Сокол-корабль - Вячеслав Александрович Овсянников

Говорит ему Владимир Красно Солнышко:

«Ай же ты, Ставр сын Годинович!

Что же ты на пиру невесел сидишь,

Невесел сидишь, ничем не хвастаешь?

Или нет у тебя сел с приселками,

Или нет у тебя городов с пригородками,

Или нет у тебя добрых коней,

Или не славна твоя родна матушка,

Или не хороша твоя молода жена?»

Отвечал Ставр князю Владимиру:

«Есть у меня села с приселками,

Есть города с пригородками, —

Да то мне, молодцу, не похвальба;

Есть у меня и кони добрые, —

Да то мне, молодцу, не похвальба;

Есть славна моя родна матушка, —

Да и то мне, молодцу, не похвальба;

Хороша моя молода жена, —

Так и то мне, молодцу, не похвальба:

Она ваш город Киев скупит и спродаст,

Князей и бояр всех поо́бманит,

Тебя, князя Владимира, с ума сведет,

С ума сведет, вокруг пальца обведет».

Владимиру-князю речи те не слюбилися,

Рассердился он, разгневался:

«Уж вы слуги, слуги мои верные,

Вы берите добра молодца за рученьки белые,

Отведите добра молодца во глубок погреб,

Замкните его за замки железные,

Чтобы пустым молодец не хвастался.

Пусть Ставрова молода жена

Меня, князя Владимира, с ума сведет,

С ума сведет, вокруг пальца обведет,

А Ставра пусть из погреба повыручит!»

На ту пору, на то времечко

Молода жена Василиса Микулична

Сидела в Нове-граде в своей гриднице светлоей.

Прилетает на ее окошечко косящетое

Птица вещая, черен ворон,

Говорит голосом человеческим:

«Что же ты сидишь, молода жена

Василиса Микулична,

Сидишь, прохлаждаешься,

Над собой невзгодушки не ведаешь;

Супружник ведь твой Ставр Годинович

Во том во городе во Киеве

У ласкова князя у Владимира

Посажен в погреба глубокие».

Скоро Василиса Микулична снаряжается,

Скоро она собирается:

«Ай же вы, служанки мои верные!

Рубите-ка мои косы русые,

Несите-ка мне платьице посыльное,

Да седлайте-ка коня мне богатырского!»

Подсекала она по-мужски волосушки,

Надевала она платье мужеское,

Накрутилась послом чужеземныим,

Садилась Василиса на добра коня,

Брала доспехи богатырские,

Брала палицу булатную,

Тугой лук и калены стрелы.

Еще брала дружинушку хоробрую,

Сорок молодцов, удалых стрельцов,

Поехала ко городу Киеву.

Не доедучи до Киева

Раскинула в чистом поле бел шатер,

Оставила дружину у бела шатра,

Сама поехала ко князю Владимиру.

Подъезжает к терему княженецкому,

Взошла на красно крыльцо —

Перекладинки шатаются,

Половчинки подгибаются,

Слуги удивляются:

Что за чудо-богатырь идет.

Приходит Василиса Микулична к Владимиру,

Не кланяется, челом не бьет,

Говорит грозным голосом:

«Ай же ты, князь Владимир стольнокиевский!

Я посол Золотой орды Василий Микулович,

Послан брать с тебя дани-выплаты,

Ни много ни мало – за двенадцать лет.

Да еще отдай за меня племянницу свою любимую

Молоду Забаву Путятичну».

Закручинился Владимир, запечалился,

Нечем ему платить дани-выплаты,

Разве что выдать племянницу свою любимую

Забаву Путятичну

За того грозного посла Василия Микуловича,

Так будет отсрочка даням-выплатам.

Идет Владимир к племяннице Забаве Путятичне:

«Ай же ты, любимая племянница

Забава Путятична!

Приехал к нам грозен посол Золотой орды,

Требует дани-выплаты за двенадцать лет,

А еще берет он тебя в супружницы».

Отвечала ему Забава Путятична:

«Ай же ты, любимый дядюшка Владимир-князь!

Не наделай ты смеху в Киеве,

Выдашь меня, девицу, за женщину.

Походочка у нее ча́стенька,

Она по́ двору идет, будто уточка плывет,

На лавочку садится, коленца жмет,

Коленца жмет – всё добра бережет,

С поволокою глаза поваживает,

Ручки беленьки, пальчики тоненьки,

От перстней дужки не вывелись».

Говорил Владимир Красно Солнышко:

«Я пойду того посла повыпытываю, повыведываю».

Приходил Владимир к послу грозному:

«Не угодно ли тебе, Василий Микулович, потешиться,

С моими богатырями поборотися?»

Вышли они на широкий двор,

Посол первого за руку схватил —

Из плеча руку выдернул,

Другого за ногу схватил – ногу выломал,

Третьего схватил поперек хребта,

Об сыру землю ушиб.

Выговаривал Владимир Забаве Путятичне:

«Ай же ты, Забава, глупая, неразумная,

Волос долог, ум короток,

Называешь ты богатыря женщиною.

Отдам тебя за него замуж».

А Забава Путятична свое говорит:

«Не мужчина тот богатырь – женщина,

У нее задушка взад, да и грудь вперед,

Голос у нее как будто с про́визгом.

Отдашь меня, девицу, за женщину, —

Наделаешь ты смеху по всему Киеву.

Ты поди еще повыпытывай, повыведывай».

Опять идет Владимир к послу грозному:

«Не угодно ли тебе, Василий Микулович, потешиться,

Из туга лука с моими богатырями стрелять?»

Вышли они в чисто поле,

Стали стрелять в золото кольцо,

Против кольца поставили булатный нож.

Первый богатырь стрелял – недострелил,

Другой богатырь стрелял – перестрелил,

Третий стрелял – и тот не попал.

Как стал стрелять посол Золотой орды,

Попал сквозь колечко золоченое,

Перерезалась стрелка о булатный нож надвое.

Выговаривал Владимир Забаве Путятичне:

«Ай же ты, Забава, глупая, неразумная!

Называешь ты богатыря женщиною,

Такого богатыря на свете не видано.

Отдам тебя за него в супружество».

А Забава Путятична не покоряется,

Горючими слезами заливается:

«Не мужчина тот богатырь – женщина.

Выдашь меня замуж за женщину —

Наделаешь ты смеху по всей Руси.

Ты поди, дядюшка, еще повыпытывай, повыведывай».

Опять идет Владимир к послу грозному:

«Не угодно ли тебе, Василий Микулович,

Со мной в шахматы играть?»

Садились они к столу белодубову,

Стали в шахматы играть,

Тавлеями золотыми заступать.

Первую заступь заступили – посол выиграл,

Другую заступь заступили – посол выиграл,

Третью заступили – опять посол выиграл,

Обыграл Владимира в шахматы.

Говорил Владимир Забаве в последний раз:

«Не могу