Что такое хорошо - Евгений Семенович Штейнер

Под музычку «Нас утро встречает прохладой» из туалета выходит специфический комжилец в накинутой буркообразно телогрейке; проходя по коридору мимо вешалки с пальто Рассеянного, недолго думает и снимает пальто, вешая взамен телогрейку, и забирает ботинки, подставив валенки. Через секунду выбегает Рассеянный, который на ходу надевает телогрейку, и, видя клубы дыма, струящиеся с кухни, хватает шляпу, из которой выпадают перчатки, и бежит туда. Там соседский пионер-мичуринец залезши на табурет, сосредоточенно сыплет в сковородку Рассеянного какой-то химреактив. Рассеянный оставляет на кухне шляпу и бежит со сковородкой в комнату.

В комнате любовник, на время забытый под диваном, видя дымящуюся сковороду, плотоядно тянет носом, протягивает руку за часами, подводит их, часы бьют. Но Рассеянный – к огорчению любовника, не выпуская сковородку из рук, – выбегает в коридор, обувается не глядя и хватая выпавшие из шляпы перчатки

Вместо валенок перчатки

Натянул себе на пятки…

и поступая со сковородкой, занявшей место шляпы, сообразно тексту.

Вместо шапки на ходу

Он надел сковороду.

За ним захлопывается дверь, и все насельники коммуналки вылезают из своих комнат, чтобы хором проскандировать:

Вот какой рассеянный

С улицы Бассейной!

Рассеянный выходит на улицу, по-обезьяньи перепрыгивая в перчатках через строительные канавы и кучи мусора. Бредет, озираясь, мимо стройки сталинских домов, не замечая, что зашел за знак, воспрещающий вход. Останавливается в недоумении перед домом, на котором написано: «Даешь пять в четыре!» Читает, шевеля губами и складывая на пальцах пять в четыре, силясь постичь. В это время на сковородку по законам жанра падает «кирпич» – воспретительный знак. Возникший милиционер свистит в свисток, указуя жезлом на надпись «Не стой под стрелой!».

Перепуганный и оглушенный, Рассеянный бросается прочь по улице незнакомой (за кадром слышны вороний грай, и звоны лютни, и дальние стоны). Перед ним, как догадался проницательный читатель, летит трамвай, на подножку которого Рассеянный (загадкою для меня) вскакивает. Едет на колбасе под текст:

Однажды на трамвае

Он ехал на вокзал…

Трамвай громыхает по трем мостам сразу, сковородка гремит, и под нею возникает мираж: вокзал, отчасти в пальмах, и немного в Павловске, на нем музыка и курьерский разводит пары в Индию духа…

Меж тем трамвай действительно приближается к Варшавскому вокзалу, но не думает останавливаться. Под текст:

И, двери открывая,

Вожатому сказал…

Рассеянный с внешней стороны пытается открыть двери, но вотще. Тогда он, перебираясь по подножкам и карнизам, добирается до кабины вожатого и, стуча ему в стекло, говорит, под стук трамвайных колес лязгая зубами и сковородкой:

Глубокоуважаемый

Вагоноуважатый!

Вагоноуважаемый

Глубокоуважатый!

Комсомолка за рычагами в ужасе глядит на него, но не останавливается. Рассеянный отчаянно жестикулирует:

Во что бы то ни стало

Мне надо выходить.

Нельзя ли у трамвала

Вокзай остановить?

В это время улицу пересекает процессия: дедушка Мазай с трубкой и ласковым прищуром машет ручкой из ладьи Харона, которую тащат, бия в барабаны, зайцы в пионерских галстуках.

Вожатый удивился –

Трамвай остановился.

Пассажиры, прилипши к окнам, скандируют:

«Вот какой рассеянный

С улицы Бассейной!»

Рассеянный вбегает в вокзал, в широкие двери, над которыми полукругом расположены большие старинные буквы «КАССЫ». Когда он уже внутри, камера наезжает на одну из створок, и становится видна корявая бумажка, на которой печатными буквами написано: «Буфет. Касса перенесена». Сцена сопровождается невозмутимым голосом за кадром:

Он отправился в буфет

Покупать себе билет.

Толстая буфетчица сует ему бутылку кваса и, отмахиваясь, поворачивается к следующему в очереди. Недоумевающего Рассеянного оттирают. Звучит звонок. Он в ужасе срывается с места.

А потом помчался в кассу

Покупать бутылку квасу.

Вбегает в некогда роскошный вокзальный буфет, в котором ныне на стойке – кассовый аппарат; перед ним – усатый кассир с околышем невизуализируемого цвета и стопка билетов. Рассеянный, вытирая пот, высыпает деньги на стойку и немо тычет пальцем в сохранившиеся от другой жизни картинки с бокалами пенящегося вина и бутербродами. Кассир протягивает ему билет. Он, разинув рот, стоит, кассир вкладывает в рот билет и закрывает снизу челюсть. Компостер щелкает.

Раздается еще один звонок, похожий и на звон, и на удар одновременно. Рассеянный бежит, шарахается от милиционеров, прохаживающихся по перрону, перебегает на другой, видя кондуктора, достает из кармана бутылку кваса, протягивает. Тот, подумав, щелкает ее компостером, взвивается фонтан. Звучит вокзальная (но не павловская) музыка, представляющая собой веселенькую смесь из звонков и звонов, ударов каменной бабы и ударов часов, а также «Марша энтузиастов» плюс всего того, что написал бы по этому поводу Шнитке.

 Прибежал он на перрон,

 Влез в отцепленный вагон,

 Внес узлы и чемоданы,

 Рассовал их под диваны,

 Сел в углу перед окном

 И заснул спокойным сном.

Во сне измученное выражение Рассеянного смягчается. Он сидит, а вагон вдруг начинает двигаться – поскрипывать, подрагивать. Рассеянный покачивается, рельсы стучат. Рассеянному снится: вагон преображается, пейзаж за окном делается умиротворенно летним, усадебно-дачным, а сам Рассеянный – элегантным и молодым.

Тем временем камера показывает, что происходит с вагоном. К нему подъехал маневровый паровозик и, деловито пыхтя, стал толкать в тупик. Вагон лязгнул, дернулся и остановился. Рассеянный проснулся.

 – Это что за полустанок? –

 Закричал он спозаранок.

 А с платформы говорят:

 – Это город Ленинград.

Рассеянный недоуменно пожимает плечами, снова садится на лавку, засыпает. Вагон снова двигается, Рассеянный дремлет под стук колес, качается в такт. Вагон загоняют в депо. Его окружают рабочие. От толчка Рассеянный просыпается:

 – Это что за остановка –

 Бологое иль Поповка?

Чумазые рабочие, не отрываясь от дела (они что-то делают с вагоном), буднично отвечают:

 А с платформы говорят:

 – Это город Ленинград.

И снова Рассеянный спит и видит блаженное наследство – блуждающие сны. Звучит нездешняя музыка, перебиваемая иногда стуком молотков: это рабочие деловито разбирают вагон – снимают двери, рамы, полки и соседние диваны. Нимало не обращая на него внимания, они выносят под конец спящего Рассеянного на лавке и оставляют его на пустом перроне. Пустой остов откатывается в пространство за кадром, а в кадре Рассеянный постепенно перестает покачиваться, что он по инерции делал, блуждая в дорожных снах. Резко просыпается и вскакивает, желая раскрыть окно, которого нет.

 Он опять поспал немножко

 И опять взглянул в окошко.

 Увидал большой вокзал,

 Удивился и сказал:

 – Что за станция такая –

 Дибуны или Ямская?

Никто не отвечает. Он оглядывается и видит, что на перроне никого нет, нет и поезда, вдаль укатившего, нет и вагона и вещей, лишь он на стоящей вдоль прохода лавке.

Что-то щелкает в репродукторе на столбе; оттуда сначала тихо, потом разрастаясь, звучит странно