Великий Гопник. Записки о живой и мертвой России - Виктор Владимирович Ерофеев

At last but not at least we should think why we need the real democracy. In Europe the philosophical basis for it does not exist anymore. Instead of Immanuel Kant we’ve got a lot of Brussels bureaucrats. Today freedom or universal values look like a vieux jeux. It’s necessary to change this situation. We’ve got conception of the smart war. We’ve got even a smartphone. What we need now is conception of the smart democracy.

Западная аудитория в чем-то похожа на своих кремлевских коллег. Им нравится то, что они уже знают, и в тексте находят подтверждение своим мыслям. Все остальное — против шерсти. Аудитория слушала меня уважительно. Они понимали: это я из России взялся защищать демократию! Cool! Но лучше бы я обличал кровавый режим! Да так, чтобы он весь высветлился изнутри! Вот тогда бы я сорвал благодарные аплодисменты. А так идти против Запада с русскими вилами? Мы вам тут не медведи!

Аудитория выглядела несколько поникшей. Меня, конечно, хотели спросить: а судьи кто? Но не спросили. Промолчали. А когда в перерыве все жевали бутерброды, я подошел к американцу. Я думал, что американец захочет со мной познакомиться, но он отворачивался, когда я проходил мимо. Тогда я буквально свалился ему на голову и улыбаясь сказал, что мне было интересно прочитать его книгу и подумать о ней. Он кисло пожал мне руку. Разговор не получился.

Конференция продолжалась днем и ночью, круглые сутки. Я много пил, спорил, ел, ходил на китайский массаж, целовался с друзьями и подругами. Незаметно подокралась беда.

59. Побег из морга. Польша. Стыдно быть русским

У нас есть поговорка: «Природа отдыхает на детях». Это когда у одаренных родителях вырастают посредственные дети. Мой сын живет в Польше много лет — у него мама полька. Он живет неподалеку от русской границы на Мазурских озерах. Из дома идет дорожка к воде. Там лодка. Рядом стол для пикников. Он — дизайнер книг. Я переделал ради него и его семьи поговорку: «Дети отдыхают на природе».

Может быть он и прав: забиться куда-то в прекрасный уголок Земли и жить в свое удовольствие. Отказавшись от бурного русского счастья. Он изо всех сил отговаривал меня ехать через Польшу. Говорил по телефону, что со слезами на глазах заклеивал русский флажок на русском номере своей машины — поляки сигналили и проклинали москаля. Я не послушался его. Из Прибалтики мы заехали к нему в гости. По семейной традиции пошли в японский ресторан. Там сидели крепкие веселые американские парни в футболках, белые и черные — американские солдаты, расквартированные в этом районе. Они смотрели на нас с традиционным американским радушием, но я представил себе, как они идут в бой, как превращаются в убийц. Бездарное человечество не смогло справиться с агрессивными инстинктами, недалеко ушло от первобытных предков, обожествлявших войну.

Мы тоже довольно трусливо заклеили триколор на номере — и просчитались. В Польше, как всем известно, огромное количество украинских беженцев. Они прекрасно знают русские номера — наклейка на номере и украинский флажок на багажнике нас не спасли. Нам кричали вслед «Слава Украине!» и трясли кулаками. Мои девицы напугались до смерти.

В центре Варшавы на улице Смольной мы разгружали багаж перед гостиницей. Я обратил внимание на высокого, в черном пальто, пана в очках, который разглядывал нас. Такой вполне благородный пан. Он подошел к нам и спросил у меня:

— Не стыдно ли вам быть русским?

Я ответил ему по-польски, что я против этой войны и Кремля, но он не желал этому верить и усмехался, глядя на наш заклеенный русский номер. Я сказал, что я разговариваю с ним по-польски, потому что у меня сын — поляк, и он несколько смутился, отошел, но стал снимать нас на телефон. Я тоже достал свой телефон — вот такая была короткая видео-война, пока он не отвернулся и не ушел.

История повторялась. В советские времена я приехал в Варшаву со своей польской женой на «Ладе» с советскими номерами. Как-то ехал один по улице Новый Свят, и какой-то элегантный пан в шляпе плюнул мне демонстративно на капот. Я поднял большой палец, давая ему понять, что понимаю его. Вы бы видели его пораженные глаза!

Я рассказал за ужином моему другу Адаму Михнику, легендарному герою «Солидарности», о встрече с польской ненавистью в нынешнем варианте. Он был возмущен. Но что с того! Забывают быстро страшные войны в Африке, но война в центре Европы не забывается десятилетиями. Наш третий собеседник, русский журналист К. из Киева, заговорил о Буче. Теперь имя этого городка будет таким же нарицательным, как и Катынь. Кстати, до сих пор есть в России упрямые люди, которые наперекор всему, считают немцев палачами Катыни. То же самое ждет и Бучу. Мы мучились мыслью, что Украине нельзя победить на поле боя. Самое лучшее, это как в зимнюю войну с Финляндией в 1940 году: сталинская фейковая победа, на самом деле поражение, дала возможность финнам сохранить нейтральной статус страны. А тут, чем ближе украинцы подойдут к победе, тем очевиднее вырастет ядерный гриб над каким-то украинским городом. Мы спорили, на какой могут сбросить атомную бомбу. Сравнивали диктаторов, вчерашних и нынешних. Адам засмеялся: «Устроили дерби!»

Через какое-то время журналист К. пригласил меня выступить на украинском телеканале. Я стал развивать тезисы нашего ужина. Атомная бомба в кармане у Великого Гопника. Дальше я сказал, что Запад многие годы пренебрежительно относился к Украине. Тут журналист сообщил мне, что не надо плевать в колодец, из которого пьешь воду, и закрыл эфир.

По всей Польше развевались украинские флаги. Мои девицы даже боялись пописать на бензоколонках. К тому же поднялась страшная пыльная буря. Автострада покрылась струящимися змеями песка. Буря закончилась на границе.

Я никогда с таким облегчением не переезжал польско-немецкую границу. Судьба занесла нас пожить какое-то время в замке Виперсдорф, перевести дух. Моя французская душа ликует: здесь французский парк со стрижеными под разные геометрические фигуры кустами. Мой разум счастлив — здесь жила Беттина фон Армин, магический кристалл немецких романтиков. В парке, где похоронена эта храбрая распутница, по случаю весенней погоды достали из вертикальных гробов статуи античных воинов и голоногих красавиц. Войны будут всегда. Бесчеловечность — составная часть человека. Самоотверженность защитников родины — это тоже человеческий факт. Великий Гопник создал и сплотил кровью украинскую нацию. В парке на