Влияние - Бентли Литтл

Ко времени их возвращения в дом солнце уже начало клониться к горизонту. Джилл теперь чувствовала себя гораздо лучше, гораздо смелее, в гораздо большей степени самой собой. Свет они не оставили, и дом стоял с темными окнами, но это не смущало ее. Джилл кинула тревожный взгляд на мусорный бачок у стены дома, но потом прошла внутрь и зажгла свет сначала в гостиной, а потом на кухне. Она налила себе и Россу по стакану воды, а после влажными губами поцеловала его в щеку.

– Спасибо, – сказала она. – Я так рада, что ты пришел.

Он тоже поцеловал ее, но не в щеку, и они обнялись, прижались телами друг к другу, их языки сплелись. Они двинулись в спальню, раздеваясь на ходу.

В подготовительных ласках не было нужды. Эрекция у Росса была что надо, а Джилл чувствовала влагу между ног, и они сразу перешли к делу.

Потом они оделись. Росс был готов остаться, но прогулка успокоила ее, ее страх прошел, и Джилл сказала, что он может за нее не волноваться. И потом, ей нужен еще час или два на звонки. Она устало улыбнулась.

– Обед и послеобеденные рекламные потуги. Любимица всех и каждого.

– Значит, ты одна из этих…

– Да, – сказала она. – Одна из этих.

– Ты уверена, что мне не нужно остаться? – спросил он.

Она положила руку на его предплечье.

– Уверена.

Это даже к лучшему, согласился Росс, потому что у него тоже была работа.

– Если я разберу все завалы и отправлю кое-какие соображения работодателям завтра рано утром, то у меня все будет отлично.

Джилл чмокнула его в щеку, хотя ее немного огорчило, что он так быстро сдался. Она не кривила душой, когда сказала, что ей нужно поработать этим вечером и он может идти, но, если бы он настоял на том, чтобы остаться, это значило бы кое-что для нее. Она знала, что с ее стороны это было несправедливо. Он всего лишь потакал ее желаниям. И тем не менее она чувствовала разочарование.

Они вместе перешли в гостиную. За окнами в небе сгущались тучи. Восточная часть неба представляла собой темно-серую стену, определенно имевшую угрожающий вид.

– Я думаю, будет дождь, – сказал Росс.

Час назад дождь казался ему вероятным, но теперь он стал неизбежным. «Может быть, тебе лучше остаться», – подумала Джилл, но сказала другое:

– Тогда поспеши, пока он не начался.

Они попрощались одним последним поцелуем, и, хоть она закрыла и заперла за ним дверь, но через переднее окно смотрела, как он идет к машине. На улице уже стемнело настолько, что он зажег фары, а когда отъезжал, Джилл подумала, что его задние габаритные огни на фоне сгущающихся туч напоминают глаза какого-то гигантского хищного зверя, смотрящего на нее.

Глава 30

Гроза началась в полночь.

* * *

Росса разбудил удар грома, не похожий на те удары, что он слышал прежде, и теперь он, лежа в кровати, прислушивался к этим звукам, заглушаемым шумом дождя, молотящего по крыше. Перед каждым ударом грома сверкала молния, и в течение пары-тройки секунд Россу казалось, что какой-то невидимый фотограф, пользуясь вспышкой, снимает его комнату.

На самом же деле удары грома напоминали ему рев какого-то чудовища. А не тот громкий, гулкий удар хлыста, привычный звук, производимый воздухом, разогретым и разряженным. То, что слышал за окном Росс, было звуком горловым, животным, постепенно нарастающим до крещендо, а не торопящимся ударить во всю мощь и увянуть. Россу казалось невозможным, чтобы такой звук формировался одними погодными условиями, он вообразил себе некое громадное существо, прячущееся в ночи, за тучами, готовящееся разорвать на части Магдалену, Аризону, Соединенные Штаты… весь мир. Мысль была нелепая, но от этого не менее пугающая, и он остался в кровати в ожидании вспышек, прислушивался к реву, сердцем чуя, что причина всего этого – то существо в коптильне, исчадие ада, которое они называют ангелом, то мертвое чудовище, которое превращается во… что-то другое.

Глядя в окно на ужасное шоу, создаваемое проливным дождем и молниями, Росс пытался сообразить, что можно сделать. Он пытался решить эту проблему уже несколько дней – а с ним Лита, Дейв и Джилл, – но ничего из этого не получилось. Он был не из тех, кто умел мыслить нестандартно, и даже в идеальных условиях его воображение представляло собой способность, которую лишь из большого великодушия можно было назвать средненькой. Но в нынешней ситуации не то что о стандартах, но и мышлении вообще говорить не приходилось.

Тем не менее Росс сказал себе, что даже алогичные проблемы имеют логические решения, и он в надежде, что идея все же придет ему в голову, пытался мысленно детализировать то, что ему известно, то, что он видел, слышал и подозревал.

Но ничего на ум не приходило.

Он заснул, вспоминая одну из картин Джилл – ту, которая изображала стадию куколки в коптильне, а в углу собаку без шкуры и на задних лапах.

Ему снилась обнаженная Лита, она лежала на черной куколке, а поверх Литы лежала Джилл, и маленькие искорки голубой молнии вылетали вверх из темного яйца под ними, освещая лица женщин, на которых расцветал экстаз.

* * *

Гроза за окном пришла не только не в свой сезон, но еще и оказалась самой сильной из всех, что помнили горожане. Лита и Дейв сидели на кровати, когда засверкали молнии и загрохотал гром. А разбудил их первый порыв ветра, потом дождь, но гроза оказалась совсем не той, что они ожидали, так же как они не ожидали появления ангела и всего, что случилось после. Они говорили о родителях Дейва. Эта тема зазвучала как-то сама собой, и он в первый раз после известия об автокатастрофе заплакал. Он никогда не принадлежал к людям, которые выставляют напоказ свои эмоции, и Лита не удивилась, не увидев слез мужа на похоронах. Она считала, что отстраненное оцепенение – этот тот максимум, на который он способен. Но сегодня она удивилась, когда он начал рассказывать о своем детстве в доме в Сонойте, а еще больше она удивилась, когда он заплакал. Она не только удивилась, она еще была тронута и бесконечно рада. Она всегда придерживалась мнения, что эмоции лучше выпускать, чем держать в себе. Это было гораздо здоровее, и Лита испытала облегчение, увидев, что Дейв раскрывается перед ней.

– Мне не хватает мамы, – сказал он ей в плечо,