Избранные произведения писателей Южной Азии - Такажи Шивасанкара Пиллэ

ни в коем случае допускать ее к покупателям… Ну, что ж… Он подошел к конторке и, отсчитав восемьсот рупий, протянул их Кирти. Она быстро пересчитала деньги и швырнула обратно.

— Я сказала — тысячу!

— Ну, хорошо, возьми девятьсот.

— Нет.

— Девятьсот пятьдесят?.. Девятьсот семьдесят пять?..

Увидев, что девушка непоколебима, он быстро отсчитал десять банкнот по сто рупий, вложил пачку в руку Кирти и, точно пьяный, уставился на «Митхун». Кирти стояла тут же, словно пораженная собственным творением. Маган же смотрел на высеченную из камня женщину и видел перед собой Кирти. Но почему в глазах у нее застыли слезы? Что переполняло ее? Радость или страдание? Разве в человеческой жизни счастье и горе, боль и блаженство не слиты воедино?

Потом он взглянул на мужчину. Под внешней утонченностью его страсти крылась животная похоть. Почему Кирти изобразила его таким? Почему подчеркнула в мужчине животное начало?.. Что-то отличало эту скульптуру от простого изображения любовной позы. В ней было нечто большее, чем акт соития… Но она прекрасна, подумал Маган, и он продаст ее намного дороже, чем она обошлась ему.

Маган осветил фигуру мужчины и внимательно всмотрелся в его лицо.

— Так ведь я где-то видел его! — воскликнул антиквар.

Кирти не отвечала.

— Ты… — догадался Маган, — ты ездила с Сираджем?

Вместо ответа Кирти, подавшись вперед, ударила Магана по лицу и, зажав в руке деньги, выбежала из лавки.

Перевод с урду Л. Кибиркштис.

Буччибабу

ХАШИМА БИ

Рассказ

Буччибабу (литературный псевдоним писателя Шиваразу Венката Суббарао; 1916—1967) — крупнейший прозаик Андхры. Пишет на языке телугу, автор известного романа «Что остается?» и десяти сборников рассказов, первый из которых («Пять рассказов») вышел в 1939 г. Затем последовали «Ступеньки» (1951), «Лунный свет в джунглях» (1951), «Постоянная троица» (1957) и другие.

Отдельные рассказы Буччибабу переведены на русский язык.

Хашима Би понравилась мне при первой же встрече. Я увидел ее в доме моего друга в Хайдарабаде. Не красавица, но живая, яркая, как огонек. Улыбка открывала белые зубы. Брови — ровные, как нарисованные. Волосы, разделенные прямым пробором, крыльями ласточки спускались на лоб! Над переносицей мусульманский знак «тату». Одета она была в цветастую юбку; две длинных косы ниспадали вдоль худенького стройного тела. Она двигалась быстро, порывисто, как беспокойный лучик, и когда резко поворачивалась, косы обвивались вокруг ее шеи. Она ни перед кем не робела — ее золотисто-карие, как листья бетеля, глаза смотрели смело, весело, с любопытством разглядывая все вокруг.

Хашима Би принесла охапку цветов, положила ее на стол в передней и встала в дверях, улыбаясь. Я поманил ее рукой. Она не вошла.

— Как тебя зовут?

— Би.

Теперь она переступила порог и посматривала на меня, оглядывая в то же время комнату.

— Хочешь вплести эти цветы в свои косы?

— Нет.

И она затрясла головой, а косы заплясали за ее плечами.

— Ты где-нибудь работаешь?

Она молча улыбнулась. Ее внимание привлек настольный вентилятор. Движение пропеллера заворожило девочку, ее глаза буквально кружились вместе с ним.

— Тебе нравится? — спросил я.

— Можно мне его выключить и самой включить?

— Можно.

Она выключила его и включила снова. Это был простой вентилятор, без защитной сетки. Не успел я и глазом моргнуть, как Хашима Би сунула в него палец, пытаясь остановить пропеллер.

Раздался крик, и тотчас же палец был во рту — для оказания первой помощи.

— Ты не сломала палец? Дай посмотрю.

Отрицательное движение головой.

— Нельзя так делать.

Быстрый утвердительный кивок. В комнату вбежал мальчик-слуга, разругал ее и довольно грубо вытолкал. Но в дверях она все так же безмятежно улыбнулась мне.

Хашима Би была дочкой мясника, который держал лавку на углу против дома моего хайдарабадского друга. Мать ее подрабатывала шитьем, так как доходы мужа были скудными. Хашима Би помогала в лавке, разносила покупки и за небольшую плату бегала по поручениям соседей.

Дети любят быстрое движение, и движущиеся предметы их привлекают. Хашиму Би особенно.

На другой день после нашего знакомства я увидел Хашиму Би около мясной лавки. Она стояла рядом с чьим-то велосипедом и, приподняв колесо, раскручивала его и останавливала. Колесо ударило ее по пальцам, она огляделась вокруг — не видит ли ее кто-нибудь, узнала меня, засмеялась и убежала.

Почему эта девочка привлекла мое внимание? Я почувствовал в ней родственную душу. Взрослым тоже иногда хочется остановить движение. Пусть психологи строят теории о причинах таких желаний, — я знаю только то, что они существуют. Как это необыкновенно — испытать удар электрического тока! Приятно ли это? Конечно, нет, больно. И все же иногда мы не в силах удержаться от искушения вообразить себе это ощущение. Или, стоя у края крыши, мысленно делаем шаг вперед — вниз! Мы закрываем глаза, задерживаем дыхание, представляем этот шаг, падение — и отступаем назад.

А в Хашиме Би была неудержимость юности; и она могла стремительно, не раздумывая, сделать этот шаг. Вот что притягивало меня к ней, вот что создавало родство душ при всей несхожести нашего образа жизни.

Но скоро я покинул город и перестал вспоминать Хашиму Би. Только через четыре года я вновь навестил моих хайдарабадских друзей. Я спросил про Хашиму Би юношу-слугу, того самого, что когда-то вытолкал ее из комнаты.

— Она вышла в прошлом году замуж за Махбуба и уехала с ним в другой город.

— А кто ее муж, что он делает? — спросил я.

— Он мотогонщик. Возит ее вместе с собой на заднем сиденье. — И он расхохотался.

Я представил себе ее мужа, вообразил красочную мусульманскую свадьбу, конное шествие, ароматы курений, ослепительную улыбку невесты…

— Воображаю, как она носится с ним на мотоцикле, обняв его за плечи, — снова засмеялся слуга.

Вскоре после того, как я уехал из Хайдарабада, мой друг Рао написал мне, что муж Хашимы Би погиб. Его мотоцикл на бешеной скорости налетел на дерево, и гонщик разбился. Хашима Би была с ним, она вылетела из седла и отделалась небольшими ушибами.

Грустная история, но мысленно я представлял ее по-своему. Стремительная юность, которая не терпит препятствий. Жизнь, подобная вспышке молнии. Юноша обезумел в тесном объятье любимой и, охваченный неистовым желанием, понесся на огромной скорости. Она, наверно, попыталась просунуть ногу между спицами, остановить движение колеса, как тогда — вентилятор. На мчащемся к гибели мотоцикле, с бешено бьющимся сердцем, Хашима Би пережила, наверно, самые значительные мгновения своей жизни.

Я снова представлял себе ее свадьбу, воображал Хашиму Би прелестной мусульманской невестой — в белых шальварах, длинной зеленой шелковой юбке и оранжевом шарфе; с двумя косами, падающими на грудь, с