Избранные произведения писателей Южной Азии - Такажи Шивасанкара Пиллэ

— Стать поскорее зятем моего отца. Приезжайте к нам…

— . . .

— Что же вы молчите?

— Думаю. Пожалуй, будет лучше тебе сюда приехать. Видела бы ты, как у нас празднуется пурам![60] Стадо слонов, фейерверки. Залюбуешься — и про голод забудешь. И то слава богу! В наших столовках все равно ничего приличного нет.

— Бедняжка! И некому вас покормить хорошим обедом.

— Ты еще и вкусно готовишь?

— Это для вас важно?

— Еще бы! Такую дрянь приходится есть, что не знаю, как душа в теле держится. А уж твоя еда, наверное, сама во рту тает.

— У меня и в самом деле неплохо получается.

— Восьмое чудо света!

— Так когда же вы приедете?

— Лучше ты приезжай.

— Одна?

— А что такого? Никто тебя здесь не обидит.

— Одна — не могу.

— Тогда приезжай с отцом. Пусть он захватит с собой астрологический календарь. Здесь же и купим кое-что для свадьбы.

— Ах, Раджан! Какой вы милый! Теперь я вижу, что вы и в самом деле мечтаете о нашей свадьбе, пожалуй, даже больше, чем я.

— Сразу после свадьбы я возьму отпуск на три месяца. А после отпуска буду хлопотать о переводе в один город с тобой, чтобы нам всегда быть рядом.

— О, боже! Как я счастлива! Я чувствую, как плавится мое железное сердце. Мы не видели друг друга, даже не переписывались, а стали такими близкими… Раджан! Когда я думаю о вас и о нашей скорой свадьбе, счастью моему нет предела.

— Раджам… ш-ш-ш… Я слышу, идет мой шеф. Вот принесла нелегкая.

— Ну и плевать! Не могу я сейчас молчать! Чего вы так напугались?

— Он уже здесь. Кончаем разговор, Раджам.

— А я вот не желаю! Не думала, что вы такой трус. Он что, вас укусит, этот начальник?

— О-о-о-о! Раджам, не говори так. Он у нас ужасно строгий.

— А хоть бы и предок вашего шефа явился! Где же ваша гордость, сар? Сначала бегает за девушкой, умоляет подарить хоть взгляд, а стоит оглянуться — его уже и след простыл. Никакого достоинства у человека!

Блям!

* * *

— Раджам! Значит, все решено: ты выезжаешь завтра почтовым. И утром в пятницу будешь здесь…

— Да.

— И мы наконец-то увидим друг друга?

— Да. Любовь заочная, а свадьба — срочная.

— Точно! Только как я тебя узнаю при встрече?

— Голубое жоржетовое сари, розовый шелковый жакет, цепочка на шее, букет жасмина и зонт в руке. Двадцати лет, смуглая… Рядом — отец… Что еще?

— Достаточно, достаточно.

— А вы?

— Шелковая рубашка, муслиновое вешти[61], пондишерийская[62] белая накидка, темные очки в золотой оправе, перстни, на ногах — сандалеты. Я буду стоять в конце платформы, с газетой в руке.

— Возраст, прическа?

— Приедешь — увидишь…

— Хорошо. Воображение мне рисует вас в облике поющего Кришны. Кстати, вы умеете петь? Ну-ка, спойте что-нибудь.

— Обычно просят петь женщин.

— Но не для того, чтобы слушать. Чтобы смотреть на них. Так ведь бывает на смотринах.

— Значит, петь тебе, птичка?

— Так и быть.

— Скорей же приезжай.

— Не волнуйтесь, прилечу, как на крыльях. Встречайте обязательно.

— Уже бегу!

— Ей-богу, вы ведете себя, как пятнадцатилетний мальчишка. Сколько же вам на самом деле? Двадцать пять уже есть?

Блям!

— Раджан! Раджан! Ладно, приеду, тогда и поговорим!

* * *

— Почему ж ты меня обманула, Раджам? Это нехорошо!

— Что нехорошо? Никто вас не обманывал.

— Я тебя ждал, ждал. Два дня торчал на станции!

— Я и приезжала, как мы условились.

— Неправда! Не лги!

— Я говорю правду.

— Ложь!

— Вы даже смяли и отбросили газету, сняли очки и уставились прямо на меня. Неужели не помните? Я была в предпоследнем вагоне.

— Голубое сари, розовый жакет? Ничего похожего! И отца твоего не было рядом.

— Когда поезд еще только шел вдоль платформы, я успела вас разглядеть. И тотчас сменила одежду, а отцу велела отсесть. Тем же поездом, что и приехали, мы укатили обратно. Даже не вышли из вагона.

— Но почему?!!

— И вы еще спрашиваете? Да потому, что увидела вас, миленький!

— Что?

— А то! И морщинки ваши увидела! И плешку разглядела!

— Раджам!..

— Недолго длилась любовь заочная. Лишь взгляд один — умерла, худосочная.

Перевод с тамильского А. Ибрагимова.

Раджендар Сингх Беди

«МИТХУН»[63]

Рассказ

Раджендар Сингх Беди (род. в 1915 г.) — прозаик, драматург и киносценарист. Пишет на языке урду. Автор нескольких сборников пьес и рассказов. Первый сборник рассказов Р.-С. Беди «Приманка и сети» вышел в 1936 г. За ним последовали сборники «Затмение» (1939), «Бесплодная» (1949), «Отдай мне свои печали» (1965), «Гости» (1966). Повесть Р.-С. Беди «Грязное покрывало» (1962; в русском переводе — «Судьба Рано») была удостоена высшей литературной награды Индии — премии Сахитья акадами. Произведения Р.-С. Беди переводились на русский язык.

То ли базарная улица стала длиннее, то ли торговля пошла не так бойко, — размышлял Маган Лал Такле, сидя у порога своей антикварной лавки.

Казалось, там, на западе, где улица, поднимаясь, сливалась с небом и внезапно круто падала вниз, и был край света. Всего один прыжок… и ты уже в другом мире…

После целого дня поисков Магану попались всего две вещицы: флорентийская статуэтка и небольшая картина Джамини Рая. Статуэтку еще, может быть, и возьмет напрокат какой-нибудь взбалмошный продюсер, а вот Джамини Рая? Ну, да ничего, пока он припрячет картину, а там, глядишь, его внуки заработают на ней миллионы. Вот как сейчас на Западе. За какой-нибудь эскиз Леонардо да Винчи знатоки на аукционе сотни тысяч дают. От этой приятной мысли о тысячах и миллионах рупий перед глазами Магана Лала поплыли радужные круги, и он тотчас забыл, что ему уже больше сорока и что он, несмотря на изрядную лысину, все еще холост, поэтому о внуках пока и говорить не приходится.

Что еще мог делать Маган, как не торговать? Он был истинным индусом, которые, как известно, создали великую философию, но в душе остались торговцами. На словах они отвергают богатство, ибо оно всего лишь иллюзия, а на деле жаждут его всей душой. Кто, как не индусы, поклоняются деньгам? И сейчас, в праздник Дивали[64], они кладут под поднос со светильниками омытую молоком и окрашенную синдуром рупию, чтобы умилостивить богиню Лакшми. В праздник Душера[65] они украшают повозку с изображением богини гирляндами из белых цветов и идут в ее храм молиться. Однако за деньги они готовы продать великую богиню, как некогда продали Иосифа Прекрасного его братья.

Напротив антикварной лавки Магана была лавчонка Сираджа, агента фирмы по продаже