Звезда паладина, или Седьмой крестовый поход - Сергей Евгеньевич Вишняков

– Нам нужен здравомыслящий король! – возразила с напускной строгостью Маргарита. – Луи не должен сходить с ума! Не буду брать, Ахмет!

– Но как же, ваше величество? – не унимался Ахмет. – У королевы Стефании посмотрите, какое платье – подобный же шелк, только цвет красный, темнее и рисунок другой, тоже из Самарканда, Бухары. Она взяла у меня, а вы не хотите?

– Вот видишь, Ахмет, я хочу другой шелк, а не как у Стефании! – задорно проговорила Маргарита. – Я королева Франции и у меня все должно быть совсем другое, вообще не похожее на других королев!

– Но у меня нет другого мотка сейчас! – отчаянно развел руками Ахмет.

– Тогда предложи его графине д'Артуа!

– Но как можно графине? Это королевский шелк!

– Мой совет, Ахмет, – шепнул на ухо торговцу Брандикур, – сбавь цену, и королева согласится. Пойми – здесь платье из этого шелка надеть будет не очень удобно, так как подобное платье уже есть у королевы Кипра. Поэтому шелк, хоть и хорош, но проигрывает в практичности! Когда еще из него сошьют платье! Во Франции только, чтобы никто не сравнивал двух королев. А до Франции надо ещё крестовый поход закончить! Шелк залежится без дела на долгое время.

Ахмет был опытным торговцем и понял, что появление этого господина с перегаром разбило ему все надежды на хорошие барыши. Он сбавил цену. Матильда Брабантская, отвлекшись на забавную сцену торга, не успевала перенюхать все склянки с благовониями. Ахмет сказал, что бесконечно доверяет графине и королевам, и потому можно не торопиться с выбором аромата, и он зайдет за своим ящичком завтра, а пока дамы могут спокойно выбирать понравившиеся им благовония.

– Брандикур, вы мастер торга! – сказала Матильда. – Помогите завтра и мне сбить цену!

– Я бы с радостью, графиня, но, боюсь, второй раз Ахмет уже не попадется на мою уловку.

– Так придумайте новую – вы мастер и на выдумки, и на песни!

– Вы слишком меня переоцениваете, графиня!

– Ах, Брандикур, друг мой! – нежно проговорила королева Маргарита. – Вы всегда появляетесь в нужное время. А кто это с вами?

Бертран, молча наблюдавший маленький эпизод из жизни двора, онемевший от волнения, восхищенный красотой королевы и Матильды Брабантской, совсем растерялся.

– Имею честь представить вашим величествам и вам, графиня, моего племянника – Бертрана д'Атталя.

Бертран рьяно припал на одно колено и поклонился сначала королевам, а потом графине. Он стал что-то лепетать про честь, огромную радость и ослепительную красоту трех дам, но быстро смутился, запутался в словах, покраснел и поднялся с колена, но голову держал опустив, как будто хотел, чтобы никто не заметил его конфуза. Королева Маргарита легко, весело рассмеялась от души.

– Ну, подойдите сюда, юноша! Вот вам моя рука!

Бертран с нежностью припал к королевской ладони, опять смутился, раскраснелся и не знал куда себя девать. Королева Стефания тоже предложила ему руку для поцелуя, и когда Бертран склонился, она еще и погладила ему голову, показав тем самым особое расположение к юноше. Готье де Брандикур сиял – почти незнакомый ему племянник даже своей робостью и юношеской непосредственностью в чувствах смог получить благосклонность двух королев.

– Вы красивы, учтивы и скромны, – сказала Стефания, пристально глядя на Бертрана. – Откуда вы, шевалье?

– С юга Франции, из графства Тулузского, ваше величество.

Матильда Брабантская небрежно хмыкнула, хотя и отметила про себя, что юноша довольно приятной внешности, стройный и наверняка очень пылкий.

– У вас все южане такие, Маргарита? – обратилась Стефания к французской королеве.

– Земель во Франции много, и народ везде разный, моя дорогая, – ответила Маргарита, – но, мне кажется, вы слишком поспешно судите об этом шевалье. Давайте узнаем о нем побольше. Господин д'Атталь, что вы умеете?

– Простите, ваше величество, я не понимаю вас, – пробормотал Бертран, не сводя с нее глаз.

– Вы поете, сочиняете песни, играете на флейте, лютне, лире, охотитесь, бьетесь на турнирах, объезжаете непокорных лошадей… Достаточно для примера?

Бертран не знал, как отвечать. Он ничего из перечисленного не умел, ничем этим не занимался. Если он сейчас скажет правду, то сразу потеряет всякий интерес в глазах венценосных особ, но и лгать он не мог, когда на него ярко светили голубые глаза Маргариты Прованской.

Неожиданно за спиной появился граф Роберт д'Артуа. Он встретился на лестнице замка с Ахметом, и тот сказал, что жена графа выбирает себе дорогие благовония в покоях королевы Маргариты. Роберт захотел узнать, за что ему придется платить, так как недолюбливал восточных торговцев, не доверял им, подозревая в каждом приверженце ислама проходимца, вора и лжеца. Бертран обернулся и опешил – он подумал, что перед ним сам король Людовик, ведь оба брата были очень похожи. Однако после первого впечатления Бертран догадался, что это не король, но, возможно, один из его братьев, и низко поклонился.

Роберт д'Артуа привыкший, что в покоях королевы постоянно ошиваются ее провансальцы или их протеже, не обратил на Бертрана никакого внимания. Он поприветствовал королев и сразу подошел к жене. Однако комната королевы в замке Никосии была не такой большой, как в Лувре, поэтому Бертран, вернувшийся после поцелуя королевских рук на несколько шагов назад, стоял на самом проходе и, когда граф д'Артуа проходил мимо него к Матильде Брабантской, Бертран, неловко повернувшись, слегка толкнул брата короля.

– Что за неуклюжесть! – проворчал Роберт, меряя взглядом Бертрана.

– Простите, ваше… ваше высочество! Я ведь не ошибся?

– Я брат короля, граф Роберт д'Артуа! Как можно меня не знать? – чванливо бросил он. – Впрочем, вы, видимо, из тех, кто недавно прибыл на Кипр. Не понятно, что вы делаете в нашем обществе. Матильда, что за благовония тебе собирается продать этот сарацинский проходимец?

– Он вовсе не проходимец, граф. Ахмет – честный торговец! – возразила строгим тоном королева Стефания, которой не нравилось, что в ее присутствии унижают ее проверенных людей.

– Хорошо, ваше величество, я не могу с вами спорить. Так что, моя дорогая, ты выбрала у этого честного сарацина?

Однако и слово «сарацин», применяемое к верному человеку, надежному поставщику королевского двора Кипра, Стефании де Лампрон не понравилось. Кроме того, королева Стефания, испытывавшая недостаток настоящей любви, не имеющая детей и жаждущая искренних любовных ласк, быстро обратила внимание на Роберта д'Артуа – красивого, мужественного. Наслышанная о любвеобильности французов, она хотела близости с Робертом, но не могла ему открыться. Она завидовала Матильде Брабантской. Стефания все бы отдала, чтобы Роберт хоть раз провел ночь с ней.