Король Людовик Святой - Сергей Евгеньевич Вишняков

Подойдя к Кане Галилейской, процессия паломников остановилась. Роберт Нантский еще раз рассказал о том, что Господь превратил воду в вино, когда на свадьбе закончился хмельной напиток. А потом вспомнил и о втором чуде, случившемся позже, когда Иисус исцелил на расстоянии больного сына царедворца. Все внимательно слушали старика, благоговейно сложив руки на груди, как для молитвы. Бертран оглядывался по сторонам. Серые каменные низкие домики с плоской крышей, сараи, козы, куры кудахчат, местные жители таращат глаза на толпу и уже готовят что-то на продажу паломникам. Местные сирийские христиане, евреи, арабы живут здесь вместе, не враждуя и не убивая друг друга, а извлекают выгоду из святого места поклонения. Над невзрачными домишками возвышается старое серое здание церкви, строгое и простое в убранстве, низкая каменная стена вокруг нее.

– Вы чувствуете что-нибудь особенное, граф? – тихонько, чтобы никому не мешать слушать патриарха, спросил Бертран.

– Конечно, шевалье! Еще как чувствую! – ответил Альфонс де Бриенн. – Жажда мучит меня с самого утра! Вчера много рыбы поел соленой. Да и жарко! Вот сейчас бы вина холодненького!

– Я не об этом, граф. Чувствуете ли вы что-то особенное в душе, находясь в Кане Галилиейской?

– Если бы мне не сказали о том, что здесь происходило по Библии, я бы ничего такого и не заподозрил бы. Поселение как поселение. Ничего особенного. Главное, вроде сарацин нет.

В тот момент, когда Роберт Нантский напомнил паломникам о рождении в Кане святого Варфоломея, Бертран вздрогнул. Он вспомнил, что рассказывали священники о казни этого святого и о том, что ему пришлось видеть в Египте прошлым летом. Три крестоносца попытались сбежать из тюрьмы. Неизвестно, на что они надеялись и куда хотели податься в чужой враждебной стране. Все трое сидели в одном подвале с Бертраном, были рыцарями. Насколько Бертран помнил, двое родом из Пикардии, а третий из Прованса. Гордые, хоть и бедные, они планировали побег сразу, как только их привезли из Дамиетты. Их поймали, когда они каким-то способом убили стражника и выбрались на улицу Каира. Беглецов оставили в колодках по пояс голыми на летней египетской жаре на несколько дней. Их кожа пузырилась, а потом слезала ломтями. Бертран еще тогда подумал про святого Варфоломея. Все трое умерли на третий день от ожогов и жажды.

Бертран перекрестился. Страшная смерть. А где-то здесь родился святой, с кого заживо содрали кожу. Ужас! Бертран поймал себя на мысли, что не история, связанная с превращением воды в вино или с чудесным исцелением юноши, привела его в такой трепет, а факт рождения здесь святого Варфоломея. Пока сам не испытаешь пытки, чужие страдания кажутся неправдоподобными.

Альфонс де Бриенн тем временем громко спросил Роберта Нантского:

– Святой отец, нет ли здесь источника, где вода превращается в вино?

– Нет, сын мой, – сухо отвечал патриарх Иерусалимский.

– Как жаль! – сокрушенно произнес граф д'Э. – Почему Господь не позаботился о паломниках так, как о гостях на свадьбе? Тут бы самое время подставлять сосуды для вина! Жарко! А ведь еще только конец марта. Летом здесь просто пекло будет!

– Альфонс, помолчите! – строго сказал король и дал знак патриарху продолжать повествование.

– Братья мои! – продолжал патриарх. – Этот монастырь, что вы видите, был построен на месте дома, где проходила свадьба, и Господь наш Иисус Христос был здесь и сотворил свое великое чудо! Пойдемте же, братья и сестры, помолимся в святом месте!

В Кане жило немало христиан, в том числе при монастыре. Паломники в благочестивом экстазе отправились в церковь. Всем места в маленькой церкви не хватило, поэтому большинство стояли снаружи и слушали службу, проводимую патриархом. Бертран никак не мог сосредоточиться на молитве. Он подумал, что спрятанный под одеждой кинжал – вещь греховная в святом месте – мешает ему соединиться молитвами с Богом.

После службы патриарх Роберт Нантский указал паломникам на каменные сосуды, врытые в пол церкви, и заверил, что, согласно преданию, именно в них, предназначенных для мытья рук перед едой, Господь сотворил чудо. Паломники бросились набирать и пить воду, заранее вливаемую туда монахами. Бертран дождался своей очереди и тоже попил из священных гидрий. Вода показалась ему вкусной, хоть и теплой.

– Святой отец, а знаете ли вы, где конкретно родился и жил святой Варфоломей, в каком месте стоял его дом? – набравшись храбрости, спросил у патриарха Бертран, чувствуя особенную связь с этим святым, так же пострадавшим за свою веру, как и Атталь.

– Нет, сын мой, это не известно, – ответил Роберт Нантский и благословил Бертрана.

Далее путь паломников лежал в Назарет. Всего несколько миль разделяло их.

Король велел всем паломникам идти в Назарет пешком ввиду небольшого расстояния.

Завидев еще издали дома Назарета, Людовик встал на колени, помолился и пошел впереди всей паломнической процессии. Душевный трепет сотрясал Людовика, он шел, завороженно глядя на приближающийся святой город. Мартовское небо было чистым, прозрачно-голубым, и королю казалось, что сам Иисус сейчас смотрит на него и благословляет.

В Назарете находилась церковь Благовещения, построенная над Гротом, где, по преданию, Деве Марии явился архангел Гавриил и сообщил ей о скором рождении у нее Спасителя. Церковь возвели крестоносцы после Первого похода на месте разрушенной мусульманами древней базилики времен римского императора Константина Великого.

Стоя на коленях вместе с королевой Маргаритой во время праздничной службы, проводимой патриархом Иерусалимским, Людовик испытывал абсолютное счастье – разделить вместе с любимой женой радость приобщения к святому месту.

Роберт Нантский по памяти произносил слова из Библии:

– «Радуйся, Благодатная! – сказал архангел Гавриил. – Благословенная ты между женами!» Мария же смутилась от ангельского приветствия и размышляла о его значении, Гавриил же продолжил: «Не бойся, Мария, ибо ты обрела благодать у Бога. И вот, зачнешь в чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего… и Царству его Его не будет конца».

После этих слов Маргарита Прованская задрожала от великого волнения в столь священном месте. Она, как мать, понимала, насколько прекрасен и торжественен день, когда узнаешь о беременности. Маргарита словно бы почувствовала, что и здесь, под темными сводами церкви, украшенными старинными фресками Благовещения, смотрит с них архангел прямо на нее и благословляет ее будущего ребенка.

Здесь, в церкви над Гротом, король испытал невиданный ранее душевный покой. И почувствовал, как свет, взявшийся из ниоткуда в этих темных углах и сводах, волной проник в него. Он был не таким, когда Людовик лежал при смерти в Париже. Тогда Господь явил