Школа волшебства на краю Тихолесья - Хезер Фосетт

– Это же мастер Арт. – Кай указал на старика в мантии. – Он пропал в Тихолесье три года назад.

Роса едва его слышала. Она не могла отвести глаз от Инея.

– Кай, это не он сам, – произнесла она наконец. – Это только его тело.

Кай кивнул.

– Наверное, это как-то связано с заклинанием, пленяющим души, которым так увлечен директор.

– Ты думаешь, он пытается вернуть душу Инея обратно в тело? – Роса внимательно смотрела на сидящих вокруг камина людей. – Но куда же перенеслась его душа? Как это с ними произошло?

Кай озадаченно покачал головой. Его звездный свет отражался в зеркале над камином. Он снял свою красивую мантию и протер ею стекло.

– Позови Инея при помощи Речи.

Роса сначала не расслышала его слов. Отчаяние узлом стянуло грудную клетку и причиняло ей боль с каждым вздохом.

– Но окно эркера черт знает где.

– Может быть, это неважно. Если, например, он умеет перемещаться. Вспомни отпечатки волшебства, оставленные на стекле в кухне.

Роса тут же вскочила на ноги и начала колотиться в зеркало, выкрикивая про себя имя брата.

Кай схватил ее за руку.

– Так ты его разобьешь.

Роса оттолкнула его в сторону.

– Иней!

Она снова ударила по зеркалу. По его поверхности побежала трещина, а девочка почувствовала боль в костяшках пальцев, но ей было все равно.

– Иней!

Она сосредоточилась и обратилась ко всему, что было в ней, как тогда, перед Зияющим драконом. Собрав все свои силы, она сплела из них сеть таких огромных размеров, что смогла бы покрыть ею весь Ингельнук и окрестности.

– Иней.

Пол задрожал. Кай пошатнулся. Роса тяжело дышала, ее пробил пот и обуял неистовый ужас. Получилось? Девочка взглянула в зеркало.

Из его глубины на нее смотрел Иней.

– Роса! – кричал он. – Я здесь, Роса!

– Я знаю, – отвечала Роса, прижимая ладони к стеклу. – Я скоро тебя вызволю. Только ты держись.

Иней приложил свои ладони к ее ладоням по другую сторону стекла.

– Что ты такое сделала? Я больше не чувствую остальных зеркал. Кажется, теперь я заперт внутри этого.

– Не знаю, – отозвалась Роса. – Но ты не думай о том, в каком ты сейчас зеркале. Мы с Каем в любом случае тебя вызволим.

– С Каем? – Иней открыл рот от изумления. – Кай Морриган здесь, с тобой?

– Да, и он тебя спасет, – гордо сообщила Роса. – Он всех спасает.

– Ты же спасешь его, да? – Она повернулась к Каю.

– Я очень постараюсь. – Юный волшебник крепче стиснул свой волшебный посох с звездным светом.

Роса испытала прилив облегчения и гордости за то, что Кай был рядом, что он был ее другом и собирался ей помочь.

– Тьма. – Голос Инея был еле слышен.

– Что? – переспросила Роса, но Иней уже отвернулся. Он рассматривал что-то у себя за плечом и не отвечал.

– Мне нужно понять, кто с ним это сделал, – сказал Кай. – Волшебник или чудовище. Необходимо знать источник заклятия, тогда я смогу пойти по его следу.

– Тьма, – повторил Иней. – Я не могу сбежать. Застрял.

– Что?

Роса с ужасом смотрела, как темнеет зеркало. Когда оно снова прояснилось, в нем опять показался Иней, но на нем как будто было что-то надето. Или, по крайней мере, так показалось Росе. Лоскут тьмы вряд ли можно назвать вещью, но она укутывала его наподобие толстого и душного одеяла. У тьмы не было формы, не было начала и конца. Это было нечто темное, но при этом до невозможности живое.

– Иней! – закричала Роса, используя Речь.

Кай тоже увидел тьму. Его заклинание волной звездного света ударилось в зеркальную поверхность. Но свет звезд померк, переплетясь с тенями, и когда волна отхлынула, темнота никуда не делась. Иней настолько выцвел, что его почти не было видно. Казалось, что темнота пожирает его, но не кусок за куском, а оттенок за оттенком.

– Кай, сделай что-нибудь!

Кай начал бормотать еще одно заклинание. На этот раз всполохи звездного света взлетели в воздух, как жужжащие и шуршащие крыльями пчелы. Кай поднял свой посох и пчелы ринулись к зеркалу. Настоящая какофония света. Но темнота никуда не делась, и Иней еще сильнее потускнел. Роса больше не слышала его голоса. Она стучала в стекло, царапая руки, снова и снова.

Кай издал крик, исполненный отчаяния. Он отбросил посох и сунул обе руки в зеркало.

Он был похож на человека, который рискнул в ноябре нырнуть в озеро, покрывшееся тонкой корочкой льда. Зеркало треснуло, но не разлетелось на куски. Кай схватился за что-то (Роса не понимала, за что именно, настолько странной и яркой была эта сцена) и потянул на себя.

Роса ничего не видела из-за вспышки света и отчаянно моргала. Кай отошел назад. Перед ним… Что это было перед ним? Едва заметное шевеление воздуха, завиток почти прозрачного дыма.

Это был Иней. Роса ощущала это кожей.

– Роса, не подходи, – сказал Кай необычным голосом.

– Кай, что… – Роса уставилась на него.

– Глупые дети, – пропел мрачный низкий голос.

Роса подняла взгляд – и закричала. Крышу обсерватории облепили чудовищные твари. Три знакомых ей гвиллиона – а с ними еще полдюжины других – уселись на стекло и смотрели сквозь него вниз, пожирая жадным взглядом своих безглазых морд находящихся внутри детей.

– Господа и дамы возьмут свое, – сказал один гвиллион. – Отмщение.

– Беловолосый ребенок будет проглочен, а душа вырвана из тела, – довольно произнес второй. – Но господам и дамам не обязательно пачкать свои когти.

– Господам и дамам не придется, – подтвердил третий. – Голодный ребенок сделает это за нас.

– Ее друг собственной персоной! – подхватил первый гвиллион. – Какая восхитительная месть. Господа и дамы знают толк в изящной мести. Как они творчески одарены, как благородны!

Сердце Росы колотилось от ужаса.

– Кай? – прошептала она.

– Отойди! – рявкнул он.

Роса задержала дыхание. Если бы девочка не была уверена, что перед ней Кай, она его ни за что не узнала бы. И дело было не только в темноте, которая листвой трепетала у него под кожей. Теперь в его глазах затаился ужасающий голод.

И тогда Роса поняла, что Кай не из тех чудовищ, которые едят сердца или пьют слезы.

Он из тех, кто питается человеческими душами.

– Кай, нет! – закричала Роса.

Душа Инея плавала по воздуху расплывчатым облачком. Вот почему Кай так изменился: ему хватило одного вида души, одного ее запаха («Разве у души есть запах?» – мелькнуло у Росы в сознании), чтобы голод взял над ним верх.

Роса