Звезда паладина, или Седьмой крестовый поход - Сергей Евгеньевич Вишняков

После прошедшего несколько часов назад дождя в Никосии на лотках торговцев спелые гранаты выглядели свежо и заманчиво и стоили очень дешево. Бертрану почему-то захотелось остановиться и съесть гранат – красный, большой, сочный, будто бы с маленькой королевской короной на верхушке. Почему-то пришло на ум видение, что он дарит целую корзину гранатов Катрин. Бертран быстро отогнал от себя эту мысль. Не надо думать о той, которая не может быть твоей.

– Что происходит, господин граф? – спросил Бертран, чтобы отвлечься от мыслей и прояснить ситуацию. – Вы и шевалье де Сержин не посвятите меня в суть дела?

– Атталь, конечно, ты должен быть в курсе! – ответил граф. – Задета честь дамы. Более того – нашей королевы!

Бертрана словно кольнуло.

– Что такое? – строго спросил он, готовый полностью погрузиться в проблемы недостижимой, как небо, Маргариты Прованской – его дамы сердца.

– Коннетабль Ги д'Ибелин оказывает слишком много внимания нашей королеве. Об этом уже пошли слухи. Я понимаю, Маргариту нельзя не любить, но надо держать себя в руках. Господин д'Ибелин почти перестал это делать, и мой брат, король, все видит.

– Черт! Как он посмел?! – вскричал Бертран.

– Спокойнее, Атталь! Я знал, что на тебя в этом деле могу положиться, но не надо пока излишней горячности.

– Мы убьем д'Ибелина? Может быть, вы прикажете мне его убить?

– Святые угодники! – удивился граф. – Кто тебе сказал, что мы будем убивать коннетабля Кипра? Он наш союзник. Просто поговорим. Но надо быть готовым к любым неожиданностям.

– Нас только трое, граф!

– Тебя это смущает, Атталь? Страшно? – усмехнулся Роберт д'Артуа.

– Нет, клянусь Господом! Я выступлю за нашу королеву хоть против целого войска!

– Вот это хорошо, Бертран! Тут главное – не пойти по пути д'Ибелина. Понимаешь меня?

Бертран д'Атталь покраснел и молча кивнул.

Они выехали за ворота города. Дорога уходила на юг, в Лимассол, куда чуть больше полутора часов назад отправился король Людовик со свитой.

– Я думаю, то облачко пыли впереди и есть коннетабль со своим отрядом, – сказал Жоффруа де Сержин, указывая пальцем. – Они не спешат. Мы быстро их нагоним.

– Да, они пусть не торопятся, а мы пришпорим коней, – ответил граф.

Уже через несколько минут быстрой езды три французских рыцаря увидели перед собой отряд. Все рыцари в нем были в плащах с родовым гербом Ибелинов, лошади покрыты красивыми попонами тоже с гербами – Ибелин хотел произвести впечатление. Киприоты действительно не спешили, чтобы кони не покрылись потом и грязью.

Граф Роберт д'Артуа тоже не хотел, чтобы о нем думали как о гончем. Поэтому он выслал вперед де Сержина, чтобы он поговорил с коннетаблем и тот остановился для беседы с графом.

Сержин выполнил поручение достойно. Отряд киприотов остановился и развернулся к графу и Атталю.

Роберт д'Артуа, довольный результатом, рассмеялся и, уверенный в себе, не спеша подъехал к коннетаблю. Его рыцари выглядели блестяще. Казалось, Ги д'Ибелин собирается на собственную свадьбу и его людям лишь не хватает букетов с цветами.

– Что заставило вас, граф, следовать за мной? – несколько беспокойно произнес коннетабль.

– Я бы хотел переговорить с вами лично, господин д'Ибелин, – ответил Роберт Д'Артуа, посерьезнев.

– Мы можем не терять время и поговорить обо всем в пути.

– Нет, боюсь, что так не получится. Вам не следует продолжать свою дорогу, я предлагаю вам вернуться в город.

– Не понимаю, граф! – строго и вызывающе ответил коннетабль. – Кто это запрещает мне в моей стране ехать куда мне заблагорассудится?

– Я вам это запрещаю. Я – граф Роберт д'Артуа.

Все десять рыцарей-киприотов сразу напряглись после этих слов, переглядываясь, они поняли, что решительный момент уже очень близко. Жоффруа де Сержин подъехал к графу, встав между ним и большинством киприотов, чтобы, если они атакуют, прикрыть собой брата короля. Желваки окаменели на лице коннетабля, а граф нагло улыбался, глядя на него.

– Вы забываетесь, граф, – ответил Ги д'Ибелин. – Вы что, пьяны?

– Нет, коннетабль. Пьяны вы. Пьяны любовью, которая бьет через край так, что ее не заметит лишь слепец или прокаженный с бесчувственной кожей.

– Какое это отношение имеет лично к вам, граф д'Артуа? – зло ответил коннетабль.

– Я – брат короля. Мне небезразлична репутация моего дома.

– Я не подчиняюсь никому, кроме моего короля Генриха. Прощайте, граф, и не лезьте не в свое дело.

– Иными словами, вы по-прежнему хотите продолжать компрометировать королеву Маргариту своим присутствием?

– Я никого не компрометирую. Мы просто беседуем! Все, граф, прощайте, я и так задержался с вами!

Не дожидаясь слов или действий Роберта д'Артуа, вперед выдвинулся Бертран д'Атталь. Его злость вскипела мгновенно – как может какой-то кипрский рыцарь влюбиться и компрометировать собой королеву Франции?! На мгновение образ Маргариты Прованской и Катрин слились у Бертрана в одно целое, а коннетабль превратился в Антуана де Вельда. Бертран дернул за узду, его конь сделал скачок и сразу оказался рядом с Ги д'Ибелином. Бертран схватил руку коннетабля, словно он был уже арестован.

– Вы никуда не поедете! – процедил Атталь с неслыханной дерзостью.

Киприоты обнажили мечи. Коннетабль уничтожающе посмотрел на Бертрана.

– Вы кто такой? Как вы посмели схватить меня?

– Бертран д'Атталь. К вашим услугам, коннетабль! – проскрежетал Атталь.

Роберт д'Артуа просиял – он ни на миг не ошибся в своем молодом рыцаре. Случись сейчас схватка трех против одиннадцати – Бертран ляжет здесь, но не отступит ни на шаг, да и руку коннетабля не отпустит. Граф приблизился вплотную к Ги д'Ибелину.

– Давайте поговорим серьезно, Ибелин. Я представляю короля Людовика. Думаю, излишне напоминать, что между королем и королевой Франции царит мир, любовь и полное взаимопонимание. Ваши надежды – ложны. Если Маргарита улыбнулась вам, как могло показаться, как-то особенно, это ничего не значит. К каждому своему вассалу или другу она находит свой подход и отдельную улыбку. Запомните – вассалу или другу. Выберете, кем вы будете для нее. Подскажу – к другу она относится более требовательно! Вы умны, опытны в войне, вас бы не назначили коннетаблем, будь это не так. Так вот. Есть королева Франции, а есть герцоги, графы, коннетабли, маршалы, сенешали – и очень многие из них были влюблены в нее, да и сейчас любят, даже больше собственных жен! Но на то она и королева! Между нами и ею – пропасть. Любить Маргариту можно и нужно, но лишь на расстоянии. Лучшее, что вы можете сделать во имя собственных