Сеньора - Жозе де Аленкар

золотой мечтой моей жизни было приобрести блестящее положение, чтобы сделать счастливым будущее единственной девушки в мире, которую я люблю. Однако злой рок, преследующий меня, разрушил мои надежды. Я поступил бы эгоистично, если, пользуясь вашим расположением ко мне, заставил бы вас связать свою жизнь с моей и тем самым обрек вас на мрачное и печальное существование. Священное чувство любви не позволяет мне совершить такой поступок. Как я уже сказал вашей матери, мне очень горестно отказываться от вашей руки, но я был бы еще более несчастлив, если бы, взяв вас в жены, вынудил вас терпеть лишения и нищету.

– Лишения и нищета мне уже хорошо знакомы, – ответила она с легкой иронией. – Я не боюсь их, они сопровождают меня с самого рождения.

– Вы меня не поняли, Аурелия. Я хотел сказать, что вам обязательно представится выгодная партия, как только вы будете свободны.

– Выходит, вы полагаете, одного вашего слова достаточно, чтобы вернуть мне свободу? – спросила девушка с улыбкой.

– Я знаю, что жестокой судьбе не под силу разрушить узы, связывающие наши души, которые воссоединятся в лучшем мире. Но на этом свете Господь дал нам иную миссию, и мы должны ее выполнить.

– Моя миссия – любить вас. Если вас тяготит данное мне обещание, вы можете отказаться от него так же легко, как его дали. Я никогда не требовала от вас никаких обязательств и тем более не стану делать этого сейчас, когда вы не испытываете ко мне прежних чувств.

– Одумайтесь, Аурелия! Вспомните о своей репутации. Что скажут о вас, если узнают, что вы принимаете ухаживания мужчины, не рассчитывая вступить с ним в брак?

– Вероятно, скажут, что ради презренной любви я пожертвовала собственной выгодой, которая… – Сдерживая иронию, девушка прервалась. – Хотя нет, это неправда. Я ничем не жертвую, жертвовать – значит отказываться от того, что имеешь; я же остаюсь верна своей любви. Будем честны: вы меня больше не любите; я вас не виню, и жаловаться мне не на что.

Пробормотав невнятные извинения, Сейшас попрощался.

Аурелия, как обычно, подошла к окну, чтобы взглядом проводить возлюбленного, и если бы Фернандо не был настолько поглощен своими мыслями о вновь обретенной свободе, он услышал бы ее глубокий вздох.

На следующий день дона Эмилия получила от Сейшаса одно из тех писем, которые намеренно написаны столь двусмысленно, что многое сообщают, но ничего не объясняют. Разгадав эту шараду, вдова поняла, что помолвка расторгнута, и задумалась над возможными последствиями. Как заботливая мать, она все еще надеялась убедить дочь принять предложение Абреу.

В то время в доме доны Эмилии стал появляться Торквато Рибейро. Зная о том, что Аурелия потерпела неудачу в любви, как и он сам, Торквато надеялся, что это обстоятельство может их сблизить. Он рассказал Аурелии о непостоянстве Аделаиды, причиной которого назвал свою бедность.

Аурелия слушала его с большим участием и всегда находила слова, приносившие ему утешение, однако, несмотря на установившиеся между ними близкие дружеские отношения, сама она никогда не раскрывала Торквато своих переживаний. Аурелия стыдилась собственной тоски и поэтому отказывалась говорить о ней. Наверное, это было проявлением гордости, которую девушка старалась скрыть ее за своими скромностью и простотой.

Слова Торквато, укорявшего свою возлюбленную за неверность, посеяли в душе Аурелии семена жгучих сомнений. Быть может, Фернандо привлекло богатство Амарала, а не любовь к Аделаиде?

Не желая верить этой мысли, Аурелия отгоняла ее от себя, но все же настал момент, когда ей пришлось убедиться в правильности своих догадок. Аурелия получила анонимное письмо, в котором говорилось, что Сейшас променял ее на приданое в тридцать конто. Прочтя эти слова, Аурелия прижала руки к сердцу, готовому разорваться.

Никогда прежде она не чувствовала такой сильной боли. Безропотно и покорно она переживала одиночество покинутой девушки, но не могла перенести разочарования в человеке, которого любила. Страдание ее было так велико, что его способен представить себе лишь тот, кто имел несчастье в роковое мгновение почувствовать, как меркнет свет его души и жизнь останавливается.

Напрасно пыталась Аурелия воскресить свои первые мечты о любви. Бесчестный поступок Сейшаса очернял созданный ее воображением идеал, оставляя на нем клеймо позора и лишая его былого совершенства. Аурелия была готова простить легкомысленному Сейшасу все, кроме одного: он не имел права становиться недостойным ее любви.

Как ужасен был выбор, перед которым встала Аурелия! Вырвать из сердца безысходную любовь и всю жизнь прожить не любя или сохранить высокое чувство к человеку, его не заслуживающему, смириться с постыдным поступком своего возлюбленного.

Письмо, обличающее Сейшаса, было анонимным и могло оказаться не более чем клеветой. И все же Аурелия не сомневалась в его достоверности, сердце подсказывало ей, что все в письме правда.

Спустя несколько часов Аурелия открыла ставни и через оконную решетку увидела Лемоса, который с довольным видом прогуливался по улице рядом с ее домом.

Вдруг ее посетила мысль, что автором письма был именно он, в чем ее все больше убеждала та настойчивость, с которой Лемос в последующие дни появлялся у ее окна, напрасно желая ее увидеть.

Как и надеялась дона Эмилия, Эдуардо Абреу вновь посетил их дом, как только узнал о том, что Сейшас и Аурелия расстались. Аурелия приняла Эдуардо, выражая ему признательность за небезразличие к ее судьбе и восхищаясь его благородством.

– Я уже не принадлежу себе, сеньор Абреу. Если бы однажды я могла освободиться от роковой любви, у которой я во власти, для меня было бы честью соединить свою жизнь с вашей.

Через три дня в Европу уходил пароход. Абреу купил билет и отправился в шумный Париж, где вместе с юношескими мечтами оставил несколько десятков конто, хотя забыть Аурелию так и не сумел.

Тем временем Сейшас стал чувствовать, как давит на него бремя новых обязательств. Брак, если он не позволял улучшить положение и не приносил богатства, представлялся ему настоящей катастрофой.

На расходы на самого себя у него уходил весь его годовой заработок, а иногда ему приходилось брать в долг. Что же будет с ним, когда ему придется обеспечивать не только себя, но и элегантную жену, на одни шелка для которой тратится больше, чем на содержание семьи? И это еще не говоря о доме. Пока Фернандо был холост, комфортное жилище было для него чем-то мифическим, однако после женитьбы он должен был позаботиться о нем в действительности.

О помолвке с Аделаидой было объявлено официально, поэтому Сейшас не мог ее расторгнуть. Однако, поскольку срок свадьбы не был назначен, он надеялся, что время, так часто подсказывающее выход из трудного положения, поможет и ему, а счастливое стечение обстоятельств подарит ему свободу.

Когда перед Сейшасом открылась возможность получить назначение, о котором он давно мечтал, что совпало с появлением на бразильском небосводе новой звезды, затмившей собою многих других невест, Сейшас решил отправиться в любовно-политическую поездку в Пернамбуку, ко всему прочему за государственный счет.

Он никогда бы не решился покинуть светское общество почти на год, если бы не надеялся, что за это время Аделаида его забудет.

И девушка, и ее отец настаивали на том, что брак нужно заключить до отъезда Сейшаса. Однако Фернандо, за годы работы в конторе обучившийся многим министерским хитростям, противопоставил пожеланиям невесты государственные интересы: выполняя распоряжение правительства, он должен был уехать немедленно, в противном случае его карьере мог прийти конец.

VII

Однажды утром в дверь доны Эмилии кто-то постучал.

Войдя в гостиную, вдова и ее дочь увидели сидевшего на диване высокого и крепкого старика, по одежде которого можно было понять, что он из глубинки. Его полнокровное лицо имело твердые и резкие черты. Не вставая с места, когда в комнате появились дамы, он остановил тяжелый взгляд на лице Аурелии, которое рассматривал с необыкновенной пристальностью. Затем он