Железный Замок - Александр Геннадьевич Больных

Для Хани самым главным было то, что принцесса опять была с ними.

Глава тринадцатая

ЗВЕРИ И ЗВЕРИ

Громадные сугробы замели угрюмые ели почти наполовину. Хани, неосторожно сошедший с дороги, провалился в снег по самые плечи, и только общими усилиями с великим трудом удалось вытащить его из сугроба. Мелкий сухой снег струился, как вода, и как вода, не давал ни малейшей опоры.

— Ну и холодина, — дрожа, заметил Хани и вытряхнул снежную крупу из-за воротника.

— Особенно если учесть, что сейчас середина осени, — мрачно заметил Дъярв. — То, что привычно в наших краях, совершенно неуместно здесь. Нет, не стоило вызывать холод. Вон что натворили…

Хани, привыкший к ворчанию Дъярва, живо спросил:

— Ты бывал на юге?

— Конечно, — простодушно ответил Дъярв. — Любой из наших мужчин хоть раз да ходил на южные богатые города, иначе он не имел бы права называться мужчиной и воином.

Хани недовольно покачал головой. Он уже всерьез начал сомневаться, что Дъярв хоть когда-нибудь будет строить и созидать. А вдруг дарованная ему корона окажется обманом? И тогда люди, поверившие в короля-строителя, пойдут за Дъярвом, но…

— Слушайте, — прервала его мысли Рюби, — а ведь здесь действительно не должен лежать снег. Будь жив Хозяин Тумана, я приписала бы это его козням, но ведь он давно мертв.

— А ваш снежный пожар? — сердито спросил Дъярв.

— Ты же видел, что даже в самом «пекле» снега выпало совсем немного. Здесь явно дело в другом.

— Может, колдовство Железного Замка? — спросила Ториль.

— Не думаю, — неуверенно возразила Рюби. — Каждому колдуну присущ какой-то один род магии. Если Хозяин Тумана любил стужу и снег и с легкостью повелевал ими, то вряд ли сыщется еще один такой умелец. А колдовство Железного Замка больше тяготеет к огню и металлу. В столь разной магии колдуны, как правило, мало что могут.

Издевательский зловещий хохот прокатился между деревьями, взвихрив снег. От неожиданности все вздрогнули.

— Кто это? — Хани вопросительно глянул на Рюби.

Но та пожала плечами.

— Все тайны черного колдовства не ведомы никому, даже тем, кто пользуется темными силами. Они и не подозревают, каких тварей выпускают в мир.

— Не нравится мне этот весельчак, — угрюмо заметил Дъярв. — Человек так смеяться не может. Впрочем, — он сорвал с плеча секиру и лихо закрутил ею, так что воздух загудел, — вот ответ на многие вопросы. Один раз умереть придется каждому, дважды — никому. Бояться некого и нечего.

Ториль восхищенно взглянула на него.

Дъярв махнул рукой замершим в отдалении воинам.

— Идите сюда. — Затем обернулся к своим спутникам. — Полагаю, пора нам перебраться в середину колонны.

— Не думаю, что эту опасность можно зарубить топором, — улыбнулась Рюби, но посторонилась, пропуская гвардейцев Дъярва.

Армия двинулась дальше. В угрюмом лесу царила недобрая тишина, нарушаемая только скрипом снега под тысячами подошв и тяжелым дыханием людей.

— Мне кажется, — проворчал Дъярв, — что никто из нас не выйдет из колдовского леса. Мы с каждым шагом проваливаемся не в снег, а в прошлое. Дойдя до проклятого места, мы окажемся на много тысячелетий позади собственного рождения.

Рюби, рассеянно слушавшая его ворчание, просияла.

— Ты, кажется, разгадал предложенную нам загадку.

Дъярв пожал плечами.

— И что? — полюбопытствовала Ториль.

— Это все козни Найклоста, — уверенно объяснила Рюби. — Мы разбили армию Лоста, убили его самого, хотя и носил он титул вечного и неизменного, однако не сумели уничтожить его колдовство. На месте битвы застывшее время было расколото молниями Радужников, но волны колдовства раскатились слишком далеко. Дъярв прав, мы действительно угодили в прошлое. Как ни странно, у нас под ногами прошлогодний снег.

— Прошлогодний или прошлого тысячелетия? — уточнила Ториль.

— Какая разница, — отмахнулась Рюби.

— Значит ли это, что мы можем не вернуться домой? — немного нервно спросил Хани.

— Не знаю, — спокойно ответила Рюби. — Возможно, колдовство рассеется само, ведь Лост мертв. Возможно, оно пропадет после уничтожения Железного Замка, а возможно, и нет…

И вновь прозвучал тот же издевательский хохот. Ториль невольно прижалась к Дъярву, ища защиты. Северянин настороженно оглядывался, готовый отразить нападение. На сей раз предчувствие его не подвело. Послышались тяжелые шаги, треск ломающихся деревьев.

— Если бы мы находились в тропическом лесу, я бы подумала, что на нас надвигается стадо слонов. — Ториль лихорадочно облизнула пересохшие губы.

— Для слонов здесь малоподходящее место, — отозвался Дъярв. — А вот лес кажется мне… странным. Неужели вы ничего не видите?

В самом деле, лес заметно переменился. Вокруг по-прежнему стояли приземистые темно-зеленые ели, под снеговым покровом казавшиеся почти черными. Изредка попадались корявые почернелые березы. Но сейчас к ним примешались диковинные хвойные деревья, не ель, не сосна, а нечто невообразимое.

— Странный лес и странные шаги, — рассеянно закончил Дъярв.

— Может, это опять тот медведь? — вспомнила недавнее происшествие Ториль.

Ответить никто не успел. Поразительно легко, с негромким треском деревья-коротышки разлетелись в стороны, и появилось чудовище. Хани, полагавший, что уж теперь, после многих странствий и самых неожиданных приключений и боев с порождениями мрака, его не испугать ничем, невольно попятился и остановился, лишь натолкнувшись спиной на Рюби. Дъярв стоял оцепенело, глаза его выкатились, широко раскрытый рот судорожно глотал воздух.

— Чимисет… — долетел до Хани сдавленный шепот.

Неясный серый силуэт обрел очертания, и Хани различил зверя, не уступающего ростом слону, но похожего на гиену. Уродливая голова составляла почти четверть длины чудовища. Огромные челюсти с неровно торчащими зубами могли запросто перекусить быка. Толстые передние лапы были длиннее задних, от этого зверь походил на медведя, поднявшегося на дыбы. Жесткая пятнистая шерсть дыбом стояла на загривке, зато задняя половина туловища была почти безволосой. Большие круглые уши по бокам головы нервно шевелились, чутко ловя каждый звук.

Глаза чудовища при виде людей засветились мертвенным бледно-фиолетовым светом, точно гнилушки. Громоподобный тоскливый вой, в котором смешались гнев, тоска и жалоба, обрушился на них. Хани ощутил, как его ноги становятся ватными. Ториль рухнула ничком.

— Зверь из прошлого! — тонким голосом вскрикнула Рюби.

Чимисет странной раскачивающейся и вихляющей походкой двинулся к ним. Нижняя челюсть у него отвисла, и даже на расстоянии десяти шагов Хани обдало