Путь Абая. Книга вторая - Мухтар Омарханович Ауэзов

Довольно резко и сурово Турганбай выговорил Абаю с Ер-болом:

- Вы вечно застреваете на ровном месте. Других заставляете ждать. Вы что, охотиться приехали или спать да объедаться? Вас поднимать, посадить на коней и вывести в поле - стоит мне большего труда, чем поднять на ноги полудохлую клячу! Куырдак пускай жарится, вы, как хотите, лежите здесь, дожидайтесь. А мы обшарим склоны Аулие, проверим скалы с Шаке и вернемся назад. Все на коней!

И с беркутом на руке Турганбай направился к оседланному коню. Абай и Ербол, шутливо повздыхав, пошли к своим лошадям. Когда добрались до вершины Аулие, солнце уже окрасило самые высокие заснеженные скалы гряды Кыргыз-Шат багровым сиянием. На одной из возвышенностей встал кусбеги Тур-ганбай со своим беркутом, на соседней вершине остановился Шаке, на третью площадку горной гряды поднялся Смагул, брат Абая по младшей матери, Айгыз. Каждый из них снял с головы своего беркута колпачок-томага, готовя его к броску.

Абай и Ербол держались возле старшого Турганбая. Загонщиком был отправлен Баймагамбет на легкой и верткой лошади. На руке Турганбая сидел знаменитый беркут Карашо-лак, предмет зависти всех беркутчи края, выученный самим Тулаком. Птицу Абай купил прошлым летом у этого беркутчи, отдав за нее десять отборных коров.

Задумав завести себе орлиную охоту, Абай стал расспрашивать у всех, где можно достать хорошего беркута. И Турганбай посоветовал ему ничего не пожалеть и приобрести лучшего из всех известных ему беркутов по кличке Карашегир. Ловчая птица принадлежала Жабаю, сыну Божея. Но Жабай продавать беркута решительно отказался. Тогда Турганбай и Шаке указали на беркута Карашолака, владельцем которого являлся беркутчи Тулак, из племени Тука, рода Сыбан: «Назло Жабаю надо приобрести эту птицу. Пусть даже запросят столько же, сколько за невесту». Турганбай обязался содержать беркута у себя, дожидаясь от него приплода, и все это время ухаживать за птицей. Что он и сделал.

Карашолак показал свою силу и могущество, достойные его славе. Места, где охотились Абай и другие, простирались до самого хребта Акшатау, в горных урочищах между грядами Кыргыз, Жанибек, Карашокы, Тезек, Казбала. Позади были гряды Байкошкар. И в продолжение десяти дней, по тонкой пороше, пока не начинались еще сильные снегопады, охотники вволю натешились на этих пространствах, отполевали его вдоль и поперек. Добытых только с помощью Карашолака лисиц было более двадцати. Без добычи не были ни дня. А в иные дни беркут брал по две-три лисицы, причем никому из них не давал малейшей возможности для сопротивления. Он хватал и бил их с лета, поражая насмерть.

Когда сняли с головы колпачок-томага, Карашолак метнул свой острый, неистовый взгляд по всему пространству перед собой, словно примериваясь и раздумывая. И вдруг мгновенно сорвался с руки ловчего и бесшумно полетел вперед. Охотники же ничего не заметили. Одновременно со стремительным взлетом птицы, снизу послышался условный крик Баймагамбета: «Кеу!», что значило: есть лиса! Судя по знаку, прозвучавшему резко и сильно, было понятно, что лиса близко. Охотники напряженным взором следили за полетом беркута.

Обыденное состояние Карашолака беркутчи безошибочно определял по первым же взмахам крыльев орла, когда тот слетал с его руки. И если видел, что громадная птица летит, несоответственно часто взмахивая крыльями, самыми их концами, а хвост у нее при этом как бы порывисто встряхивается и провисает в полете, то охотник улыбался в усы и радовался: Карашолак увидел добычу.

- Мой родной Жанбауыр14 нынче усерден! - говорил самому себе охотник.

Он знал, что такой неспокойный полет предвещает скорый бросок беркута вперед, затем падение вниз, - и можно не спешить, Карашолак до его прихода уже возьмет лису, убьет ее и будет ждать, крепко вкогтившись в зверя, распахнув полураскрытые крылья, раскрыв грозный каменный клюв. Вынув из-за голенища продолговатую желтую табакерку, зверолов неторопливо заложил в нос щепотку насыбая, тронул коня и направился по склону в ту сторону, куда полетел беркут. Ка-рашолака ловчий Турганбай считал потомком легендарного беркута Жанбауыра, воспетого в песне. Эту песенку сейчас он и замурлыкал под нос:

От Жанбауыра никто не уйдет! Пот у коня с потника не сойдет, С сумки охотничьей кровь не сойдет! Если взлетает мой Жанбауыр, Знаю - спасения дичь не найдет!..

Но сегодня он не смог допеть песенку: Карашолак, летевший необычно для него низко, вдруг круто взмыл вверх, перед отвесным утесом.

- Е! Что это с ним? - воскликнул Турганбай, забыв о песенке, о насыбае.

Пришпорив лошадь, он доскакал до этого утеса и почти уперся храпом коня в него. Нигде не было видно лисы. Беркут уже взмыл, был далеко - и, плавно ложась на одно крыло, заворачивал назад. Турганбай повернул коня и поскакал в обратную сторону - и тут понял причину странного поведения его славного Жанбауыра.

Со склона горы вниз обвалом рушились вниз Абай и Ербол, спеша, видимо, увидеть, как упадет беркут на лису. С шумом и грохотом скатываясь вниз вместе с отчаянно оседавшими назад конями и мелко-каменной осыпью, Абай и Ербол, спускаясь навстречу лисице, спугнули ее, и она шмыгнула в сторону и скрылась в расселинах меж камнями. Беркут, летевший вдогонку лисе, которая бежала вверх по склону, должен был теперь круто взмыть вверх и набирать высоту для нового преследования и поиска.

По своей охотничьей неопытности, Абай и Ербол стали спускаться с горы не там, где надо, а навстречу лисе, которая должна была по тому же склону выбежать вверх на плоскую вершину. Там беркут бы и накрыл ее. Спугнув зверя, Абай с Ерболом напрочь испортили охоту. Турганбай в отчаянии заорал на них:

- Пустоголовые! Апырай, тысячу шайтанов на них! Откуда такие бестолковые берутся?! Одни только неудачи от них!

Беркут снизу вверх взлетел вдоль склона к плоской вершине и ждал там лису, медленно кружась в воздухе. Он потерял ее из виду, лиса затаилась в уступах отвесной скалы. Она оказалась опытной, матерой. Ее могли заметить люди, но из двух зол она выбрала менее страшное - ничего более страшного, чем падающее с неба чудовище с крючьями острых когтей, она не предвидела. И никакие отчаянные, громкие крики Турганбая не смогли выгнать ее из схоронки.

Беркут в поисках лисы снова полетел вниз, опережая Абая. Не увидев зверя, вновь развернулся