.

Крики, визги и плач: люди боятся потерять друг друга, кричат от боли, задавленные копытами.

– В атаку!

Топот лошадей… Одна из них оказывается прямо перед Матильдой, которая, услышав фырканье, застывает от ужаса. В тот же миг Мари утягивает Матильду и Розали за собой в переулок, и они со всех ног убегают из деревни. Только добравшись до дамбы, они переходят на шаг. Страшно за остальных, как они там? Только бы всё кончилось хорошо. Постоянно оглядываясь, девочки уходят прочь.

Глава 18

Теперь или никогда

Дойдя до Территории, сёстры облегчённо вздыхают – всё обошлось.

– Представляю, как рассердится матушка, что мы…

Не договорив, Мари замечает, что из-за груды кирпича появляется Кобе.

– Ага… Вот и первые бунтовщики, поджавши хвост, прибежали!

Он явно нетрезв и с трудом держится на ногах.

– Мари и Розали… Они послушные девочки, но ты, дочка сапожника… ты задурила им голову своими дерзкими речами!

Кончиком трости он тычет в Матильду, так что ей приходится пятиться назад.

– С тех пор как ты здесь появилась, всё пошло наперекосяк.

– Что вы делаете? Прекратите!

– Хватит молоть чепуху и приставать к нашей сестре! – вступаются за Матильду Мари и Розали.

– А ну заткнитесь, иначе… – поднимает Кобе уже на них свою трость. – Вы не понимаете, с кем связались. А ведь это она привела на завод красного доктора, я знаю это из надёжного источника. Ты с самого начала с ним заодно? Признавайся! – И он продолжает тыкать Матильду тростью.

Девочка побледнела от страха.

– Мне не в чем признаваться.

– А теперь дайте нам пройти! – требует Мари, встав лицом к лицу с Кобе.

И девочки пытаются его обойти, от чего управляющий приходит в бешенство.

Он замахивается тростью на Матильду и начинает бить куда попало.

Она пытается закрыться руками от ударов.

– Прекратите! Прекратите!

На Кобе напрыгивают Мари и Розали, пытаясь удержать его руку. Он грязно ругается и пошатывается. Трость падает на землю и откатывается в сторону.

Мари кидается, чтобы её поднять, но Кобе успевает наступить на трость своим тяжёлым сапогом.

Девочки закрывают собой Матильду, Мари дико оглядывается по сторонам.

– Помогите! На помощь!

– Ну и кто вас услышит?

Сложив руки на груди, Кобе с победным видом стоит на своей трости.

– Все бунтовщики в деревне. Вашего трусливого папеньку и братьев уже наверняка арестовали и посадили в камеру, где им самое место. Но у меня есть идея получше… Завтра рано утром, до работы, дочка сапожника придёт ко мне в контору. Причём одна! А если не появится сама, я лично её приведу. И не вздумай брать с собой кого-нибудь, – рявкает он Матильде. – Ты… ты… дочка сапожника! – напоследок тычет он пальцем. И, затрясшись от смеха, уходит.

У Матильды подгибаются колени. В ужасе она с сёстрами смотрит на полосы от ударов, багровеющие у неё на руках.

– Ты как? Ничего?

Матильда нерешительно кивает.

– Стойте! Подождите! Нам надо вам кое-что рассказать! – слышат они громкие крики. Это Адриан с Проспером забегают в ворота.

– Что случилось? Тебя избил жандарм?

Мальчики во все глаза смотрят на следы ударов на руках у Матильды.

– Нет, это поганый Кобе постарался, – отвечает Мари. – Но сейчас важно другое, рассказывайте, что там у вас? – Она переводит пытливый взгляд с одного на другого. – Что с отцом и остальными? Их арестовали?

– Нет, всё гораздо хуже.

Адриан и Проспер мрачно качают головой. Только сейчас девочки замечают, что у Проспера заплаканы глаза.

– Кого-нибудь из деревни ранили?

Проспер опять качает головой.

Девочки волнуются всё больше.

– Ну, что же тогда? – почти что кричат сёстры, не выдерживая.

– Давайте сначала присядем, – предлагает Адриан, – где-нибудь на дамбе.

Предчувствуя недоброе, все идут за ним.

Уже вечер, но жара так и не спала. Где-то далеко квакают лягушки. По небу, хлопая крыльями, проносится чёрная птица.

Мальчики всё ещё хранят молчание и только зло кидают в реку камешки.

– Что же вы тянете?

Тогда мальчики подсаживаются к девочкам.

– Я не знаю, как вам и сказать, – Проспер смотрит на сестёр в отчаянии. – Это про Фонске…

– Фонске?! Что с ним? Он же не?..

– Да, – кивает Проспер со слезами на глазах.

Мари и Матильда разражаются рыданиями.

Но Розали не плачет, она приходит в ярость.

– Да как же так? – кричит она. – Матушка была у него в воскресенье, всё же было хорошо?

– Состояние Фонске сильно ухудшилось за последние несколько дней. – Проспер с остервенением трёт глаза. – Его организм был слишком ослаблен.

– А ты откуда всё это знаешь? – спрашивает Матильда сдавленным от рыданий голосом.

Проспер показывает забинтованный локоть:

– Доктор взял меня к себе домой, чтобы наложить повязку. Его жена открыла дверь и первым делом сказала, что ей надо поговорить с мужем с глазу на глаз. Уже потом, в перевязочной, он и сообщил, что звонили из больницы. Сегодня рано утром Фонске…

Проспер сжимает кулак и грозит небу.

– Священник говорит, что на всё воля Божья, но ведь это несправедливо!

– Я пойду к матушке.

Мари встаёт и отирает слёзы.

– Она уже знает?

– Да, но сейчас она спит. Наш доктор – хороший