Барнабо с Гор - Дино Буццати

Бертон и Барнабо снова делали вылазку к скалам, чтобы выследить врагов. Пару дней назад над вершиной Пороховой горы опять поднимался дым. Нет, не думайте, что это был туман: друзья отчетливо видели нитку дыма. Это тот подлый стрелок жег костер, не иначе. Наутро после дежурства у склада, который как раз находился на пути к Пороховой вершине, Бертон и Барнабо отправились на разведку.

– Пойдем по хребту, – сказал Бертон, – так они не смогут забросать нас сверху камнями.

Они застали в скалах величайшую тишину. Обойдя Пороховую гору у подножия, они добрались до восточного склона и выбрали очень крутой подъем, который подводил почти к самому пику. Дальше начинались испытания. Никому из лесничих не доводилось забираться так высоко, это точно.

«Неужели есть путь вперед? Может быть, лучше вернуться?» – в смятении думал Барнабо всякий раз, когда Бертон исчезал из виду, вскарабкавшись на острый выступ.

Так, преодолевая метр за метром, они оказались на крайнем хребте, иссеченном ветрами, с трещинами и шаткими камнями. Замерев на узких площадках, они стояли под солнцем не шелохнувшись несколько долгих, в самом деле долгих, минут над невидимой пропастью и пытались разглядеть следы незнакомцев, прислушивались, не раздастся ли чей-то голос. Но никаких примет, которые указывали бы на присутствие людей, не было.

И наконец почти у самой вершины, в похожем на грот скальном углублении, где никто не мог увидеть их, Бертон крикнул во весь голос, и этот крик прокатился по горам. Ответа не было. Лишь ветер, один только ветер, свистел среди каменистых склонов.

Чуть погодя они добрались до самой верхней точки. Что ж, отлично: столько усилий, и хоть бы едва приметный след врага. Но все-таки Барнабо с Бертоном довольны, ведь здесь, на макушке горы, они неуязвимы для всего и для всех. Сан-Никола, лесничие и все остальное теперь бесконечно далеко.

Где-то внизу темная крапинка – крыша сторожки возле порохового склада, но трудно даже поверить, что все это на самом деле существует.

Последние отголоски страха исчезли, стоило лишь друзьям ступить на знакомый каменистый склон, за которым начинался лес.

– Бертон! – окликнул Барнабо товарища, успевшего уйти далеко вперед. – Иди к пороховому складу без меня. И забери оттуда мои вещи, ладно? Я вернусь прямиком домой – чуть позже.

Зачем мчаться вниз так быстро? У Барнабо пересохло во рту, на большом пальце левой руки кровоточит царапина. В расщелине жарко, как в печи: раскаленный каменный коридор. Но Барнабо с удовольствием (впервые в жизни – с удовольствием) идет сквозь него. В ослепительной белизне неба высится Пороховая гора. Вскоре начинает смеркаться. Теперь слишком поздно идти к пороховому складу. Бертон наверняка уже ушел оттуда, стража сменилась.

Почти миновав ущелье, Барнабо вдруг услышал крик, который раньше уже долетал до него. Где он мог слышать этот плач? Именно так кричала на днях раненая ворона. И Барнабо увидел ее, почти издохшую, на выступе; крыло распластано вдоль стенки ущелья. Птица вздрагивала, словно рыдая. Еще немного, и она испустит дух.

Барнабо остановился. При виде умирающей птицы вся его радость исчезла. Взобравшись на выступ, он взял ворону в ладони. На крыле была кровь, птица трепетала.

Неужели он боится прервать жизнь птицы? Это он-то, сумевший взобраться на самую вершину горы. Барнабо застыл с вороной в руках, задумчиво оглядывая стены расщелины. Он чувствует, что нечто важное ускользает от его понимания и он не может ухватить это. Перед ним Пороховой пик, точь-в-точь такой, каким он видел его во все остальные вечера, – те же тени и светлеющие склоны. Барнабо был на его высшей точке. Но что с того? Что он унес с собой оттуда? Там, где несколько часов назад звучал его голос, сейчас носится лишь одинокий ветер.

Тишина необъятна – настолько, что сквозь нее слышен далекий рокот неведомых долин. Ворона перестала трепетать. Наверное, умирает. Положив ее в глубокий карман куртки, Барнабо продолжает спуск. Впрочем, он поступит не так, как задумал вначале: вместо того чтобы идти домой, он вернется к пороховому складу. Час еще не поздний, и если лесничие заметят, что он ушел с дежурства, жди неприятностей.

Сейчас около половины пятого вечера. Барнабо, петляя, огибает последний участок склона и скоро подойдет к пороховому складу. Воздух распарывает резкий выстрел – то ли из ружья, то ли из револьвера. Может быть, это Бертон? Что за нелепое предположение. Дальше события разворачиваются за считаные секунды.

Обогнув ребро склона, Барнабо видит четверых мужчин с ружьями – они крадутся к складу. У порохового грота – Франце, он притаился за камнем и держит наготове ружье, однако Бертона незаметно. Франце стреляет, но никого не задевает; раздаются три сухих ответных выстрела, и эхо уносит их вдаль, а потом еще дальше.

Барнабо спешит на место событий; внезапно у него перехватывает дыхание. Прямо над ним, метрах в пятидесяти выше по склону, появляется незнакомец и наводит на него ружье.

– Ни с места, и даже дышать не вздумай, иначе…

Ноги дрожат и становятся ватными. Язык немеет. Барнабо пятится к валуну и прячется за ним. Он чувствует, как страх сковывает его, и ясно осознает это; совсем рядом частят выстрелы.

У Франце закончились патроны. Четверо преступников уже у грота. Двое из них держат Франце на прицеле, наставив дула ружей. Двое других пытаются проломить дверь склада большим камнем. Пальба прекратилась, и в бескрайней тишине разлетается глухой стук булыжника о деревянную дверь вперемежку с голосами врагов. В конце концов преступникам удается проникнуть внутрь склада; вскоре они выходят оттуда, торопливо рассовывая по карманам добычу.

Откуда-то со стороны Палаццо летит боевой клич. Это Бертон: он спешит на подмогу. Непонятно, почему он вообще покинул место дежурства. Спотыкаясь, он бежит по сыпучему склону.

– А ну стоять! – кричит он ворам.

Но теперь уже поздно. Прежде чем он добегает до грота, незнакомцы успевают взобраться выше по откосу и снова начинают стрелять.

– Огонь! Бей по ним, Бертон, чего ты ждешь? – гремит гневный голос Франце.

Но вступать в перестрелку теперь нет смысла: сражение проиграно. Преследуя воров, Бертон получил пулю в ногу. Он падает. Отзвуки выстрелов тают в воздухе, остаются только путаные, смутные голоса. Враги уже далеко. Они исчезают среди скал.

Барнабо, оцепенев, по-прежнему сидит за валуном. Он чувствует, как дрожь мечется по всему телу. Опасность миновала, но у него не хватает смелости выйти из укрытия. Трус, вот ты кто. Трус. Наконец он медленно выползает из-за валуна – так, чтобы товарищи не заметили,