Великий Гопник. Записки о живой и мертвой России - Виктор Владимирович Ерофеев

Великая страна, я преклоняюсь перед тобой. А я-то кто? Твоя маленькая частичка. Ну, и как же нам, братцы, жить дальше?

А голос сверху:

— Je pique!

61. Раздел мира в полнолуние

Случилось полнолуние. Великий Гопник и Маленький Ночной Сталин вышли на балкон. Природа тихо серебрилась. Они невольно залюбовались.

— Пришла пора присоединить к нам Луну, — сказал Маленький Ночной Сталин. — Это, конечно, не Крым отжать, но пробовать нужно.

— Да нам бы сначала на Земле разобраться, — сказал Великий Гопник.

— И как же ты хочешь разобраться?

— Можно ли победить в ядерной войне? — вопросом на вопрос ответил Великий Гопник.

Молчание.

— В ограниченной ядерной войне, — добавил Великий Гопник.

Молчание.

— Я, кажется, становлюсь круче вас, — сказал Великий Гопник.

Его губы обметала брезгливость:

— Есть три державы: Россия. Америка. Китай. Собираемся и делим мир. Нам отходит территория Советского Союза, буферная зона бывшего соцлагеря, возможно, Финляндия. Я думаю и про Аляску.

— Про Луну не забывай.

Это что, издевка? Но Великий Гопник величественно кивнул:

— Не забуду.

Они обнялись. Великий Гопник погладил Маленького Ночного Сталина по головке. У того была на удивление маленькая головка. Маленький Ночной Сталин стал что-то шептать ему на ухо, хотя вокруг не было никого, кроме тихо серебрящейся природы.

— Что? — не понял Великий Гопник.

Вождь снова зашептал ему в ухо.

— Раздавить Украину? — переспросил младший товарищ.

Вождь кивнул.

— Уничтожить киевский режим?

— Вынеси ему мозг, — сказал вождь.

— Маленький ты мой, родненький, ночной… — прошептал Великий Гопник с такой нежностью, которую он от себя и не ожидал. Это тогда он впервые сказал старшему товарищу «ты».

62. Ковчег

— Это ты написал трактат «Против глупости»? — спросил пробегающий мимо меня Маленький Ночной Сталин.

Господи, подумал я, наверное, я заболел глупостью в тот момент, когда стал регулярно общаться с Эразмом, и все беседы с ним носили характер инкубационного периода заболевания. Возможно, некоторые стороны действительности тоже были окрашены заболеванием. Мне тоже досталась бацилла любви к ненависти. Я страстно полюбил свою ненависть к режиму. Все было как у всех, но в разных дозах.

Я провалился в глупость. Именно в этом провале меня и накрыл Великий Гопник:

— Я приглашаю тебя в ковчег. Возьми своих. Без либералов, художников, блядей и моралистов мир не выстоит. А я беру своих. И свору породистых собак. Ну, еще каких-то животных. И прощай, прошлое!

— Мне кажется, у вас душа Герострата.

— Каждый разведчик — Герострат.

— Но ведь разведчик — собиратель говна в человеке.

— А кто без говна?.. Я побежал, — заспешил он. — Ой, бегу, бегу, бегу. Пора собирать силовиков. Плыть придется долго, лавровую ветвь когда еще принесет голубь. У меня есть в заначке пара пачек таблеток бессмертия. Правда, они еще не прошли проверку.

63. Московский гарем

Свои фантазии не надо додумывать до конца, тайные желания лучше бросить на полдороге. Иначе тебя поразит убожество, расстроит тщета наших грандиозных соблазнов. Но Москва рассуждает иначе. Москва — гораздо более восточный город, чем многие думают. Я уж не говорю о том, что сталинская архитектура привнесла в город вкус грузинского лаваша. Речь идет о более фундаментальных вещах. Здесь, в Москве, восточное представление о богатстве — показушная спесь, надувание щек. Здесь, в Москве, восточное представление о власти: вместо демократии — секир-башка. Да и нищета здесь пахнет беспробудным Востоком. Беспомощная и оцепенелая, она здесь останется навсегда. Местная литература имеет свой пафосный восточный голос, полный дидактики и веры в непогрешимость. Блогеры считают себя новинкой, но это все тот же вечный лубок русского Востока. В общем, куда ни кинь взгляд: матрешки, шапка Мономаха, мавзолей на бывшей рыночной площади, красно-зеленая раскраска церквей, подслеповатые окошки старины — все это восточнее самого Востока, потому что Восток, не осознающий себя Востоком, — тяжелая жирная пища мозга.

Но есть тайные вещи, которые радуют посвященных и придают московской жизни азартный характер. Как всегда, на все запреты есть лазейки восточной вольности, и Восток, поделенный на Восток, превращается в прозрачный горный поток. Каждый камень виден на дне, каждая волосатая водоросль откровенно шевелится.

Среди тайн московской восточной жизни нет ничего слаще московских гаремов, которые, впрочем, настолько непроницаемы, что в городе их почти не различишь. Они скрываются за плотной охраной московских небоскребов Сити, паря над городом на высоте сорокового-шестидесятого этажа. Их можно разве что с вертолета засечь, да и то не всегда, потому что задернуты шторы. Гаремы существуют и на подмосковных дачах, но и там они недоступны для наблюдателя-вуайериста.

Зато, когда начинается бархатный сезон и вконец надоедает московское хлюпанье под ногами, московские гаремы трогаются в путь и золотой тучкой не только ночуют, но и днюют на бархатных островах.

Так, многие годы подряд живя осенью на Капри, где бархатный сезон длится целый год, примерно так же, как и в Сан-Франциско, но только на Капри итальянское солнце сильнее бриза и капризов погоды, я осознал, что длинные падающие иглы приморских пиний сильнее многих городских переживаний.

Сняв дом с большим цитрусовым садом, где упавшие с веток апельсины выстилают газон, московский гарем выбегает на свежий воздух в свободных полощущихся одеждах серебряного века.

Мне рассказывает моя мама, которая после смерти нередко посещает остров Капри, что рай — это всего лишь бархатный сезон, ничего лучше выдумать не смогли.

Мы встретились с ней в саду у русского полу- или четвертьолигарха, который давно уже не работает, шифруется под ником Nobody18, разочаровался в людях, но регулярно привозит на Капри свой гарем, чтобы выгулять.

Гарем состоит из отборных девушек, неплохо образованных, знающих несколько языков, трудолюбивых, бодрых, улыбчивых, которые, переливаясь на лужайках бархатного сезона, охотно сходятся и расходятся со своими пристрастиями. На моих глазах этот Nobody18 и его помощница Гуля организовывают тематические вечера.

Первый вечер — праздник молодого бойца. На него приглашаются в основном военные люди разных стран. Звучит полковая музыка. Девушки выступают в военной форме. Дальше — день рыбака. Ну, понятно, что это праздник БДСМ, всяких сетей и снастей.

Особенным вниманием девушек пользуется ночь патриота — на нее приглашаются всякие чучела родной московской жизни, которые ведут себя соответственно, по-восточному, набивая карманы пачками отечественных презервативов.

Nobody18 также регулярно устраивает американскую ночь — сюда ездят много американцев. Они обычно напиваются, съедают гору оранжевого сыра и редко трахают девушек.

Есть ночь лакеев — это на Капри считается местной достопримечательностью. Приглашаются все портье и официанты острова. Бьется много посуды.

Проходят вечера и ночи розовой любви — тогда самого Nobody18 отправляют спать,