Влияние - Бентли Литтл

убрать тело, она с благодарностью позволила ему сделать это. Часть ее хотела, чтобы пес был захоронен – уж это-то она была обязана сделать для Пьюки, – но животное перестало быть тем, чем было, перестало быть домашним любимцем, а потому она не стала возражать, когда Росс собрал лопатой тело собаки в мешок для мусора, а потом выбросил в мусорный бачок с крышкой у стены дома.

После этого она попросила его вымыть лопату «Лисолом» и оставить ее лежать у дома, пока не высохнет.

– Готово, – сообщил Росс, вернувшись в дом. Он помыл руки «Кометом», чтобы смыть те микробы, что могли попасть на кожу.

Джилл была не из любителей выпить, но у нее в буфете стояла бутылка виски, оставшаяся от ее прежнего бойфренда, которого она привезла с собой в Магдалену, и с тех пора она держала эту бутылку на всякий случай – вдруг к ней придут гости и захотят выпить. До сих пор этого не случилось, но ей самой чуточку куража сейчас не помешало бы, а потому она налила себе глоток, а когда Росс отказался, выпила и его порцию. Он явно был взволнован не так сильно, как она, правда, он ведь не видел, что тут вытворял Пьюка.

Она убирала бутылку, когда увидела, что Росс разглядывает ее картины у стены.

– Когда ты это написала? – спросил он.

– За несколько последних дней.

Он, нахмурившись, стал перебирать рисунки, потом вытащил одно полотно и поставил его рядом с тем, что стояло впереди всех, – так он переставлял полотна в течение нескольких минут, пока они не выстроились полукругом по комнате.

Джилл сразу же увидела закономерность. Прежде она этого не замечала, потому что ее взгляд всегда сосредотачивался на существе, а не на фоне, но теперь она увидела, что вокруг центральной фигуры происходит некоторое движение.

– Когда ты написала эту? – спросил Росс.

Она едва могла говорить. Ее голос, когда она все же заговорила, прозвучал как лягушачье кваканье, только шепотом.

– Кажется, позавчера.

На этой картине монстр лежал, свернувшись, внутри того, что напоминало прозрачное яйцо на полу помещения, в котором стоял полумрак. И внутри яйца одна его когтистая рука показывала направо.

На краю картины между стеной и краем полотна стоял на задних лапах маленький Пьюка, ободранный до мяса, лишенный кожи и почти невидимый среди мертвого скота, он двигался в том направлении, куда указывал монстр.

Она вообще не помнила, чтобы рисовала собаку. Но она помнила, как рисовала монстра в коконе, но, если бы ее спросили, она бы поклялась здоровьем матери, что фоном был однотонный коричневый или синий цвет.

Вот только ни на одном полотне она не видела однотонного фона. Всюду были сцены, хотя она не заметила их даже сегодня днем, когда сама переставляла свои работы. Глядя на них теперь в том порядке, в котором их расставил Росс, Джилл видела эволюцию бестии из мертвого тела, заключенного в яйцо, до устрашающего монстра, который стоял, высокий и грозный, над руинами Магдалены. Каким-то образом она своими картинами предсказала не только возвращение собаки, но и сжигание кур Дейва и Литы, происходящее в уголке на самом первом полотне. Увидев это, Джилл задалась вопросом: сбудутся ли другие изображенные ею события? На одной из ее картин был нарисован отряд хорошо вооруженных и рассерженных людей, они шли по пустыне, отбрасывая длинные тени, только это были тени животных, на другой – искалеченные тела мужчин и женщин лежали на улице, на третьей было изображено поле, заросшее цветастой растительностью, а еще были дымящиеся руины, из которых выползали существа, всем своим видом утверждавшие, что происходят они из самых темных глубин ада.

Джилл пыталась убедить себя, что все это лишь совпадения, что ни одна из ее фантазий ничего не значит, но она оставила эту мысль при себе, потому что знала – это неправда.

Неужели все это написала она? Или кто-то действовал через нее?

Она даже думать боялась в этом направлении.

– Ты действительно пришел пригласить меня на прогулку? – спросила она, неловко пытаясь сменить тему.

После паузы, в течение которой он внимательно вглядывался ей в глаза, он сказал:

– В некотором роде, наверное. Я хочу сказать, что я приехал сюда и определенно не стал бы возражать против прогулки, но прежде всего я просто хотел видеть тебя. – Он снова заглянул ей в глаза. – Ты ведь теперь не хочешь никуда идти, верно?

– Ты имеешь в виду – после того, что случилось? – Она задумалась. – Пожалуй, все же хочу. Обычно, когда мне нужно расслабиться, или снять стресс, или обдумать что-то, я иду прогуляться. Мне это помогает. Ты ведь не против?

– Нет. Как я и сказал, я настроен на прогулку. – Он взял ее под руку на преувеличенно куртуазный манер. – Так идем?

Она вспомнила, что во время их последней совместной прогулки они видели моржа с содранной кожей, по мясу которого ползали муравьи, а перед этим они видели искалеченную корову, похожую на червя, которая дюйм за дюймом переползала через дорогу. Они уже вышли за дверь и шагали по дороге, и ей стало так хорошо оттого, что она покинула свой дома и свой двор, что она прогнала прочь все сомнения. К тому же было еще светло. А что может случиться в дневное время?

Пьюка.

Она прогнала прочь все сомнения.

Они шли молча, но их молчание не было неловким. У нее сейчас не возникало желания говорить, и Росс, казалось, чувствовал это, за что она была ему благодарна, а потому перехватила его руку – ухватила его пальцы. Погода была прохладная, но не холодная, и тепло его руки ласкало ее, несмотря даже на то, что тучи закрыли солнце и двигались на восток. Если бы сейчас было лето, она решила бы, что это грозовой фронт муссонных дождей, но в это время года она даже не знала, что и подумать. Но тучи были хороши собой, напоминали фотографии из журнала «Аризонские хайвеи», и она подумала, что была бы не прочь когда-нибудь нарисовать тучи.

Ничего необычного им на пути не попалось, и Джилл решила не оставаться на дороге – она повела Росса по тропинке, которая петляла по горе, а потом спускалась к ее дому. В том, что все здесь оставалось таким, каким было всегда, присутствовало что-то утешительное. Нормальные кусты, камни как камни, они даже увидели зайца и ящерку, и те были совершенно нормальными. Под влиянием этой нормальности даже то, что случилось с Пьюкой, казалось мелочью. Да что говорить, – когда смотришь на